Молодой барон Шарто, в задумчивости расхаживавший возле стены, словно невзначай протянул руку и в поисках то ли поддержки, то ли ответа на иные вопросы коснулся ладонью висевшего там двуручника. Клинок озарился нежным сиянием неба, отчего все лица словно осветились летом.
— Сильный козырь, — признал герцог. — Но лучше бы его приберечь на самый крайний случай.
И в это время Ридд, который втихомолку массировал задубевшие от долгих речей губы и щёки — а ещё, с самым вопиющим нарушением этикета освежался обычным молоком — подал голос.
— Есть и другой путь, дамы и господа. Хрустальная корона древних королей, которая вскоре возляжет на чело ярла перворождённых, именно мною была вырвана из тьмы гномьих подземелий. А уж потом отдана лорду Шиму для передачи эльфам. Надеюсь, этим знанием, а также что из него следует, вы грамотно распорядитесь, барон Шарто.
Присутствующие разглядывали Ридда с тем неподдельным интересом, круто замешанным на ужасе, когда вдруг обнаруживается — вот эта миленькая букашка, оказывается, чертовски ядовита. Ведь коль судьба в лице этого бастарда передала такой дар, то справедливо и обратное, именно он сможет разорвать цепь иных событий…
Баронесса бесшумно смеялась, прикрыв губы веером и меленько подрагивая. Наконец, она клочком батиста смахнула с уголка глаз слезинку восхищения.
— Подобных козырей в рукавах ярл Иллидар может и не пережить. А насколько я знаю, у мастера Ридда обязательно найдутся и ещё сюрпризы, которые он до поры приберегает? Звание хитрого лиса просто так не дают, дорогуша!
Ридд молча поклонился ей то ли в знак благодарности за высокую оценку своих талантов, то ли в молчаливом подтверждении — кто ж его разберёт.
— Лучше молчите, а то я уже почти боюсь, — баронесса кокетливо отмахнулась веером. Впрочем, не опустив его ниже горизонтали — а это подавало определённые надежды.
Зарядивший было после завтрака нудный осенний дождик за окном прекратился, а потом постепенно даже стало проясняться. И дело тут вовсе не в том, что в королевском дворце завтрак подавали в то время, которое Ридд обыкновенно уделял обеду — а в том, что к назначенной на нынешнюю ночь коронации барон Шарто потребовал ясного неба. И даже вроде бы пообещал пересажать на кол всю столичную гильдию магиков, если хоть одну звёздочку заслонит тучами.
"Ох, пресветлый Динас — какое королевство, такая и казнь" — невесело усмехнулся Ридд своим мыслям.
В каком смысле? — невинно поинтересовалась дриада, уже предвкушая некую шалость.
"Всё через задницу" — жёлчно отшутился парень и поднял голову.
— Хорошо, это стоит ещё раз обдумать. А теперь… запрошенная мною за кувшин портвейна цена не кажется чрезмерной?
Баронесса мимолётно вздохнула — но так легонько, чтобы все расслышали её сожаление. Отказ ныне и навсегда пытаться использовать в интригах против перворождённых вон ту будущую баронессу и её братца, недавно прилюдно объявившего и даже засвидетельствовавшего письменно свой отказ от любых претензий на корону? И даже потомков их. Соблазн, конечно, велик… да и возможности там открывались интересные. Но прав, прав этот очаровательный мошенник Ридд, что всегда есть другие пути. И при должном рассмотрении куда более захватывающие. Потому что не прямо, не в лоб.
Но барон Шарто сейчас не смотрел на мать. Иные решения требуется принять самостоятельно, оттого и становилась понятной жёсткая складка, на миг обозначившаяся в уголке губ.
— Только и делать, что ничего не делать? Каюсь, в прошлом я не всегда вёл себя… этично — но неужто выгляжу настолько чудовищем? — он усмехнулся не столько внимательно слушавшим собеседникам, сколько своим думам. И лишь потом, меланхолично покивав им, он повернулся на каблуках и проронил веское:
— Даю слово.
— Этого достаточно, — Ридд тонко улыбнулся — о нет, на самом деле то Лис на миг оскалил зубки. Да так, что присутствующие отчего-то почувствовали себя неуютно. — Но мне хотелось бы услышать и мнение очаровательной госпожи баронессы. Да и обсудить кое-что наедине…
Ты был великолепен, Ридди. Так отплатить за ту сцену в замке барона, это надо ещё суметь, — восторженно щебетала дриада, когда парень под ручку с трепещущей баронессой шествовал в сторону её будуара, уже оборудованного слугами в весьма уютном крыле дворца.
О да, эта диковинная парочка продвигалась весьма не спеша, хотя и ничуть не смахивала на подхватившую юного любовника… фу. В общем, любезно наклонившийся молодой вельможа блистал своим чуть витиеватым и не всегда всего лишь двусмысленным юмором, охотно перемежая цитатами и ссылками на великих мэтров прошлого. А госпожа баронесса то восхищённо ахала, то заливисто смеялась, стреляя ничуть не потерявшими прелести синими глазками и кокетливо прикрывая губы словно по волшебству раскрывающимся в её ладони веером.
Короче, встречные лакеи и солдаты разлетались словно кегли.
Только вот, покоившаяся на сгибе локтя женская рука всё холодела и холодела сквозь ткань, хотя на самом деле, рановато тут было бы думать о фамильной усыпальнице в родовом склепе. Во всяком случае, планы Ридда имели своим направлением нечто совсем иное.
И вот, за ними едва слышно закрылась дверь и даже легонько скрипнул в завесах тщедушный золочёный засовчик — но помертвевшей госпоже баронессе в том движении почудились действия гробовщика. А взгляд её неотрывно и с ужасом смотрел на молодого парня. Право, словно у жертвы, загнанной в угол опытным лисом-мышеловом. И тишина, тишина, которая вполне уже готова была обратить этот изящный, золочёный в шелках будуар в роскошную усыпальницу. И опять тишина — да сколько ж он будет тянуть эту невыносимую паузу…
— Гадкая девочка, — нависший над едва дышащей баронессой Ридд неодобрительно погрозил пальцем. — И она заслуживает наказания!
Изумлённый взгляд баронессы стоил того, чтоб его увидать. Ну никак молодой нахал не походил на этих, которые в чёрной коже и с плётками, как в романах старательно потом за них убиенной мадам де Сад…
И всё же, он не выдержал, чуть усмехнулся краем губ, когда со сноровкой расторопной служанки избавлял знатную даму от её платья и прочих излишеств. Ну да, в школе мэтра Фуке на всякий случай обучали и не таким премудростям. А тут подумаешь, какие-то крючочки, шнуровки да пуговки! Наверное, именно от этой едва заметной улыбки и не выскочило воробышком бившееся женское сердце.
И всё же, пусть останутся несолоно хлебавши всякие любители клубнички и прочие извращенцы! Ридд с нарочито бесстрастной миной облачил женщину в весьма открытого покроя пеньюар и даже откинул атласное покрывало на постели.
