— У тебя неплохой талисман, — сообщила сестра, хотя рука её невзначай коснулась возле совсем иного места. А потом она подозрительно осведомилась: — Чему ты улыбаешься?
— У тебя пальцы тёплые, — в полном соответствии со своим обыкновением извернулся Ридд. И после вполне ожидаемого пинка со стороны Меаны принялся споро облачаться.
— Да уж, семейка намечается ещё та. Баронесса просто обзавидуется, — нервно хохотнула сердечная подруга и зябко вздрогнула. Всё-таки, не лето, а уж куда как гораздо ближе к морозцу.
Ридд поёжился в своей вернувшейся к нему одежде и мысленно согласился с намёком Меаны — уж её взгляд на небольшую серебряную флягу, обретавшуюся во внутреннем кармане, он приметил.
— Согрейтесь и заодно оцените. Это сделала наша с тобой мать… в последний раз, — он протянул небольшую ёмкость мгновенно заинтересовавшимся девицам, а сам ухмыльнулся, едва не смазав эффект. — Прекрасный принц, говоришь? Будет тебе принц — и даже на белом коне.
С этими словами он шагнул на бугорок рядом, по хозяйски расставил ноги и поднёс руки ко рту. Уже сообразившая кое-что Меана страдальчески заткнула ушки…
То не гром с ясного неба грянул, и не свистнул бич погонщика вселенной — то вон тот хулиган издал свой некогда знаменитый свист, от которого, бывало, с замковых стен замертво падали вороны и голуби. Маменькино наследство — надо ведь знать, из какого перед тем пузырька втихомолку пригубить для пущего удара по мозгам…
Откуда-то, чуть ли не с края земли донеслось еле слышное ответное ржание. Затем, когда в голове уже постепенно улегались гул и дрожь, вроде как померещился то ли плеск воды, то ли и вовсе шуршание полночных трав. Но тем не менее, к замершей в подлунном мире троице вскоре подъехал… да-да, вы угадали — принц Элендил на белой кобылке и даже с кое-как умытой физиономией, теперь представшей лицом.
— А ты везунчик, братец, — с непроницаемым выражением промолвила Меана. Она огляделась и проворно ободрала с обочины несколько пышных чертополохов с лиловыми и розовыми колючими головками. Во мгновение ока соорудив некий весьма подозрительный букет, она вручила его не сообразившему обзавестись чем-то подобным всаднику. Ну разве чему хорошему во всяких там дворцах научат?
В это время Ридд снял со своих плеч роскошный эльфийский плащ и шагнул к сестре, на лице которой от восторга прыгали глаза и губы. Но Висса поняла. Не дело, в монашеской робе… и через несколько мгновений уютное невесомое нечто обернуло её в уже попахивавшей морозцем ночи, подхватило — и вот так, на руках брата преподнесло эльфийскому принцу бережно и осторожно, как величайшую драгоценность.
"Да так оно, пожалуй, и есть" — подумалось одному лису, который вдобавок ещё сунул не совсем опустевшую фляжку этой немного огорошенной парочке верхом на горделиво струящейся серебряной гривой кобылке.
— Первое свидание, под луной и в романтичных местах, — он с чуть завидующей улыбкой посмотрел вослед им.
— А кто нам мешает? — Меана с места запрыгнула в седло золотисто-рыжей бестии, воззрившейся на неё весьма недоверчиво, но цапнуть не осмелившейся. — Догоняй!
Наверное, Черныш удивился, что ему дали столь лёгкое задание. А возможно, и нет. Но с места рванул так горделиво и мощно, что Ридда едва не вынесло из седла.
Зато дриада в полном блаженстве от хохота едва не выпала в осадок.
Кажется, я догадываюсь, за что вас всех люблю!
* * *
— Спасибо, мастер Ридд, это был незабываемый урок мне и всем нам, — синий взгляд баронессы Шарто грустно смотрел в пространство меж мягко изливающим уютное тепло камином и вызолоченной статуей в весьма старинных одеяниях. И столь пристально женщина то проделывала, что многие не удержались от соблазна полюбопытствовать искоса в ту сторону… — Болезненный, но необходимый, как иные методы костоправов.
Давно затих в малой гостиной негромкий голос самого Ридда, равно как растаяли в этой уютной полутьме дополнения и поправки остальных сведущих во всякого рода деликатностях. Унесён с жаром и дымом камина оказался и короткий доклад мэтра Шима. Всё унеслось и развеялось к терпеливым и всё приемлющим небесам. А сейчас здесь витал неслышно, покрывал присутствовавших то испариной, то зябким холодком невысказанный вопрос. И всё же, грузный и элегантно поседевший на висках герцог Курвуазье нарушил молчание первым.
На правах пусть седьмая вода на эльфийском киселе, но всё же дальнего родственника покойного барона Фернандо по материнской линии — а стало быть, и вон того сероглазого щёголя с элегантной тростью. Ну да, той самой, с рукоятью в виде весьма любопытного дракончика.
— Эльфийский ярл просто обязан прибыть на коронацию августейшего собрата — но вскоре и сам будет вынужден принять короля людей во время своей собственной. Так что, я не думаю, будто он предпримет здесь какие-нибудь ходы, опасаясь потом… адекватной, скажем так, реакции с нашей стороны.
После некоторого обдумывания все согласились с доводами герцога. Великолепно сформулированными и недурно облечёнными в слова. Баронесса даже внимательно посмотрела искоса на элегантного вельможу в атласе и серебре, и даже церемонно поднесла спицу непременного рукоделья к правой щёчке. А бровь её с той же стороны чуть заметно приподнялась.
Сейчас-сейчас! — дриада с азартом золотоискателя ринулась перерывать воспоминания о наспех прочитанных правилах второго этикета. — Ага, нашла! Продолжай, я заинтересована и даже поддержу!
— Но плохими бы мы будем учениками этого великого интригана, стоит ему отдать должное, если не припасём нашему королю в рукавах парочку козырей или чародейских молний, — с самой гнусной ухмылочкой, какую только и мог изобразить, продолжил герцог.
Удивительное дело — кресло-качалка баронессы, привезённое ещё из замка и сейчас тихо обретавшееся под нею, незаметно развернулось в его сторону и своим мерным покачиванием поощряло к дальнейшим речам. И они, стоит признать, не замедлили…
— По канонам воинской науки, оборона не приведёт к победе — в лучшем случае, позволит завершить сражение с ничейным результатом.
Вот это да! Иные прозвучавшие и в то же время не озвученные истины оказывались просто удивительными. Перенести действия на территорию противника?
Но блистательная леди Меана, коротко переглянувшись со скромно обретавшимся возле пальмы братом, отрицательно затрепетала веером.
— Мы ещё не готовы к этому, — коротко пояснила она — хотя все прекрасно поняли. Дети не хотят быть слепыми орудиями против отца.
