Зыхарь Страхолюд, знавший изнутри подоплеку посещения, поневоле взъярился на глупость стратиотов, веривших в непогрешимость сановника. Он оглянулся и рявкнул на них:
— Чего лясы точите!? Службу я за вас тащить буду!? А ну-ка, быстро давай уложение по сторожевой службе?
Вихрастый, нерешительно оглянувшись на товарища, словно ожидая подсказки и помявшись неуверенно начал:
— Э-э, сторожевой обязан бдительно наблюдать за прилегающей местностью и горизонтом!
Вперившись в него неподвижным взглядом, кентарх потребовал:
— Дальше?
Стратиота словно пробрало, от начал быстро тараторить заученный текст:
— При обнаружении одиночных и мелких групп — вызывать старшего наряда! При получении тревожного сигнала от дозорных — незамедлительно подымать тревогу! При приближении крупных групп людей к воротам, вызвать старшего наряда и незамедлительно подымать тревогу!
Интересно смысл уложения, хоть стратиот понимает? Кентарх резко задал наводящий вопрос солдату, стараясь заставить его осознать произнесенное:
— Как думаешь, почему?
Не услышав ответа от растерявшегося вихрастого солдата, он перевел взгляд на его товарища и спросил:
— Ну?
— Отсутствие тревожного сигнала от дозорных, может означать их захват противником! — выпалил чернявый стратиот.
Зыхарь сдержанно похвалил бойца:
— Молодец! Давай дальше?
— Дождавшись указания старшего наряда, занять указанные места в и запереться изнутри, ожидая прибытия сил гарнизона!
Заставляя солдата соображать пошустрее, Зыхарь Страхолюд, внезапно задал тому каверзный вопрос:
— Как думаешь, отчего?
Чернявый задумался, в уложении об этом ничего не было сказано. Он неуверенно начал:
— Возможно, нападение изнутри, засланных раннее лазутчиков.
— Вот, Вот! Некоторые говорят, что отличный раввенский солдат, должен быть хитрым, толстым и ленивым. Я считаю по-другому! Жирок и лень, я из вас выбью, а вот хитрость пусть остается, в бою она пригодится!
Погоняв еще солдат по «Уложению гарнизонной и сторожевой службы», он снял признаки раздражения.
А неглуп, чернявый то стратиот. Надо будет взять его на заметку. Он спросил у них:
— Как звать?
Чернявый назвал себя:
— Старший стратиот Плавт Витруий!
Полное имя в староимперском стиле, без всяческих выкрутасов.
Следующим отозвался вихрастый солдат:
— Стратиот Кол Невстал!
Уяснив второе имя солдата, Страхолюд не удержался и соизволил съязвить:
— Не встал!? Да, не свезло тебе, с таким имечком к девкам не подходи!
Покрасневшего от смущения солдата, выгородил его товарищ:
— Да с этим у него все в порядке. В первый день службы, на утреннем подъеме, дежурному кентарху доложили, что Кол — не встал. Пока разобрались, что к чему и выяснили, что новобранец Кол еще спит…
Страхолюд заржал, представив себе зрелище:
— Эдак, поди кентарх долго разбирался?
— Вот и кентарх, в наказание поменял ему второе имя до тех самых пор, пока службу не окончит.
— Тогда все понятно.
Окидывая взглядом окрестности в последний раз и собираясь сойти вниз, он увидел приближавшихся, со стороны кустарника, трех человек. Что интересно, шли они не с дороги, а из лежащего в стороне, небольшого пролеска колючего терновника. Небольшой кустарник оставили после зачистки и вырубки зарослей, вокруг прилегающей территории. Все остальное вокруг вырубили, оставив лишь его.
На этом настоял младший офицер Бойко — командир турмы разведчиков, не то чтобы он был большим любителем природы. Но в его предложении был определенный резон, в случае боевых действий, в нем не спрячешь большие силы, зато вражеские лазутчики туда будут притянуты, как мухи на мед. Там их можно и повязать. А выруби его и рыскай по округе, ищи скрывающихся пластунов в высокой траве и мелких распадках.
Эти-то не похожи на лазутчиков, сейчас же не война. А кто это? Может охотники, так вроде налегке, возможно, мелкую добычу: зайцев каких несут или перепелов наловили. Так им лучше с утра на рынок, или они ее перекупщику хотят сдать, чтобы дичину поскорее разделали и в холодный погреб.
Спустившись вниз и чуть не ударившись головой об притолку, Зыхарь встретил внизу дежурного турмарха. Тот маялся, ожидая, когда доверенный человек легата уйдет отсюда, чтобы войти в рабочее русло.
Оно и понятно, бдительно службу нести надобно, но не под постоянным присмотром. Щит в сторону не отложишь, отлить опять же вроде как не положено, но ведь все люди, не блюсти же уложение дословно.
Зыхарь, всматриваясь в приближающихся незнакомцев, проворчал себе под нос:
— Кого там несет к нам, да еще и не с накатанной дороги?
Вышедшие из терновника подошли поближе и кентарх увидел, что это не местные охотники. Кожаные одеяние, небольшая бахрома по рукаву и штанине, обереги из звериных клыков на шее — выдавали в них жителей лесных селений.
«Сопредльники», не то, что они были большой редкостью в Илеме. И опять, они обычно в конце декады, на выходные дни на местный рынок выбирались.
Предлагали свой товар: дичь, шкуры, лесные ягоды, сладкий корень, лекарственные травы, мед, орехи. Изредка и корень женьшеня предлагали, бывший особой редкостью, хотя его, в основном конечно, в Дамурск доставляли, там люд побогаче. А те уже его или в Кханд, или в Мориту перепродавали, а то и далее, на Запад. Хоть и звали «сопредельников», презрительно — язычниками, а от обогащения никто из горожан не отказывался, слишком ценен был этот корешок. По слухам даже для Первого Слуги, его поставляли, очень уж он оберегал свое здоровье, а то как же, он хворый и болезненный, будет служить народу.
Взамен своего лесного товара закупали соль, железные крицы для изготовления скоб, гвоздей и оружия, сети для рыбной ловли, бисер и дешевые кхандские побрякушки для детворы.
Вошедшие в ворота «сопредельники» остановились. Двое мужчин среднего возраста: один их них, телосложением и шириной плеч был подобен атлету, второй более молод, но цепкий взгляд, словно у дикого кота, выдавал в нем, далеко не простого жителя лесного селения.
Третий «сопредельник» — седой, сухощавый старик, если его можно было назвать так. Сухощавый, жилистый, да он любому молодому не даст спуску, левую глазную впадину закрывала шелковая черная повязка. Оставшийся целым, правый глаз, пристально осматривал кентарха с отметинами на лице. Шрамы у вояки не рваные, нанесены не когтями зверя, а отмечены хладным железом оружия боя.
После перегляда, старик, как равный к равному, без присущего всем «лесовикам» презрения к «свиноедам» обратился к битому вояке:
— Слышали мы, легат новый прибыл из Белокаменной?
