Латима Беспощадная, поспешно передав поводья необузданного Краха Империй конюху, соскочила с лошади и замерла, наблюдая за разыгравшейся сценой.
Самое доверенное лицо Лаэртии Справедливой недавно вернулась во дворец с маленькой, но победой − шайка разбойников, терроризирующая Лесных Оцилл, была уничтожена полностью ею и еще семью девушками из легиона Тигриц. Это даже не составило труда. Изнывая от тоски вследствие отсутствия военных походов, жестокая воительница подвергла отступников мучительной смерти. Двум из них она, не дрогнув, отрезала веки и оставила умирать, привязанными к деревьям. Уже через меру масла голодные стервятники выпили их глаза. Восьмерых разбойников вместе со своими девушками, велев привязать за ноги к стременам их коней, протащила на аркане по каменистому плато предгория, забавы ради велев делать ставки на того, кто продержится дольше всех. Предводителя же оставила истекать кровью посреди владений кровожадных марабунт. За половину круговорота эти муравьи обглодали его тело до костей.
Все, кто видел великую воительницу впервые, изумлялись, как мог Антал такую беспощадную и кровожадную, но справедливую и верную своей королеве женщину наградить такой прекрасной внешностью. Голубые глаза миндалевидного разреза, ясные, словно небеса в полдень, украшенные тенью густых черных ресниц пленяли своим взором, повергая в ступор даже врагов. Гладкая кожа более смуглого оттенка оставалась мягкой, словно шелк, и лишенной морщин даже по достижению ее обладательницей сорока пяти зим. Длинные черные волосы, обычно собранные в высокий хвост, сейчас струились по спине, и даже гладко выбритый висок не умалял их густоты, придавая необъяснимый, леденящий кровь шарм. Благодаря постоянным тренировкам ее соблазнительное, как и у матриарх, тело сохранило осанку и женственную мускулатуру юной девушки. Как часто изумлялись иноземные гости столицы, вместо зрелых женщин узревших практически девушек не более двадцати зим, лишь мудрость и регалии высокого положения обоих выдавало истинную правду. День и Ночь, Террор и Великодушие, Вспыльчивость и Рассудительность, Мягкость и Беспощадность, Жизнь и Смерть − такие разные, но такие близкие друг другу матриарх Справедливая и первая воительница Беспощадная, с детства, вопреки всем законам логики, связанные нерушимой дружбой и верностью. Несокрушимый тандем тьмы и света, две такие разные великие женщины, которые уже не представляли существования друг без друга. С такой опорой и поддержкой Лаэртия могла спокойно вести свою мирную политику и прослыть Справедливой. Репрессии в империи отсутствовали, не потому, что боялись Латиму, а вопреки мудрой политике обеих женщин. Но за пределами империи, где воспевали красоту и великодушие матриарх, также слагали леденящие кровь легенды о жестокости Беспощадной, иногда даже пугая ею детей.
— Кто это с принцессой? — осведомилась она у появившейся рядом Оливии.
—Кассиопейский воин, госпожа. Он обучает ее искусству владения хлыстом.
— Забавы ради? — пожала плечами Латима
— Вовсе нет. Мне принцесса рассказала, как в Кассиопее убивают им вместо меча. Как и копьем, на более дальних расстояниях. Верная смерть от мгновенного удушья, или же потеря способности двигаться. Как от перелома позвоночника и разрыва мышц, так и от болевого шока.
— Мы собрались воевать с Кассиопеей... — лазуритовое пламя сверкнуло в голубых глазах великой воительницы. — Великолепно!
Незамеченная Эликой, Латима поспешила с докладом к матриарх. Когда женщины остались вдвоем в зале совета Девяти, Беспощадная, отбросив стандартный этикет, обхватила Лаэртию за плечи, едва скрывая свой азарт.
—Лаэр, моя добрая подруга, моя справедливая королева... Прости мою дерзость, но и выслушай мои слова... Не препятствуй своей дочери в ее стремлениях. Пойми, это то самое время, которое мы всегда ждали с опаской и не хотели, чтобы оно наступало. Репутации империи нанесен сокрушительный удар. Варвары возомнившей невесть что Кассиопеи посягнули на свободу наследной принцессы. Это вызов. Весь мир ждет наших ответных действий, и медлить нельзя. Долгие годы мы вели политику мира, великодушия и паритета, возвышая свое величие, приобретая союзников и получая выгоду от сделок, приумножая территории и практически убедив всех в нерушимости и избранности богами матриархальной формы правления. Сейчас все, что создавалось веками, пошатнулось. Мы обязаны заставить Кассиопею отдать долг крови. Нет больше Актия, мудрого правителя, а сын, у меня не повернется язык наречь его царем, позволяет своему мужскому жезлу принимать решения за себя! Лаэр, никто бы не осудил тебя, разорви ты соглашения преждевременно. Но мы всегда шли путем чести, в отличие от этих глупых самцов. Позволь Элике вершить путь мести, благословенной Анталом! Она умна и непоколебима. В ее жилах течет твоя кровь, кровь разумной правительницы, усиленная кровью Иноземного. Она взяла самое лучшее от вас двоих. Она выиграет эту войну, чего бы ей это не стоило. И мы с тобой всегда незримо будем рядом, чтобы править ее путь. Моя королева, мы обе понимаем, что время покоя и мира позади. К тому же, именно таким образом взойдет небесная звезда королевы Элики, чтобы пылать столь ярко, как не удалось никому из нас!
— Я не уверена, что Эл готова к этому, — грустно усмехнулась Лаэртия. Ничего нового Латима ей не сказала. Матриарх считала точно так же, слово в слово. —Лати, я была поражена, когда поняла... Но это так. Она влюблена.
— Она в расцвете зим, что тут удивительного?
— Принц Кассиопеи забрал ее сердце в качестве военной добычи. Криспида была слепа, поражая цель стрелами любви. Понимаешь?
— Лаэр, — на миг лицо Беспощадной смягчилось, и в красивых синих глазах промелькнула грусть. —Аларикс Фланигус любил меня больше, чем себя в свое время. Поэты нашей молодости ломали стилосы, описывая историю его чувств ко мне. Итог его любви известен нам обоим. Заметь, виной всему всего лишь мой отказ стать его императрицей.
— А ведь ты тоже любила его, Лати, — заметила Лаэртия.
— От всей души. Но я атланка, и никогда не смогу стать чьей-либо тенью. Он был силен уже тогда, от его поцелуев я теряла себя и становилась уязвима. Император не пожелал выбрать путь вольного спутника, а я не могла допустить спаркалийского союза и лишиться прав перворожденной. Он не придумал ничего лучше, чем подослать ко мне своих убийц после роскошного пира и жаркой ночи. Тогда мой мир рухнул. Я не верила. Смотрела на их тела со свернутыми шеями и думала... Аларикс в опасности, его двор кишит предателями! А утром, всего лишь взглянув в его глаза, все поняла без слов... Но полно, — безжалостная улыбка заиграла на губах воительницы. — Он готов был уничтожить меня всего лишь за отказ, не переставая любить. Я догадываюсь, по каким кругам чертогов Лакедона этот варвар провел нашу Элику. Ты думаешь, ее чувства к нему сделают ее уязвимой? Нет. Умирать он будет долго. Ты знаешь, как говорят в Спаркалии? Любовь атланских амазонок − не благо, а смерть и хаос. Мы не такие, как они. Именно на крыльях своего чувства Элика водрузит голову варвара на свое копье! И признайся, как давно ты смотришь с интересом на Кассиопею и Лассирию?
