— Нет, всё-таки — добродей, — не удержался танай, когда Анар обернулся к нему со своей прежней улыбкой на лице.
— Ничего подобного, — заявил Анар, с досадой отметив облегчение, прозвучавшее в голосе Ирсона. — Толку-то его убивать — всё равно воскресят.
Анар рассматривал сотканный иглой Швеи символ, который всё ещё медленно вращался в воздухе. Основательно покопавшись в памяти, алай вспомнил, что он так ему напоминает: нечто похожее было вышито на юбке старой знакомой Ирсона — Фахзи, встретившейся им во входном черепе Лэннэс. Точно — её внучок сидел, буквально уткнувшись носом в эту загогулину. Помнится, эта пожилая дама тогда обратила внимание на скромную Анарову персону… Уж не имел ли он честь лицезреть саму… Швею? Или кого-то из её приближённых?
— Так мы идём или как? — спросил Ирсон, которому нетерпелось убраться из опасного места.
— Минуту, — попросил Анар; помимо символа, ему не давало покоя чувство, охватившее его перед нападением линдоргца, — чувство уверенности, что любым агрессивным действием тот выроет себе могилу.
Это ощущение очень походило на то странное злорадство, которое он испытывал при мысли, что приспешники Тала смогли изобрести способ „избавлять“ существо от его духа…
Анар хмыкнул. Ирсон не видел его лица — он как раз собирался взлететь на мост, но смешок услышал.
— Конечно, я не мастер левитации… — протянул он.
— Да нет, Ире, — отмахнулся Анар. — Нет. Просто я понял, что наш друг Тал сам набивается к Веиндору под крылышко!
— Не понимаю?..
— Это духосдирательное вещество, о котором я тебе говорил, — оно приговор для Тала… по крайней мере — для одного из его Хозяев! Так же, как знания стали приговором для Фай, а снадобья — для Мейва. Только, сдаётся мне, приговор его будет похуже, чем у них.
— О чём это ты?
— Я, Ирсон, о вопиющих преступлениях против миропорядка. Тал рискнул бросить вызов не только наэй, но и самому Бесконечному. А Бесконечный — сущность куда более могущественная, чем те, кто ему служит. Он не станет сражаться с Талом… Он его отторгнет, а это то же самое, что и приговорит!
— Много бы я отдал, чтобы ты был прав. Дожить бы до приведения этого приговора в исполнение… Но нам в любом случае надо убираться отсюда! — заявил Ирсон и поднялся на мост.
Анар последовал за ним, пытаясь разобраться, чего в нём сейчас больше: радости, оттого что им удалось избежать битвы (которая неизвестно ещё чем бы закончилась), или раздражения — ему уже начинало надоедать, что вокруг его персоны неведомыми силами постоянно ведутся какие-то игры. Вот эта Швея — ну зачем он ей нужен, с чего бы это она решила ему покровительствовать? За красивые глаза и золотые уши? Сомнительно, особенно в Бездне, здесь в цене… совсем другие вещи.
* * *
— Вам сюда, сюда, благородные господа, — суетился белоснежный официант, переступая на тоненьких ногах-ходулях через столы, лавки и посетителей заведения. Он вёл новых гостей через переполненную залу к дальней стене, где было куда свободнее и чище. Анар и Ирсон весело отфыркивались под нескончаемым потоком отборной лести, льющемуся сверху, из ротового отверстия их невообразимого провожатого. Никто из облепивших столы и выступы стен существ не обращал на них никакого внимания, и они благополучно приземлились в одном их небольших закутков, отделённых от основной залы плотной красной шторой. В воздухе ещё чувствовалась радость с лёгкой ноткой недовольства — видимо, всего пару минут назад какая-то весёлая компания что-то праздновала в этом кабинете, да её попросили освободить помещение для более почётного гостя каким являлся Ирсон.
Анар опустился на мягкое, идеально чистое сиденье, оно оказалось очень необычным на ощупь, как будто внутри него был мешок, наполненный прохладной водой. Устроившись напротив, Ирсон принял из лап согнувшегося официанта пухлый том меню, небрежно полистал потрёпанные страницы, вздохнул и принялся объяснять, что и как именно надо приготовить. Официант, покачиваясь на своих комариных ногах, слушал наставления гостя время от времени что-то записывая на длинный лист пергамента но, когда танай дошёл до напитков, вдруг перестал понимать, чего от него хотят и предложил сбегать за поваром, более сведущим в подобных изысках. Ирсон остановил его жестом, ободряюще похлопал по ноге я потыкав пальцем в меню, велел принести что-то из обычного ассортимента, а в придачу к этому — пустое ведёрко, ложку и два бокала. Анар, хотя ему нетерпелось поделиться с другом тем, что он узнал от Саллшура не торопил его — настолько Ирсон упивался нудноватым, на его собственный взгляд, процессом заказа. Когда с этим было покончено, танай довольно хрустнул спиной и вопросительно протянул:
— Итак?..
Но едва Анар успел раскрыть рот, как откуда-то сверху донёсся пронзительный крик: „Ко-о-льца!“.
— Что за?.. — зажимая уши, прошипел Ирсон.
Анар поморщился и задрал голову в поисках обладателя тонкого, противного голоска явно усиленного волшебством.
— Кольца! Ко-о-льца магические кольца! — снова разлилось под костяным куполом. — Покупайте кольца! Всевозможные кольца! Волшебные кольца!
— Торгаши проклятые, — так никого и не увидев, пробормотал Ирсон.
— А с виду такое приличное заведение, — насмешливо дёрнул ухом Анар. — Итак. О харнианцах он знал немного, большей частью сплетни, но один его бывший… сотрудник — с благородным именем Ишак — на днях хвастался господину слизню, что теперь охотится на харнианцев вместе с каким-то Лилишем и получает втрое больше, чем на прежней службе. Этот Ишак и его новые друзья частенько захаживают в таверну „Ярость Грахарда“.
— Ко-о-ольца! — раздавалось всё ближе, и наконец обладатель мерзкого голоса соизволил показаться из-за колонны. Это было маленькое крылатое существо, на каждом из шестнадцати его длинных суставчатых пальцев был нанизан столбик массивных перстней.
Ирсон вдруг резко поднялся и вытянул шею, всматриваясь в толпу.
— Что случилось? — встал рядом с ним Анар.
— Глазам не верю! — усмехнулся танай. — Пойдём-ка.
За столом, к которому направился Ирсон, сидели трое: мальчик лет двенадцати и две девчушки: одна — его ровесница, другая — немного младше. На всех были одинаковые синие робы, с вытканным на груди силуэтом острова. С него, пронзая парящие в ночных небесах разноцветные сферы, били ветвистые, вышитые светящейся нитью, молнии. Никто из детей не притронулся к пище, заказанной видимо, только для того, чтобы их не выгнали из таверны. Детей с такими печальными и серьёзными лицами Анар не видел даже в Руале, где взрослели, по понятным причинам, очень рано.
