Добравшись до зверолюдов, Феликс нацелился на раненых и упавших, выбирая лёгкие цели и зарубая тех, кто был ослеплён. Снорри подобной дискриминацией не занимался. Он нападал на ближайших, не важно, были ли те раненными или невредимыми, ослеплёнными или зрячими, а также спасающимися бегством. Убивая, он хохотал и был счастлив, словно ребёнок, получивший новую игрушку. Макс посылал всё больше огненных шаров. Их взрывы на короткое время обращали ночь в день, а снег в пар. Феликс видел, как упал один зверолюд: его лицо представляло скопище волдырей, кожа отваливалась от плоти, а плоть слезала с костей, напоминая переваренный окорок. Потратив мгновение, чтобы сориентироваться, Феликс бросился вперёд, последовав за Снорри в самую гущу боя. Позади раздался мощный звонкий звук, сообщивший о том, что топор Готрека столкнулся с клинком огромного воина Хаоса.
— Теперь готовься к смерти, убийца Арека, — прогудел низкий бас недоступного никому из людей диапазона. — Твой топор достанется мне.
— Размечтался, — отозвался Готрек, резкий голос которого был слышен даже сквозь рёв сражения.
Феликс поднырнул под замах другого зверолюда и прыгнул вперёд, погрузив клинок в брюхо существа, обойдя его защиту. Он направил остриё вверх, под рёбра, целя в сердце, а затем извлёк меч наружу. Хлынула кровь, и тварь упала вперёд: из волчьей пасти стекала кровь, а огромные зубы лязгнули столь близко от горла Феликса, что тот ощутил её мерзкое дыхание. Феликс снова взмахнул мечом, очерчивая им окружность вокруг себя, и обнаружил, что неуправляемым вихрем сражения его вынесло прямо к Готреку и его противнику.
Феликс мрачно констатировал, что воин Хаоса воистину огромен. Со времени сражения у Одинокой башни с телохранителем — мутантом серого провидца Танкуоля, Феликс не видел никого, столь же крупного и в человеческом обличье. А по части боевого мастерства и сравнить было не с кем. Это существо носило светящуюся, исписанную рунами броню воина Хаоса, на чёрной металлической поверхности которой были выгравированы необычные знаки и головы демонов. В его правой руке находился здоровенный щит, отлитый в форме скалящегося лица Кровожадного, одного из величайших демонов. В левой руке он держал булаву из какого — то необычного металла, у которой было навершие в форме черепа какого — то другого крупного демона. Возможно, это и был череп, вычерненный и позолоченный. Он излучал странную мощь. Пустые глазницы сияли адским огнём, что выглядело так, словно демон был живым. Когда воин Хаоса поднял булаву, та издала истошный вопль, столь громкий, что он мог бы пробудить и мертвеца.
— Я Грум из Ночного Клыка, и быстрой смерти от меня не жди, — проревел воин Хаоса. — Я сломаю тебе колени, раздроблю суставы, а затем брошу твоё искалеченное тело на потеху моим последователям.
— Ты сюда хвастаться пришёл или сражаться? — презрительно усмехнулся Готрек.
— Твоя смерть станет долгой и ужасной, и твои родичи будут стенать и скрежетать зубами, когда узнают об этом.
— У меня нет родичей, — заявил Готрек, и от только что сказанных слов его борода яростно встопорщилась.
Гном нанёс прямой удар топором. Его лезвие с лязгом ударилось о щит. От удара топора лицо демона словно исказила гримаса удивления. Словно кровь или слёзы потёк расплавленный металл.
«Какое странное колдовство», — подумал Феликс, уклоняясь от удара очередного зверолюда, попытавшегося снести ему голову.
Совершив круговое движение, он обрушил рукоять меча на морду зверолюда. Раздался хруст, когда кость и хрящи прогнулись внутрь. Феликс свободным кулаком врезал твари по новоявленному болезненному месту, в награду услышав мучительный вопль. Когда зверолюд отпрянул назад, Феликс мечом отсёк часть его лица, обнажив зубы и белые кости, а затем прекратил муки существа, отрубив ему голову.
Вокруг него взрывались огненные шары, очищая пространство. Феликс остановился, моргая глазами. То ли Макс освоил прицельную точность в использовании своей магии, то ли ему просто нет дела до того, будет ли задет Феликс. То была не самая обнадёживающая мысль.
Феликс огляделся. Главные силы зверолюдов обошли рукопашную стороной и теперь вышли из под обстрела, пытаясь разобраться с Максом до того, как он снова применит магию. Мгновение Феликс и Снорри обменивались взглядами. Истребитель убил всех в пределах досягаемости. Он моргал и тупо глядел на Феликса, словно не понимая, куда внезапно подевались все его враги. Феликс увидел, как Грум обрушил на Готрека свою воющую булаву. Удар оказался невероятно быстр и должен был превратить гнома в месиво, но Истребителя там уже не оказалось. Переместив вес с ноги на ногу, тот сместился с линии удара.
По выражению лица Готрека Феликс понял, что тот отчаянно пытается сосредоточиться на бое. Это ничуть не удивляло, потому как неестественные вопли демонической булавы сбивали с толку даже на расстоянии пятидесяти шагов. Одним лишь богам известно, каково находиться вблизи их источника. Лишь тот, кто столь же часто, как Феликс, видел гнома в бою, мог бы подметить, что Готрек выглядит более медленным, чем обычно, и скорость его движений отличается от привычной, неуловимой глазом стремительности.
Чудовищный воин Хаоса ужасающе рассмеялся, словно понимал, какое воздействие оказывает его оружие, и часто наблюдал подобное ранее. Когда он заговорил, в его голосе слышалась явная уверенность:
— Булаве — черепу Маларака противопоставить нечего. Она сковывает конечности и леденит сердца своих противников. Готовься к встрече со своими предками.
Феликс прикинул расстояние между ним и воином Хаоса, нацеливаясь в точку, которая выглядела слабым местом в наспиннике его доспеха. При этом он сознавал, что находится слишком далеко, чтобы поспеть вовремя. Неужели таки пришёл смертный час Истребителя?
Когда Феликс метнулся вперёд, он почувствовал необычную вонь, вроде запаха гниющего мяса и свернувшейся крови. Он был уверен, что запах исходил от воина Хаоса, и был столь же тошнотворным, как и ожидалось. По приближении Феликс всё сильнее убеждался в том, насколько огромен Грум — настоящая гора закованной в броню плоти. От воплей его булавы у Феликса болела голова и ныли зубы. У него возникло ощущение, что уши начинают кровоточить. Он даже предположить не мог, как всё это выносит Истребитель.
Сквозь пелену вони Феликс видел, что булава опускается, а Готрек застыл на месте. Верный своему слову, Грум нацелился не в голову Истребителя, а на его руку с топором. Он явно вознамерился захватить Истребителя живьём и пытать. Что не сулило ничего хорошего остальным. Позади себя Феликс едва слышал звуки побоища, которое Снорри учинил среди зверолюдов.
