— Это ты, Госсар… груз здесь? — без лишних церемоний спросил маг.
— Все, как обещано, и топоры, и веревки, — ответил тот.
— Мне понравился твой план. Надеюсь, он удастся. Если потери будут такими же, как в Бетлинке, нам не с кем будет идти дальше.
— Эти дикари могут провалить любой план. Малейший шум — и все откроется раньше времени.
— Я знаю, как сделать их тихими и послушными. Твоя задача — обеспечить им путь в город.
Госсар поморщился. Хоть маг и обращался к нему по-свойски, видимо, считая ровней, такое равенство не казалось лестным главе рода Лотварна.
— Послушайте меня внимательно, Каморра, — с подчеркнутой вежливостью сказал он магу. — У моста будет стоять большое войско. Когда увидите сигнал, переправляйтесь выше и ниже моста, и держитесь от него подальше. Часть уттаков пойдет в городские ворота, часть должна напасть на войско у моста, чтобы расчистить путь остальным. Если они не будут действовать тихо и одновременно, я не могу обещать, что план удастся.
— Уттаки сделают все так, как захочу я! — Каморра похлопал себя по груди, где под курткой висел белый диск. — От моей магии они становятся послушными, как овцы. Я подавляю волю этих дикарей, они становятся моим продолжением. Моя сила, моя воля вытесняет их собственные коротенькие мысли.
Госсар не перебивал мага, надеясь, что тот выболтает лишнее, но Каморра оборвал речь так же резко, как и начал.
— Завтрашней ночью я жду сигнала, — напомнил маг. — А ты, Госсар, своими силами захвати дворец и не пускай туда уттаков. Ты бы видел, что эти дикари натворили в Бетлинке! Я не хочу, чтобы они испоганили мое будущее жилье.
— Сигнал будет подан после полуночи, — сдержанно сказал Госсар. — Мне пора возвращаться.
— Езжай! — разрешил Каморра. — До встречи в Келанге!.
Госсар сел в лодку и переправился назад, где его встретил помощник.
— Все идет как надо? — спросил тот.
— Думаю, что да, — сквозь зубы ответил Госсар.
Они переночевали в опустевших подводах, завернувшись в мешковину. Утром помощник поехал в Келангу, чтобы разузнать обстановку и обеспечить безопасное возвращение Госсара. Около полудня он вернулся к подводам.
— Вас ищут, ваша светлость, — было его первыми словами. — Стража у ворот извещена и схватит вас, если вы там появитесь. Я дал знать кое-кому из наших, они будут ждать у оккадских ворот.
— Вооруженный отряд будет маячить перед воротами?
— Нет, они поодиночке выедут из города и соберутся за холмом.
— Мне нужно прикрыть одежду, чтобы меня не узнали издали.
Помощник отдал Госсару свой плащ, взял крестьянскую шапку у одного из людей, прибывших с подводами. Госсар прикрыл плащом камзол с известным всему городу гербом рода Лотварна, надел шапку и, дав знак помощнику следовать за ним, выехал со стоянки.
За холмом их ждал десяток вооруженных людей в форме войск правителя Келанги. Увидев их, Госсар изменил первоначальный план.
— Вы поведете меня в город, как пленника. Страже у ворот скажете, что схватили меня и направляетесь к Берсерену.
Он вернул шапку и плащ, сложил руки за спиной и потребовал замотать их ремешком, не связывая. Один из воинов взял повод его коня, и вскоре группа благополучно миновала оккадские ворота.
Госсар без помех добрался до дома помощника и остался там ждать событий наступающей ночи. Поздно вечером, когда темнота позволила не бояться быть узнанным, он выехал на купеческую улицу, где жил один из его приверженцев, богатый торговец. Просторный внутренний двор купеческого дома был заполнен пешими и конными воинами, примкнувшими к главе рода Лотварна. Госсар приветствовал их и объявил, чтобы все были готовы к выступлению.
После полуночи в доме торговца один за другим появились вчерашние посетители Госсара. Обменявшись с ними парой фраз, он скомандовал воинам следовать за ним и повел войско ко дворцу Берсерена.
В городе было тихо. Госсар напряженно вслушивался в темноту, ловя отдаленные звуки, но стук копыт двигающегося по улице отряда был единственным, что нарушало ночную тишину. Это было хорошим признаком — ведь последний из пришедших сказал, что своими глазами видел, как с противоположного берега Тиона отделились сотни плотов, заполненных корявыми темно-серыми тенями, гребущими ритмично и бесшумно, как в кошмарном сне наяву. Лишь в конце пути, на дворцовой площади, Госсар услышал отдаленный шум битвы и крики тревоги, раздающиеся со сторожевой башни. Он, не таясь, подвел отряд к главным воротам дворцовой ограды и потребовал стучать в них как можно громче.
— Где начальник стражи?! — напустился он на появившегося за воротами воина. Тот, увидев перед собой одного из первых людей города, испуганно дернулся и замер в почтительной позе.
— Что ты стоишь, как болван! — грозно нахмурился Госсар. — Начальника стражи сюда, и немедленно!
Начальник дворцовой стражи, подошедший на шум, был встречен Госсаром еще неласковее.
— Где вы шляетесь!? — крикнул на него Госсар. — Город в опасности, а вы спите?! Я думал, что мне до утра не разбудить вас!
— Ваша светлость… — запинаясь, пробормотал тот. — Но ведь вас же… Берсерен приказал…
— Он передумал, — резко сказал Госсар. — Вы слышите тревогу? Уттаки напали на город. Мой отряд будет защищать дворец, а вы с людьми немедленно отправляйтесь к мосту.
Противоречивые приказы не были редкостью во дворце, поэтому начальник стражи принял требование первого военачальника как должное. Он собрал свой отряд и увел по направлению к тионским воротам. Госсар, удостоверившись, что вся наружная охрана заменена его людьми, застучал в парадную дверь дворцового здания.
Правитель Келанги не держал внутренней охраны. Он не доверял вооруженным людям, предпочитая им прочные засовы на дверях и оконных ставнях. Когда в дверном окошечке показалась сонная и встревоженная физиономия привратника. Госсар обратился к нему в привычно приказном тоне:
— Уттаки в городе. Я должен немедленно сообщить его величеству.
Первый военачальник Берсерена имел во дворце сильное влияние, которого не могли затенить слухи о немилости правителя. Привратник впустил Госсара и повел по коридорам, слабо освещенным светлячками Феникса на фигурных бронзовых подставках.
— Пошел вон, — отослал его Госсар, когда они остановились у двери в спальню правителя. Слуга поспешно исчез в глубине коридора.
Госсар постучал, не слишком громко, но настойчиво. Вскоре из-за двери раздался привычно-раздраженный, хриплый со сна голос Берсерена.
— Кто смеет будить меня?!
— Уттаки в городе, ваше величество, — ответил Госсар, изменяя голос, чтобы не быть узнанным.
