— Да, — сказала Норф. — Очень странно.
По её тону он чуть не подумал, что она знает об этом больше, чем он, но это было просто глупо.
— Ранди…
Тут он остановил себя. Лучше будет не произносить это имя в открытую. Такими уж были времена, в которые они жили, когда невинные страдали сильнее виновных, а прошлое грозило затенить настоящее. Не задумываясь, он скользнул рукой вверх по ноге винохир, чтобы похлопать её по плечу. Грешан заплатил за то, что с ней сделал, но, по мнению мастера, недостаточно.
— То есть, Мер-Канти седлает Миру. Ха. На самом деле он провёл с ней в конюшне всю ночь, дежуря и играя в художника. Если ты собираешься отправиться вместе с ним и тем кадетом в Готрегор, тебе нужно идти.
— Я так понимаю, Гари прошёл отбор.
— Да. — Он успел услышал только это, пока не случился пожар. — Уже в первом раунде, без чёрных камней.
— Хорошо.
Теперь она стояла рядом с ним, рассеяно заплетая шелковистую белую чёлку и гриву кобылы так, чтобы скрыть изуродованную половину её лица. Винохир со вздохом склонилась к ней, щека к щеке, шрам к шраму. Сёстры по клейму.
— Мастер, вы уже давно в училище, не так ли?
Так долго, что он уже почти забыл своё собственное имя, свой собственный дом. Так долго, что вся семья, о которой он заботился, бегала на четырёх ногах.
— Вы были здесь, когда мой отец был кадетом?
— Да. — Что дальше?
— Он никогда, на самом деле, не имел шанса, не так ли?
— Нет.
— Я так не думаю. В конце он всё же нашёл в себе силу и дал отпор. За это, но только за это, я принимаю на себя все последствия. — Она издала странный смешок, как бы ловя себя на слове. — Однажды я назвала Тори «папенькин сынок», но в этом, я буду истинной дочерью отца и племянницей дяди. Кто бы мог подумать, что у меня так много общего с ними обоими? Тем не менее, Тентир дал мне шанс. Спасибо мастер.
За что? удивился он, слыша, как она поворачивается, чтобы уйти, и желая, чтобы он мог что-то сказать или сделать. Он знал, как обращаться с лошадьми. Однако с людьми, особенно молодыми девушками[79] хайборнами…
Когда сомневаешься, займись чисткой.
Он поднял щётку, но кобыла отступила прочь. Она последовала за Норф.
Джейм повернулась, нахмурилась. За её спиной восточное небо окрашивалось рассветом.
— Бел, ты уверена? — Её глаза поискали его. — Мастер, вы уверены, что она в порядке?
Он сгрёб свои инструменты и затолкал их обратно в мешок. В его голове вспыхнула идея.
— Она способна нести твой вес, если ты об этом, при условии, что ты не будешь её перегружать. Девять дней, чтобы добраться до Готрегора, при скорости восемь или девять миль в день. Да. Такое упражнение будет для неё полезно.
Она всё ещё колебалась. — Ну, если вы так думаете…
— Да.
— Хорошо. Спасибо тебе Бел-Тайри. Я почту за честь ехать на тебе.
Жеребёнок с беспокойством последовал вслед за ними. У ворот, так же ясно, как человеческой речью, кобыла сказала ему ждать. Затем они вошли в тренировочный квадрат.
Мастер бросил свой мешок.
— Закончим с чисткой здесь, — сказал он оживленно. — Я найду подходящую сбрую и принесу её сюда.
Она бросила беспокойный взгляд на окружающие казармы, затем вверх, на балкон Комнаты Карт. — Мы у всех на глазах. Вы однажды сказали, что возвращение Бел может пробудить всякую древнюю вонь.
— Не хуже того, как мы уже провоняли этой ночью. Продолжай.
С этим он повернулся и порысил к Старому Тентиру и конюшням. Мы ещё посмотрим, ухмыляясь думал он. О да, мы ещё посмотрим!
IIКомендант стоял на балконе, наблюдая за тем, как западные пики, высящиеся над училищем, медленно возникают из тьмы, по мере того, как светлел восточный край неба. Это была длинная ночь. Его плёчо пульсировало при каждом ударе сердца, но он почти не обращал на это внимания. Жизнь рандона полна подобных мелких ран и боли. Хуже было ощущение неудачи. Он надеялся, что выполнение Советом своих обязанностей вернёт им чувство уверенности и чести, но разве это может случиться, если даже он чувствовал, что вынужден идти на компромисс?
Ох, я знал, что ты будешь проблемой, с кривой усмешкой думал он о последнем кадете, чья судьба была всё ещё не определена. С того самого момента, как ты въехала в Тентир и свалилась с лошади практически мне на ноги. Ты испытываешь нас гораздо больше, чем мы тебя. С твоим домом всегда так. Насчёт тебя слова звучат фальшиво, форма, но не дух чести. Чёрный камень, белый камень, пробный камень.[80]
За его спиной Совет, за исключением Норфа, смещался в сторону круга. Даже такие, как Ардет, кто не выказывал до этого никаких сомнений, теперь казались странно неохотными. Они, без сомнений, твердили себе, что этот вопрос просто легко решаемая мелочь — даже глупость. Банальность. Однако, он таковым не был.
О чём ты думал, Чёрный Лорд Торисен, когда навязал нам эту дилемму? И понимал ли ты её сам? Ты не один из нас, но это девушка может стать — если переживёт суд Тентира.
Тем временем Харн в буквальном смысле загнал себя в угол и стоял там, выкручивая своими толстыми руками разрезанный шарф, как будто пытаясь сообразить, как на нём повеситься. Комендант почти улыбнулся. Это было интересным вызовом, сохранять все эти годы своего старого одноклассника живым и более или менее нормальным. Он знал, насколько глубоко ущербным Харн себя ощущал, но он так же понимал и его ценность. В своём особом, грубом, роде Харн тоже был пробным камнем, испытанием. Одной из причин, по которым Комендант приостановил вынесение решения о Торисене как о верховном лорде, было то, что он с самого начала видел, как мальчик помогает Харну сохранять душевное равновесие.
Так же как и, неожиданно, девушка Джеймс.
Ардет похоже думал, что само её присутствие в училище однозначно погубит его.
Комендант поразмыслил над этим. Она может, если достаточно рассердится. К тому же, как она однажды сказала ему, с этим странным, почти смущённым, защищающимся видом:
— Некоторые вещи должны быть разбиты.
И в самом деле.
Мы по-прежнему играем с огнём, думал он. Огонь уничтожает, но он так же и очищает, а мы в этом тоже отчаянно нуждаемся. С годами здесь загноилось слишком много секретов. И теперь Харн и я собираемся пойти в своём решении на компромисс, потому что мы видели слишком много смертей Норфов. Потому что мы устали от смерти. Остальные не позволят ей пережить Тентир. Не осмелятся позволить. Последняя леди Норф, её брат — последний Верховный Лорд Норф. Наступают перемены, так или иначе. Это укрепит нас или уничтожит? На что же можно опереться в такие времена, если не на честь, но что если честь означает смерть ещё одного невиновного?
