Фотографии хортуланцев в классификаторе разумных рас Вселенной: хрупкие, невысокие, со сложными прическами и вычурными тату мужчины и женщины, не чувствующие ни жары, ни холода, одетые одинаково — только в коротенькие халатики без рукавов и сандалии на веревочках. Императорская фамилия, члены которой обладают свойством выделять уникальное вещество — блутен, панацею от всех болезней для всех известных антропоморфных существ.
Страшным секретом является то, при каких условиях особые железы на теле главы Хортуланы и его домашних вырабатывают это лекарство. А за ним стоят в очереди земляне и аппанцы, верийцы и локсиане — все, у кого хватает денег хоть на крохотную дозу спасительной субстанции, дарующей жизнь, надежду, здоровье, побеждающей рак, чуму, сколопакскую язву. Этот секрет охраняется просто: достаточно пригрозить, что нарушителям, попытавшимся проникнуть в тайну императорской семьи Хортуланы, грозит лишение очереди на блутен — вся их планета автоматически передвигается в конец списка.
Кроме того, ментальные техники хортуланцев предназначены не только для нападения, но и для защиты: выглядящие как оголодавшие взрослые дети в своих несерьезных халатиках, хортуланцы легко прочитывают дурные намерения и скрытые угрозы. Врагу нечего делать на их территории: он будет выслежен и уничтожен. И, конечно, Хортулана — царство генетических экспериментов. Голова кружится, если подумать, какие перспективы раскрылись бы перед невзрачной планетой четвертого сектора Конфедерации, если бы удалось увеличить число особей, производящих блутен. Хортуланцы не жалеют сил и средств на исследования. Их цель — сделать носителем блутена каждого жителя Хортуланы, независимо от происхождения. Пока не получается. И одновременно генетические лаборатории Хортуланы заняты экспериментами по скрещиванию представителей разных рас.
Хортуланцы любопытны, однако книг на планете практически нет, чужие тексты, как и любые другие источники информации: телевидение, радио, астронет — здесь не в почете и используются только учеными. Вербальной и визуальной информации хортуланцы предпочитают информацию чувственную, которой обмениваются путем прикосновения, и дистанционный ментальный контакт, который точнее было бы назвать эмоциональным. Просто при первом знакомстве земляне, открывшие для Конфедерации эту планету, решили, что хортуланцы умеют читать мысли и мыслями обмениваться, отсюда и термин. Потом оказалось, что нет, мыслей они не читают, зато прекрасно могут регистрировать чужие чувства и на эти чувства влиять: блокировать их, менять, направлять в нужную им сторону. То есть один хортуланец не может передать другому простейшую абстрактную идею вроде «дважды два четыре», зато способен на расстоянии прочитать симпатию или антипатию, внушить обожание или ужас, генерировать вокруг себя атмосферу уюта и спокойствия или, наоборот, погрузить всех вокруг в депрессию и обреченность.
Вместо того чтобы смотреть по вечерам телевизор или сидеть в театре, хортуланцы «считывают» друг друга, на расстоянии передавая друг другу эмоции или при интертелесном контакте обмениваясь ощущениями более материальными. Часто на улицах хортуланских городов можно видеть приникшие друг к другу фигуры, словно запустившие руки друг другу под кожу и «принимающие» всем телом, как самым чутким рецептором, малейшие колебания радости и печали, боли и удовлетворения, «рассказывающие» партнеру историю любви или ненависти, торжества или разочарования, стыда или наслаждения.
Часть из этого Кори знал, часть, позвякивая чайной ложечкой в своей поллитровой бадье с травяным чаем, рассказал ему Кир.
— Ну, и вот они меня вывели. Как верийско-хоммутьярский гибрид. Сами не верили, что у них получится. Они собирались закрывать ту исследовательскую базу в джунглях. Я был, так сказать, их последней разработкой.
— Почему? — у Кира просто спрашивать самые неприятные вещи.
— Тогда аппанцы изобрели наконец ментошлем. До этого против хортуланцев делать было нечего всем вооруженным силам Конфедерации. Они же в Конфедерации до сих пор участвуют только номинально. Такое ощущение, что им все равно. Нужно благодарить всех богов, что они не такие злобные, как ситийцы: воюют, как от нечего делать, вяло и равнодушно. А арсенал непобедимый. Парализующие ментальные техники, ментальные техники, внушающие ужас, вызывающие потерю ориентации… Полный ассортимент магазинчика ужасов. В страшном сне никому не пожелаю увидеть хортуланский военный крейсер над поверхностью родной планеты.
— Ну, для тебя, как я понимаю, родная планета — понятие растяжимое.
— Скорее, недостижимое, — нерадостно шутит Кир. — Так вот, аппанцы изобрели ментошлем. А Хортулана, не ведая о возникших проблемах с «бандерлоги, подойдите ближе — мы слышим тебя, о Каа», ровно в этот момент решила оттяпать себе пару-тройку газовых месторождений на Хирундо.
Конфедерация решила раз и навсегда проучить зазнавшихся генетиков-психотерапевтов. Несколько десантных отрядов с Аппы бодренько высадились в самом центре джунглей, и под их убедительное соприсутствие конфедератам удалось заключить с императором несколько договоров, ставящих Хортулану в рамки более-менее цивилизованного поведения.
Это коснулось и генетических лагерей: все находившиеся в них… ну, я не знаю, как это назвать… экспонаты? результаты? заключенные? да неважно! — были розданы соответствующим планетам с целью натурализации и последующей счастливой жизни.
— Ну, а ты? — Кори интересно. Он и не представлял, что ему может быть так любопытно слушать о чьей-то чужой, никак не касающейся его жизни. Но разбираться в своих ощущениях некогда, хочется знать, что дальше расскажет Кир.
— А меня никто не взял. Ни Верия, ни Хоммутьяр. Отказались и те, и другие. Наверное, потому, что я был единственной антропоморфно-тентакльной модификацией.
— Какой-какой? — к ученым словам у Кори стойкий иммунитет. Он не способен запомнить ничего сложнее, чем «атмосфера».
— Человек с щупальцами. Первая часть вызывала ужас у Хоммутьяра, вторая — непреодолимое отвращение у верийцев. Короче, все разъехались, а я остался один — в клетке.
— Ну так уж и в клетке.
— Буквально, — с нажимом говорит Кир и смотрит ему в глаза. Кори хмурится: ему не нравится идея клетки.
— А как ты потом оттуда выбрался и оказался здесь?
— Чисто случайно. Мне помог один хортуланин.
— Расскажи.
— Пожалуйста… Я сидел, как ты уже знаешь, в самом шикарном зверинце, посреди джунглей. Туда часто наведывался Хорт, младший сын императора. Ему было скучновато, и он шлялся по лабораториям, наблюдал за опытами, в общем, не знал, куда себя деть.
