- Ага! А вот и гвардия! – обрадовался Грюм.
***
«Повелитель, я весь внимание» - тяжело дыша от бега, думал Рудольфус.
«Всё взял?»
«Да, только что»
«Поторопитесь! Крэбб с Гойлом уже вовсю развлекаются. Их сдерживают два Феникса. Там ждите Хвоста. Если среди вас будут раненые – добей», - коротко процедил Волдеморт.
- Понял! Бегом! – рявкнул Лестрейндж, и трое Пожирателей прибавили ходу.
Лорд, расстроенный тем, что всё пошло наперекосяк, мысленно связался с Беллатрисой:
«Белла! Вы там ещё живы?»
«Да, но сюда явился сам Дамблдор. Вы сказали, что он ударит по Руди».
«У Рудольфуса тоже проблемы с Фениксами. Сколько вас?»
«Пятеро вместе с Доррианом».
«Раненые?»
«Трое. Тяжело».
«Жди. Хвост скоро будет. Добьёшь раненых».
«С удовольствием!»
Темный Лорд открыл глаза и посмотрел на собравшихся по его приказу Пожирателей и провозгласил:
- Готовьтесь к битве! Сегодня будет великий день в нашей истории!
***
Его тройка уже шла обратно. Джагсон нагло улыбался. Трелони висела у него на плече, как мешок картошки. Взять её было проще простого. Они уже подходили к выходу, когда их окрикнул голос:
- Джентльмены, вы сильно торопитесь?!
- Авада Кедавра!– крикнул, выдавая себя, Эйвери, но промахнулся.
И тут на них напали Фениксы. Эйвери выбыл за мгновение.
Антонин и Джагсон попытались бежать, но, сделав всего-то два шага, напарник Долохова упал, заскулив от боли – тройное Секо не шутки. Ухватив Трелони как щит, Долохов попытался отступить в одиночку. В пяти шагах перед ним невесть откуда появился Петтигрю и Пожиратель ускорил темп. За два шага до Хвоста в Долохова попало три заклинания, лишая возможности ходить, чувствовать и думать. Хвост подхватил падающую предсказательницу и, улыбаясь летящему в него сине-красному боевому заклинанию, исчез.
- Авада Кедавра! – рявкнул Джагсон.
Фениксы моментально попрятались по укрытиям.
- Авада Кедавра! – уже второе заклинание и близко не пролетело от укрытий бойцов Дамблдора. И они выглянули из-за них.
- Экспеллиармус! – гаркнула Минерва МакГонагалл.
- Авада Кедавра! – Джагсон картинно уткнул палочку себе в висок.
Трое Фениксов осматривали Пожирателей.
- Могли бы и не смотреть – и так все было понятно, - пробурчал тот, который не нашел пульса на шее Антонина Долохова.
Декан Гриффиндора побежала в сторону Хогсмида – зону свободную для трансгрессии.
***
- Помощь подошла! – обрадовался Кингсли.
- Не к нам! – Алехандра едва успела увернуться от очередного зеленого луча.
Двое оставшихся Фениксов старались изо всех сил, но пятеро Пожирателей начали их теснить. На мгновение Кингсли засмотрелся, как женщина орудует двумя волшебными палочками, временами переставая выкрикивать заклинания. Это было сродни танцу. Высокая и стройная, Алехандра не переставала двигаться ни на секунду, уворачиваясь от шквала заклинаний Упивающихся еще успевала ответить на каждое двумя своими. И вот теперь пришла очередь Пожирателей прятаться от урагана её заклинаний. Крэбб и Гойл без проблем увернулись, а вот Рабастан подвернул ногу, и еще до того как упал на пол, получил полный комплект заклинаний – от Секо до Петрификуса.
Алехандра Дизлеспи продолжала сдерживать Пожирателей, мечтающих вырваться из Отдела Тайн. А единственной преградой им в этом были двое Фениксов.
Кингсли сражался с какой-то низкорослой волшебницей, а его напарница вела бой с тремя оставшимися магами. Её выверенные, резкие и четкие движения, взмахи палочек в боевых заклинаниях, возвращали Кингсли в то время, когда молодая восемнадцатилетняя девушка проходила отборочную тренировку в тот магический боевой отряд.
***
«Берём!» - не задумываясь, сказал Кинжал Крокеру, отбиравшему бойцов.
***
Со временем она стала еще лучше, опытнее и профессиональнее. Лис научил её уворачиваться от летящих заклинаний почти так же хорошо, как умел тогда сам. Он тренировал её до тех пор, пока они оба не валились с ног от усталости. Даже жена Лиса ревновала мужа к Диз, ведь он проводил с ней больше времени, чем дома с детьми. Алехандра была в своей стихии – в тот момент мир требовал бойцов, и они появились: Диз, Лис и остальные бойцы того отряда. Но как же она ненавидела эту стихию! Её душа жаждала мира и спокойствия. Именно поэтому она и бежала из Англии практически сразу после развала отряда. И единственным, что смогло вернуть её обратно, была личная просьба Дамблдора.
А дальше всё произошло в один момент. Появился Пожиратель с серебряной рукой, в которой он держал старый, штопанный и залатанный сапог с тьмой набитых заклепок – часть из них позеленела, часть проржавела. Крэбб кидает в лежащего на полу Рабастана Аваду, а Рудольфус Лестрейндж и Гойл посылают в Кингсли два Секо. После чего четверо живых Пожирателей хватаются за сапог и мгновенно исчезают.
Кингсли медленно оседает на пол, оставляя на стене широкую кровавую полосу.
***
Уже три минуты холл Храма был освещен страшным зеленым светом смертоносных заклинаний. Оставшиеся пять Пожирателей Смерти не давали высунуться никому из Фениксов.
- Чтоб вас в корень, в душумать! – отчаянно сражался Грюм.
Несмотря на то, что их было гораздо меньше, Упивающиеся не давали Фениксам ни малейшего шанса выглянуть из укрытий.
В какой-то момент все изменилось и дальнейшее, казалось, происходило, как при замедленном показе фильма.
Секунда и бой затихает. Все заклинания достигают стен. И в здании наступает тишина. Невообразимое, странное, тяжелое затишье, давящее на нервы и душу.
Следующая секунда - все маги выглядывают из своих укрытий. Из палочек, нацеленных на Пожирателей, начинают вылетать боевые заклинания. Из трех палочек Пожирателей вылетают зеленые лучи, сеющие на своем пути верную и мгновенную смерть.
Ремус видел, как из палочки мага с серебряной рукой вырывается зеленый луч и летит ему в лицо.
Такой же луч с палочки Беллатрисы попадает в грудь молодого Пожирателя. А сама она хватается за сапог.
В тот момент, когда луч попадает в лицо Лунатика, последние два Упивающихся Смертью исчезают, за мгновение, когда на место, где они стояли, попадает шквал различных заклинаний.
Ремус Люпин еще долго падает на спину. На холодный каменный пол Храма Инквизиции Англии. Но он уже ничего не слышит, ничего не чувствует и ничего не видит чуть расширенными в удивлении глазами…
- Ремус! – к нему бежал Артур Уизли, краем сознания понимающий, что помочь уже невозможно.
Фениксы и минуты не стояли над телом погибшего товарища, когда тишину нарушил Грюм:
- Там Джим, на лестнице.
Джонс оказался каким-то чудом жив. И его тут же отправили в больницу, вместе с Крайстом.
На носилках уносили Ремуса Люпина.
- Инквизитор! – позвал Дамблдор.
- Здесь, - отозвался маг в красной мантии.
И с помощью мага-инквизитора директор принялся осматривать поле боя.
Глава 6. Слово Темного Лорда.
- Хозяин! У нас получилось! – Петтигрю пал ниц перед Лордом.
- Замечательно! – тонкие губы растянулись в злой улыбке.
Перед троном на коленях стояли, склонив головы, победители. Семь человек. Из двадцати пяти. Волдеморт озлобленно дернулся – погибли самые хорошие, верные, поддерживавшие его во времена Первой войны, истинные Пожиратели Смерти: Долохов, Эйвери, Джагсон, Рабастан Лестрейндж.
Их смерть поразила Лорда. Было обидно, что по чьей-то глупости всё так паршиво получилось. Таких, как Джагсон, днём с огнём не сыщешь – он был карающей дланью Лорда, его собственным цепным псом. Самсон Джагсон был самым первым из тех, кому Волдеморт поставил Метку. Его преданность затмевала собой все поползновения Хвоста и верность Лестрейнджей. Антонин Долохов, историк, он вроде бы был обычным Пожирателем, но приходился всегда к месту, как недостающий кусок мозаики. Он всегда смотрел на планы Повелителя чуть глубже самого Волдеморта – вопросы Пожирателя-историка всегда дополняли планы Лорда. Антонин был единственным пожирателем, кто ни разу не поплатился за то, что перебил Волдеморта. Рабастан Лестрейндж – отличный боец. Характером он не вышел, но при всей своей молчаливости был толковым солдатом, гораздо лучшим, нежели неуравновешенная и слишком безудержная в бою Беллатриса. Лорд, не задумываясь, променял бы всех новобранцев на павших сегодня Пожирателей. Но приказ добить раненых был продиктован планом – дальше от раненых Пожирателей не будет никакой пользы – только обуза.
Живые и верные ему бойцы стояли на коленях и молчали. Хвост сиял, как лампочка над унитазом. Лестрейнджи были мрачнее тучи. Малфой, укутавшись в мантию, дрожал.
