— Нет, — Нина Васильевна начала злиться. — Я стара, но не слепа.
— Извините, — Саша пошла на попятную, — мне показалось. Простите, доброй ночи.
Ругаться еще и с вахтером — уже слишком на сегодня.
Но какого же черта? Она парня видела. Что, галлюцинации из-за переутомления? Саша осмотрелась в Отражении, ища спрятавшегося в холле или где-то рядом ребенка. Никого.
Она вышла из корпуса, неспешно возвращаясь к себе. В беседке было пусто.
Наваждение? Но на ней висело немало защит и амулетов помимо того, который блокировал активную магию. Да и тут не было тут ни одного Затронутого. Просмотрели кого-то? Или тоже такой амулет имеет, и снял на время? Но все равно, будь это магия, она что-нибудь бы почувствовала. Хоть что-то. Нечаянную радость Коли она чувствовала, а магию, объяснившую растворение в воздухе ребенка — нет, что ли? Или и не было никакой магии…
— Вот так и сходят с ума, — пробормотала Саша, возвращаясь к себе в комнату. — Вот так и сходят.
Она подошла к окну и кинула взгляд на беседку. Пусто. Наверное, и правда привиделось с недосыпу.
Надо отдохнуть. Еще три дня — и домой. Домой, где будет Боня, будет ее личное пространство и не будет соседок по комнате, их парней и исчезающих мальчиков-галлюцинаций.
Глава 12
Звонит телефон. Требовательно, нудно и нескончаемо.
Саша переворачивается набок, бросая взгляд на Катины электронные часы. Шесть утра. Она прикрывает глаза, в надежде заснуть вновь, но это совершенно бессмысленно — вибрацию смарта все сложнее игнорировать.
— Господи боже, ну кто может звонить в такую рань?.. — Саша нашаривает телефон в глубине тумбочки.
Катя, кажется, и не собирается просыпаться. Впрочем, если учесть, что ввалилась она сюда в полпятого, громко смеясь и никак не желая спровадить Колю, разбудив Сашу и нарвавшись на пару словесных проклятий, то ничего удивительного. До подъема еще полтора часа, и тот, кто лишил ее этих полутора часов отдыха, определённо, очень нехорошая личность.
Саша наконец нашаривает телефон, разворачивая его экраном вверх, видя звонящего. И ругается про себя.
Начальник. Это не к добру, определённо.
Саша несколько секунд раздумывает о том, чтобы малодушно выбросить телефон в урну и сбежать на другой конец света, хотя никаких косяков вроде за ней и не водится. Но потом берет себя в руки, расставаясь с остатками сна, и принимает вызов.
— Александра. Доброго утра. Сразу к делу — где вы были прошлой ночью? — Михаил Ефимович говорит совершенно спокойно, как и всегда, но это спокойствие таково, что у Саши медленно начинают становиться дыбом волосы на затылке. Но она все же старается не паниковать раньше времени.
— Мы?
— Вы. Втроем.
— Эм… Честно говоря, я не смогу ответить на этот вопрос исчерпывающе. Я была в санатории, где мы и работаем.
— Екатерина и Николай?
— Не знаю. Они день рождения ходили отмечать коллеги.
Спросонок Катю она сдает быстрее, чем понимает, что вообще-то в шесть утра просто так такие вещи не спрашивают. Но слово не воробей. Да и в любом случае если Михаил Ефимович захочет что-то узнать — он узнает. Наверняка… Просто так главой регионального отделения Ордена не становятся.
— Ты была с ними?
— Нет.
— Отрываешься от коллектива. Ладно, Екатерина сейчас с тобой? Дай ей трубку, я очень хочу побеседовать.
Саша сглатывает. По тону мага — ни о чем хорошем этот разговор не будет.
— Секунду, — она подходит к Кате. — Эй, вставай. Вставай.
Ноль реакции.
— Вставай, — Саша чувствительно трясет ее за плечо.
Катя только всхрапывает.
— Михаил Ефимович, возможно ли, что Катя вам перезвонит? Через пару минут.
— Жду.
Маг отключился.
— Катя, подъем, я не знаю, что вы там натворили, но начальство зло.
В ответ — только мычание.
Саша тяжело выдыхает, берет со столика недопитую вчера воду — и выливает Кате прямо на лицо.
Через минуту мата и ругательств соседка садится ровно на своей кровати.
— Какого хрена? — Катя точно не до конца трезва. Еще и синяк под глазом где-то получила.
— С тобой начальник поговорить хочет, — Саша показывает на телефон. — И сейчас.
— Какой-такой начальник?
— Наш начальник, Катя. Михаил Ефимович.
— Да пошел он…
— Вот ему это и скажешь — телефон опять вибрирует — сейчас.
— Я тут спала ночью и ничего не знаю.
— Боюсь уже поздно, — Саша вталкивает в руку Кати мобильник. — Держи.
— Ты меня сдала? Какого черта?
— Врать главе Ордена — плохая идея, — пожимает плечами Саша. — Я не знаю что вы там сделали и почему он звонит мне. Но это и не мое дело.
— А ты руки умыла? Предательница.
Саша только вздыхает — и нажимает вызов, оставляя трубку у Кати.
— Сама натворила — сама со всем и разбирайся.
Саша натягивает куртку и выходит из комнаты прямо в спортивном костюме, в котором спала, прихватывая со столика кружку и чай.
Предательница.
Если посмотреть — пожалуй. С Аней она обошлась по-свински, сейчас… А что сейчас? Она не пошла на гулянку в том числе и потому, что опасалась сама что-нибудь не то сотворить от усталости и алкоголя. Все сложнее и сложнее становилось держать себя в руках. Магия в венах, сила, текущая по телу, позволяла ей все же куда лучше, чем раньше справляться с усталостью, но даже пределы этой силы существовали. Она работала без выходных все три недели, была со своими ребятами на организации «Дня Самоуправления» без всякого злобного указания Марины Владимировны, спала все это время в лучшем случае по четыре часа — и при том была вполне бодра телом. Но усталость разума накапливалась, как и желание решить все проблемы просто выпустив магию на волю. И на празднике ей пришлось бы сидеть в углу и не отсвечивать, стараясь отгородиться от суеты и портя всем отдых, иначе, выпив, она могла бы утратить и так небольшой остаток самоконтроля.
И теперь Коля с Катей куда-то влезли, а она еще и крайняя. Прекрасно.
Саша наливает кипяток в кружку со старым чайным пакетиком. Кофе хочется, сил нет, но растворимый закончился еще на исходе первой рабочей недели, после того как Коля его «одолжил» и вернул с жалкими остатками на дне банки. А идти в поселок ради него не было сил и желания. Да и времени, откровенно говоря — круглосуточных магазинов там не было, а обращаться к кому-то, кто работал с напарниками на отрядах и мог отлучиться на час ради банки, которая через три дня стараниями парней закончится, не хотелось.
Подходя к беседке Саша поняла, что она не пуста.
Только, к ее удивлению, был там не Вася, а Женя из ее отряда. Такой же худой и невысокий.
Не его ли вчера она видела?
— Доброго утра. Ты чего тут так рано?
— Доброго. Выспался уже, — Женя пожимает плечами.
— Ты один тут давно сидишь?
— Почему один? Я с другом был, он ушел уже. Тоже рано просыпается.
— Я рада, что ты нашел, с кем пообщаться, — Саша улыбается, вполне искренне, — кто-то из отряда, если не секрет? Мне казалось, что ты можешь найти с ними общий язык, несмотря ни на что.
Всю смену Женя тенью следовал за всеми, но ни с кем, кроме нее, не общался и стремился быть как можно дальше от любых контактов — и от физических, и от социальных вообще. Парень был умен не по годам, хотя воспитывала его явно бабушка или пожилая мама. Это чувствовалось — в общении, в речи, в интересах. Даже в любимых книгах, многие из которых у Саши и у него были общими. У них вообще нашлось немало тем для разговора. Выяснилось, что помимо любимых обоими Стругацких, были и другие точки соприкосновения. Вчера, например, все время, что Саша не была в воде с отрядом, они обсуждали концовку Фауста «Гете». Женя тоже считал ее нелогичной и был уверен, что изначальная задумка автора отличалось от итоговой, но сам предполагал иной вариант, чем тот, что считала правильным сама Саша, и спорили они не без обоюдного удовольствия. Было ощущение, что по возрасту Женя старше не только ребят из отряда, но и ее коллег-вожатых.
