– Что с вами, бедняжка? – услышала сочувственное. Женщина сидела перед ней на корточках, заглядывая в лицо. – Игорь, что ты с ней сделал?
– И рад бы что-нибудь с ней сделать, да не знаю – что! – раздраженно огрызнулся Келдыш. Он все встряхивал и встряхивал рукой, словно пытаясь сбросить с запястья массивные металлические часы.
– Ч-черт! Лизка, побудь с ней, я должен кое-что проверить…
– Ты куда?
Но только дверь хлопнула. Женщина со вздохом повернулась к Агате:
– Вот так всегда! Налетит, наорет, перепугает – и снова пропал! Что случилось?
Зубы Агаты начали отбивать дробь.
– Н-не знаю… м-мы б-были на м-мосту…
– Каком?
– Н-не помню… там льв-вы…
– Королевском. Так?
– А он и говорит: «Б-быстро в машину!», и как рванет! Я думала, мы разоб-бьемся…
Лиза кивала:
– Вполне в стиле моего братца.
Брата? Представить только, ядовитый, черный, неприятный Келдыш в родстве с этой маленькой толстенькой беленькой женщиной…
Лиза чуть прищурилась.
– Он что-то вам сказал? Что он делал?
– Я не слышала, я же б-была в машине… а он шел и делал рукой… в-вот так…
Агата добросовестно постаралась повторить жест учителя. Подняла глаза и увидела, что Лиза задом отползает от нее по ковру и чуть ли не шипит при этом, как разъяренная кошка.
– С-стервец!
– А? – ошарашенно спросила Агата.
Лиза неожиданно легко подпрыгнула с пола – как мячик – и хватила рукой по телефону.
– Серегина мне! – взлетел к потолку ее пронзительный голос. – Серегина! Я… Игорь сейчас на Королевском. С нашими друзьями. Да… и… да, я говорю! Скорее, ради бога!
Хлопнула трубкой о стол, подперла руки в боки и уставилась на Агату. После минутного замешательства та завозилась, и Лиза сообразила, на что смотрит. Или на кого. Кивнула и сказала:
– Все в порядке. Его прикроют.
Как будто Агату это должно было успокоить. Как будто она должна за Келдыша волноваться…
Лиза еще помолчала и всплеснула руками:
– Нет, ну какой идиот! Мы же только год назад его буквально по кусочкам собирали!
Агата насторожила уши.
– По каким… кусочкам? Почему по кусочкам?
Но Лиза вдруг вновь превратилась в хлопотливую хозяйку:
– Да вы же вся дрожите! Как вы, бедненькая, перенервничали! Идемте, я покажу, где ванная, умоетесь, я вас покормлю.
Агата послушно поплелась следом. Ей было неудобно признаться, что она вовсе не перенервничала, а если кого и испугалась, то только взбесившегося Келдыша…
Ванная была просторной, светлой и доказывала, что в доме есть дети: детские шампуни и присыпки, цветные пластмассовые уточки и кораблики.
– Девушка, где вы там? Ау-у? Вы не утонули?
Агата вытерлась мягким полотенцем и пошла на кухню. На столе уже стояли тарелка с пирогами и громадная чашка с дымящимся какао.
– Ешьте. Как вас зовут?
Агата отбросила волосы с лица.
– Агата.
Лиза уставилась на нее, и Агата завозилась: опять «фамильные глаза»? Их что, знает вся столица?
– Да вы же совсем молоденькая! – пораженно сказала Лиза.
Тут Агате стало совсем неудобно. Официантка, теперь Келдышева сестра…
– Мы из его класса. Приехали в столицу на экскурсию. Я и еще четверо.
Лиза засмеялась.
– Ну конечно! Он говорил! А я-то подумала… Ешьте. Вы, конечно, голодная. Когда Игорь чем-то увлечен, он просто безжалостен. Наверняка морил вас голодом.
– Нет, он…
– Ешь!
Несколько минут слышалось только благодарное Агатино чавканье. Конечно, это не бабушкины пироги, но тоже очень и очень…
Лиза сидела напротив, поглядывая то на Агату, то на часы.
– И как там мой братец учительствует?
Агата облизнулась и вытерла губы.
– Он хорошо преподает. Увлекательно.
– Да уж, зажечь он умеет. А как он вам как человек?
– Многим нравится, – честно сказала Агата.
– А тебе? Ну, что я спрашиваю, у тебя на лице все написано! Он может быть просто невыносимым!
Агата покраснела. Везет ей в этот год на любящих сестер невыносимых братцев: Вуд, потом Келдыш…
Она внезапно обнаружила, что зевает во весь рот.
– Ну вот что, – решительно сказала Лиза. – Пойдем, уложу тебя спать.
Агата подавилась зевком.
– Но учитель… когда приедет… мне же надо в гостиницу…
– Когда приедет, тогда приедет. Теперь явно уже только под утро. Ляжешь на диване. Идем-идем!
Слабо сопротивляясь, Агата переоделась в мягкую просторную майку, Лиза сунула ей подушку и накрыла пледом. Погасила свет.
– Если что – я неподалеку. На кухне.
– Разбудите меня, когда он вернется.
– Разбужу-разбужу. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи… – и Агата моментально уснула.
* * *
– Где она?
– Спит. И тебе бы не мешало.
– И тебе. Вздремну. Разбудишь в семь?
– Сначала отчитайся… куда грязными руками? Давай я тебе чай согрею. Кто это был?
– Нюхач работает. Но, по-моему, дело гиблое. Как всегда. Я все не пойму – зачем? Кому я теперь нужен? Сижу себе в провинции, никого не трогаю…
– А вдруг они об этом не знают?
– Мне что, объявление в газете дать? Или беджик на себя повесить: «Это Келдыш, никому теперь совсем не страшный»?
– Игорь… когда это все кончится?
– Никогда. Не при нашей жизни – точно. Так что пойду я все-таки посплю…
* * *
Она как-то сразу вспомнила, где она и кто она и почему по комнате бродит заспанный Келдыш. Агата смотрела на него, медленно моргая. Келдыш остановился у окна, оттянул штору, серый свет лег на его такое же серое хмурое лицо. Провел пальцами по непривычно взлохмаченным волосам, подергал себя за мочку уха, точно проверяя, насколько он проснулся, – и поглядел на Агату. Агата поспешно зажмурилась. На учителе были одни полузастегнутые джинсы – конечно же, черные! – на груди висел какой-то медальон.
– Ига-арь!.. – прошипела Лиза. – Что ты там топчешься? Иди на кухню!
Келдыш послушно зашаркал к двери. Агата посмотрела ему вслед. С утра он был какой-то… скованный. Словно тело еще не проснулось и плохо его слушалось.
Год назад мы его буквально по кусочкам собирали…
Дверь Келдыш прикрыл неплотно. Лиза сказала – уже обычным голосом:
– Есть будешь?
– Угу. И кофе.
– Большую чашку?
– Что спрашиваешь?
Пауза. Позвякиванье. Агата перевернулась на спину.
– Хоть немного поспал?
– Да. Лизка, успокойся, я жив и здоров!
– Не могу. Ты меня вчера до смерти напугал!
– Ну, извини, – буркнул Келдыш.
– И девочку свою…
Тишина. Позвякивание.
– Как ты ей все это объяснишь?
– Я не обязан.
– Так-та-ак, – зловеще сказала Лиза, – представляю тебя в роли школьного учителя!
– Полный мрак. Хотя детишки попадаются… интересные.
