— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Шанд, обнимая его за плечи.
— Мендарк слишком многого от меня хочет, — раздраженно произнес Иггур.
— От всех нас, — ответил Шанд. — И от себя тоже. Он считает, что такая возможность не повторится. И если все удастся, мы будем свободны!
— Но победить Рулька нельзя.
— Во всяком случае мы должны попробовать, — сказал Шанд.
Таллия всматривалась в круглую шахту. Яркое свечение, которое сопровождало появление Рулька, померкло. Широкая лестница уходила в непроглядный мрак.
— Что там внизу? — спросила она. Ответа не последовало.
Мендарк забрался на скамейку и принялся отдирать от стен полированные шары.
— Возьму несколько с собой, — сказал он, опуская их в карман. — Ну что, кто пойдет со мной?
— Я, — ответила Таллия, хотя подземелья наводили на нее ужас.
— И я, — произнес Шанд после долгой паузы. Он встретился глазами с Малиеной, лежавшей на носилках. «Тебе еще рано пускаться в такое путешествие», — казалось, говорил его взгляд.
— Аркимы тоже должны принять в этом участие. Я пошлю с вами Аспера. — Малиена замолчала, смотря в пустоту. — Нет, ошибку Селиалы обязана исправить я.
— Нужен еще один, — произнес Мендарк, взглянув на Иггура, который нервно мерил шагами комнату. Его правая щека подергивалась.
— Я пойду, — с трудом выдавил тот. — Но не забудьте, я был против этого безрассудства.
— Не забудем, — ответил Мендарк, перебросив сумку через плечо. — Пора!
Таллия, помедлив секунду, последовала за ним. Она всегда боялась замкнутого пространства. Когда под ногами захрустела серная корка, Таллия почувствовала, что волосы у нее на голове встают дыбом.
Они дошли до комнаты, которая когда-то служила Тензору кабинетом. Теперь она была совершенно пустой, однако пятна на полу свидетельствовали, что эксперименты проходили именно здесь.
Третий этаж башни тоже пустовал. Стены и потолок там облепили желтые, коричневые и черные кристаллы.
— Здесь жарко, — сказал Аспер, утирая пот со лба.
— Если нам придется переходить через Сухое Море, будет еще жарче, — ответил Мендарк.
Воздух стал едким, и все начали кашлять.
— У меня жжет в горле, — задыхаясь, прохрипела Ксара, миниатюрная девушка со светлыми волосами. Они с Шалой, неразлучные близнецы, были самыми молодыми среди аркимов.
— Здесь находиться опасно, — прошептал Аспер и вытер слезящиеся глаза тыльной стороной ладони. — Воздух обжигает легкие.
— Ну так возвращайтесь, если боитесь, — прикрикнул на них Мендарк.
Лицо Аспера исказила гримаса: эти слова были для него оскорбительны.
На первом этаже они остановились передохнуть. Здесь тоже сильно пахло серой, а жара стала почти нестерпимой.
Спустившись ниже, они попали в просторное помещение, по которому проходили трубы разных диаметров. От пола до потолка вились толстые спирали.
— Ничего себе! — воскликнул Аспер, оглядывая необычайную конструкцию. — Вот, оказывается, как это устроено!
— Что? — спросил Шанд.
— Мы не могли понять, как держится эта башня. Она стоит на скале, которая постоянно колеблется, и по идее здание должно было бы давно рухнуть.
— Оно стоит уже две тысячи лет, — нетерпеливо произнес Мендарк, продолжая спускаться дальше.
Аспер его не слышал.
— Только посмотрите, башня держится на пружинах, и каменные плиты фундамента могут двигаться. Это же гениально! Малиена, Тель, идите сюда скорее.
— Некоторые пружины проржавели, — сказал Тель.
— И следовательно, радиус движения плит стал ограничен, — сказал Аспер.
— Что это означает? — поинтересовалась Ксара.
— А то, что любой подземный толчок может сдвинуть фундамент, и тогда башня рухнет, — объяснил Тель, который был инженером.
— Тут достаточно и легкого землетрясения, — сказал Шанд. — Гляньте сюда.
Все столпились вокруг него, кроме Мендарка, который скрылся в глубине шахты. Большая стальная спираль под серной коркой была изъедена ржавчиной. Шанд отломил кусок коросты.
— Если эта пружина не выдержит, то рухнет все строение.
— Может, да, а может, нет, — сказала Малиена, потирая свое сломанное плечо. Она была бледна, словно мел. Длительный спуск отнял у нее последние силы. — Будем надеяться, что мы этого не узнаем.
— Мендарк! — крикнула Таллия. — Вернись! — Поднявшись, он с помощью осветительного шара принялся обследовать пружины.
— Хм! — промычал он, вставая с колен. — Снаружи выглядят такими прочными, но коррозия пожирает их изнутри. Однако тут ничего не поделаешь, пойдем дальше.
— Башня может рухнуть в любой момент, — сказала Таллия, кусая губы. Она не боялась трудностей и не отступала перед опасностями, но неизвестность пугала ее.
— Может, — раздраженно ответил Мендарк. — И Рульк может вернуться в любую минуту. Или кто-нибудь из нас может свалиться с лестницы. Каждый день нас подстерегает тысяча опасностей.
Таллия поборола страх и пошла за Мендарком. Все время, проведенное в Катадзе, они чувствовали постоянно усиливавшиеся подземные толчки. Внутри скалы что-то происходило. А теперь еще они узнали, что фундамент Великой башни не прочнее яичной скорлупы. Перспектива быть погребенной под обломками ужасала Таллию.
Они еще долго спускались по колодцу с базальтовыми стенами. Наконец они добрались до дна и оказались в просторном помещении, где не было ничего, кроме нескольких каменных скамей. По полу шла трещина.
— Скала! — воскликнула Таллия.
— Именно, — ответил Мендарк.
Она обошла комнату, в каждом углу ощущалось дуновение ветерка из вентиляционных шахт, но дневной свет сюда не проникал.
— Как ты собираешься это сделать? — спросила Ксара.
— Еще сам толком не знаю, — с тяжелым вздохом ответил Мендарк.
Спустя два часа все, кроме Тензора, снова спустились в шахту. Они принесли с собой все магические предметы, какие только смогли достать: обломок ворот, сквозь которые пришел Рульк, восстановленное Зеркало. Иггур пожертвовал своим чудодейственным рубином, размером с грейпфрут. Аркимы трудились всю ночь, вытачивая из него стрежень и шлифуя концы, пока они не стали абсолютно одинаковыми. Затем они разрезали на куски Зеркало, изготовили из него две полусферы и укрепили их на концах рубинового стержня. Затем это приспособление было обернуто полосами металла, инкрустированными камнями из обломков ворот.
— Что это? — спросила Таллия.
— У него еще нет названия, — ответил Мендарк. — Я его только что изобрел. Можешь называть это «амплископ». Ты готов, Иггур?
