– Но я думала, в вооруженных силах эту информацию хранили в компьютерах даже в…
– Сомневаюсь в этом, – прервал ее Винс. – А если бы и хранили, не верю, что им отсылали отпечатки пальцев Парня из Колорадо.
– В любом случае опознание нашего парня началось не с отпечатков пальцев и не со стоматологической карты, – вставил Дейв. Он поглаживал широкую грудь и наслаждался предзакатными солнечными лучами, падавшими под углом, но по-прежнему теплыми. – Как я понимаю, это называется «перейти к главному».
– Так с чего же началось опознание?
– Для этого нам надо вернуться к Полу Дивейну, – ответил Винс, – и я с удовольствием к нему возвращаюсь, потому что, как я и говорил, здесь как раз есть история, а истории – это мое дело. Они – моя тема, как говорили в давние, давние времена. Дивейн – глоточек Горацио Элджера [11] , маленький, но приятный. «Борьба и успех». «Работа и победа».
– «Моча и уксус», – предложил Дейв.
– Если тебе угодно, – кивнул Винс. – Конечно, ага, если тебе угодно. Дивейн уезжает с этими двумя тупыми копами, О’Шенни и Моррисоном, как только Кэткарт выдает им предварительные результаты вскрытия двух жертв пожара в многоквартирном доме, потому что им глубоко плевать на жертву несчастного случая Джона Доу, умершего на пляже Лосиного острова. Кэткарт тем временем копается в кишках Джона Доу в присутствии твоего покорного слуги. В свидетельство о смерти записывается «асфиксия, вызванная перекрытием дыхательных путей» или другой медицинский эквивалент. В газеты отправляется «фото спящего», которое наши викторианские предки более точно называли «посмертным портретом». И никто не звонит в управление генерального прокурора или в полицию штата в Огасте, чтобы сообщить о пропавшем отце, или дяде, или брате.
– Похоронное бюро Тиннока продержало его в своем морге шесть дней. Такого закона нет, но, как во многих делах такого сорта, Стеффи, ты узнаешь, что это общепринятый порядок. Все в похоронном бизнесе это знают, хотя никто и не скажет почему. По прошествии этого периода Эйб Карви забальзамировал труп, поскольку его никто не востребовал. Он остался Джоном Доу. И тело перевезли в склеп похоронного бюро на кладбище «Морской вид»…
– От этой части вашего рассказа мурашки бегут по коже, – признала Стефани. Она буквально видела этого мужчину в склепе, почему-то не в гробу (хотя похоронное бюро наверняка уложило тело в какой-нибудь дешевый ящик), а просто лежащим на каменном постаменте под простыней. Посылка, оставленная в почтовом отделении страны мертвых.
– Ага, есть такое, немного, – согласился Винс. – Хочешь, чтобы я продолжил?
– Если остановитесь, я вас убью, – ответила Стефани.
Он кивнул, уже без улыбки, но довольный ее реакцией. Она не могла сказать, откуда ей это известно, но знала.
– Тело пролежало в склепе все лето и половину осени. Пришел ноябрь, тело оставалось неопознанным и невостребованным, поэтому его решили похоронить. – У Винса с его выговором янки «похоронить» рифмовалось с «порубить». – Пока земля не замерзла и не стало трудно копать, ты понимаешь.
– Да, – тихо ответила Стефани. И она понимала. На этот раз не почувствовала телепатического общения стариков, но, вероятно, без этого не обошлось, потому что продолжил историю (какой бы она ни была) Дейв, без единого намека от издателя «Островного еженедельника».
– Дивейн закончил стажировку у О’Шенни и Моррисона, которая не доставила ему никакого удовольствия. Вероятно, даже подарил им по галстуку или чему-то такому, отмучившись три месяца, или четыре, или сколько там ему полагалось. Думаю, я говорил тебе, Стефани, что этот парень не опускал рук перед трудностями. Но уехав отсюда и передав все необходимые бумаги в свой колледж – я думаю, в Джорджтауне, но ты не сердись на меня, если это не так, – он вновь начал учиться, сосредоточившись на дисциплинах, необходимых для поступления в юридическую школу. И на этом, если не считать двух моментов, Пол Дивейн покидает эту историю, которая, по словам Винса, вовсе и не история, за исключением, возможно, этой части. Первый момент: Дивейн улучил возможность заглянуть в пакет с уликами и просмотрел личные вещи Джона Доу. Второй: у него завязались серьезные отношения с девушкой, которая привела его домой, чтобы познакомить с родителями, как девушки часто делают в случае серьезности отношений, и у отца этой девушки была как минимум одна дурная привычка, в те дни более распространенная, чем ныне. Он курил сигареты.
Голова у Стефани варила хорошо (о чем оба старика знали), и она тут же вспомнила пачку сигарет, выпавшую на песок пляжа Хэммока, когда мертвец завалился набок. Джонни Грэвлин (нынешний мэр Лосиного острова) поднял ее и вернул в нагрудный карман мертвеца. И тут Стефани осенило: озарение полыхнуло слепящим пламенем. Стефани дернулась, словно от укола. Ее нога задела стоявший на полу стакан и опрокинула его. Кола, пузырясь, растеклась по старым доскам террасы, через щели закапала на камни и сорняки внизу. Старики не обратили на это внимания. Они прекрасно знали, что происходит – человеку открылась истина, – и наблюдали за своей стажеркой с интересом и радостью.
– Акцизная марка! – Стефани едва не вопила. – На дне каждой пачки есть акцизная марка!
Старики зааплодировали, негромко, но искренне.
Глава 10
– Позволь мне сказать, – вновь заговорил Дейв, – что увидел юный мистер Дивейн, когда, нарушая запрет, заглянул с пакет с уликами, Стеффи. Я уверен, он сделал это просто назло детективам-тупицам, а не потому, что надеялся обнаружить что-то важное среди немногочисленных предметов. Прежде всего, там лежало обручальное кольцо Джона Доу: золотое, узкое, без выгравированного имени, даже без даты свадьбы.
– Они не оставили кольцо на его… – Стефани увидела, что старики смотрят на нее, и поняла глупость собственного предположения. Если бы мертвеца опознали, кольцо бы вернули. Оно могло лечь в землю, надетое на палец, если бы того пожелала семья покойного. Но до опознания кольцо оставалось уликой и хранилось в положенном месте. – Нет, разумеется, нет, – признала она свою ошибку. – Чуть не сморозила глупость. Но вот что… Где-то все-таки была миссис Доу. Жена Парня из Колорадо. Так?
– Ага, – с неохотой ответил Винс Тиг. – И мы ее нашли. Со временем.
– И маленькие Доу тоже были? – спросила Стефани, думая о том, что у мужчины такого возраста детей могло быть много.
– Давай пока отложим этот вопрос, – предложил Дейв.
– Ой, – вырвалось у Стефани. – Извините.
– Извиняться не за что. – Он чуть улыбнулся. – Просто не хочется терять то место, где остановился. А это очень легко, когда… Как это лучше сказать, Винс?
