Дамир дрогнул.
— Мастер… — он приник к узкой руке, как будто она была единственной его опорой над пропастью, и тихо сказал, — Я испугался…
Да, мальчик, я тоже испугался тебя потерять. А придется… Решение полностью оформилось, и Фейт ни мгновения не сомневался в его неизбежности. Только не знал, как подвести разговор к уже замысленному письму.
— Что она хотела от вас? — после паузы спросил Дамир.
Факт, что среди черных тоже не царят взаимная любовь и согласие, он принял куда естественнее, чем то, что им почему-то ни с того ни с сего надо спасаться от Светлых.
— Мне просто напомнили об одном обещании, — господин Фейт вздохнул, продолжив тоном, не допускающим никаких возражений, — И они правы, обещание это я должен выполнить как можно быстрее. Поэтому дальше я поеду один…
Парнишка отпрянул, синие глаза затопила немыслимая боль — ему казалось, что его качает на каких-то невероятных гигантских качелях: то обрыв, то вознесение, то снова обрыв.
— Дамир, ты не понял! Я не бросаю тебя, а посылаю учиться… Тебе там понравится!
Ты хорошо фехтуешь, а я посылаю тебя к лучшему мастеру меча, какого знаю…
— Нет! — и как у него хватило смелости на резкость, — Это только предлог, я знаю!
Потемневшие глаза утратили блеск и приобрели зеркальную гладкость, он прищурился, как будто целясь, лишаясь всяких признаков детскости.
— Зачем вы так! Мастер, вам угрожает опасность, я же чувствую…
До чего же избирателен бывает разум: Дамир мгновенно забыл о том, что именно связывает вампирку и Фейта, и думал только о том, что его обожаемому покровителю грозит опасность. И чего бы проще сказать грубую правду: да, не на пикник в городской парк собрался прогуляться, и он должен полностью располагать собой без оглядки на кого бы то ни было…
— Мне было бы гораздо спокойнее, знать, что ты в безопасности, — господин Фейт озвучил более достойную часть.
— Я не уеду, — все так же твердо сказал Дамир.
— Я мог бы тебя заставить!
— Заставляйте!
— Дами, пожалуйста!!
Дамир опустил голову, пряча выступившие слезы.
Утром господин Фейт передал ему письмо и почти все остававшиеся у него деньги, объяснив, как следует добираться. Купленная у бандитов лошадка была привязана к почтовому дилижансу, и мастер Фейт провожал своего воспитанника, обмениваясь незначительными фразами.
— Ты когда-нибудь бывал в Анкорре?
— Нет, — Дамир походил на смертельно больного как минимум.
— И я нет, а говорят очень красивый город…
Парнишка не ответил, что предпочел бы всем красотам мира, сидеть у облупившейся больничной стены и слушать, как доктор Фейт распекает нерадивую санитарку.
— Не переживай, — с улыбкой Фейт обнял его, — Когда вернусь, я все тебе объясню.
Дамир уцепился за его слова, и даже выдавил ответную улыбку, последний раз окунувшись в теплоту темных глаз. Напоследок он еще раз обернулся, стараясь до мельчайших деталей запомнить облик странного врача и мага, который не хочет быть магом, бесповоротно изменившего и его жизнь и его самого.
Уже совсем стемнело, когда полузаросшая дорожка вывела одинокого всадника к затаившейся в молодой поросли громаде дома. Вероятно, когда-то это должно было стать загородной виллой, но строительство было заброшено довольно давно, и сюда никто не заглядывал. Тем более на ночь глядя.
Лошади здесь не нравилось: она фыркала, прядала ушами, вздрагивала, пока всадник ее привязывал к остаткам лесов. Поднырнув под криво приколоченную доску, странник вошел внутрь и, помедлив немного, осторожно двинулся меж руин, неплохо ориентируясь в кромешной темноте. Он уверенно ступил на лестницу, ведущую в подвал, и не был удивлен, увидев оранжевые отблески.
В том, что по видимому, должно было стать винным погребом ждали пятеро. Там, где на камне сидела Раинн, как всегда, мрак сгущался еще больше. В противоположность ей другая женщина сияла сама по себе. Ее глаза переливались то золотом, то лазурью, а волосы обтекали нагое тело жидким жарким пламенем. Еще одним источником света был белесый шарик над рогатым посохом в руках орка. Остальные, наверное, ни в чем подобном не нуждались вовсе или пренебрегли.
— Извините, что заставил вас ждать, — с толикой иронии заметил господин Фейт вместо приветствия.
— Как видишь, шестое место все еще не занято, — ядовито сообщила из своего угла Раинн, — Значит ли то, что ты снизошел вспомнить о нас, что твои бредни все-таки имеют под собой хоть какое-то основание, или ты снова явился с поджатым хвостом, что бы тебе зализали раны?
— Не надейся, моей крови тебе не заполучить даже таким способом, — с холодом этих слов мог посоперничать айсберг, — И я никогда не заблуждался на счет теплых чувств в мой адрес.
— Голубки, — вмешалась третья женщина, — Не кажется ли вам, что эта беседа немножко не интересна тем, кто не в курсе, а у нас есть дела поважнее?
Она кивнула на шамана и сидевшего рядом с вампиркой мужчину, подозрительно смахивающего на разбойника, с желтыми звериными глазами. Светильник орка отбрасывал бледные лучи на миниатюрное личико с выражением невинной девочки и огромными зеленоватыми глазищами. Сумрак и черное свободное одеяние скрадывало очертания фигуры, но казалось, что она лишь недавно вошла в пору женственности.
— Наверняка ты не стал бы посвящать нас в свои планы, если бы не крайняя необходимость, но теперь отступать уже поздно. Есть ли у тебя, что предложить нам?
— Есть, Ванда. И я иду в Башню.
— Зачем? — поинтересовался желтоглазый.
— Ну уж не затем, что бы занять трон! — отрезал господин Фейт.
— Она сожрет тебя и праха не оставит! — вспылила Раинн.
— А у меня есть выбор? Я не собираюсь всю жизнь прятаться по подвалам как вы.
Либо пан, либо пропал!
— В принципе, я понимаю, зачем это тебе. А скажи-ка зачем это нам? — резко бросила Ванда, — Что, Эдо сможет стать добропорядочным горожанином? Или Раинн вдруг начнут доверять? И уж совсем непонятно зачем это мне — в отличие от безобидного вервольфа или даже вампира мне нужна именно смерть! С Башней или нет, но люди никогда не примирятся с такими как мы!
— Быть может, нам лучше заняться образованием твоего юного подопечного, и попытать успеха в Башне обычным способом… — заметила Раинн.
— Если ты еще раз вспомнишь о нем, я тебя убью, хотя мне этого и не хотелось бы, — тон господина Фейта не оставлял сомнений, что он не шутит.
— Куда же делся добренький доктор? — когти вампирки оставили на камне борозды.
— С волками жить, по волчьи выть, — ответная улыбка отзывалась вдоль спины изморозью, — Я убью любого, кто посмеет к нему приблизиться: на это у меня сил точно хватит. Он не имеет никакого отношения к нашим играм!
