С Лучисом мы очень подружились. Мы были одного возраста, занимались одним делом, и оба были жадными до новых знаний. Мы целые вечера проводили в разговорах, рассказывая каждый о своем мире, обсуждая произведенные наблюдения, даже начиная уже осторожно строить планы на дальнейшую «научную работу»… С его помощью я очень продвинулся в чтении, он с готовностью объяснял мне все, что я не понимал, порой далеко углубляясь в историю предмета обсуждения. Еще он очень хорошо умел слушать, задавал правильные вопросы, очень эмоционально и искренне реагировал на услышанное. И посмотреть на него было приятно: он был довольно высокий, стройный, смуглый, как все дерейцы, с прямыми русыми волосами до плеч, с теплыми светло-карими глазами. Мне с ним было очень интересно и комфортно общаться. Но ни о чем другом я и не думал, пока, как оно между нами повелось, Халег не решил наставить меня на путь истинный.
- Как тебе наш лекарь? – спросил он меня как-то, зайдя поболтать вечером.
- Хороший парень, очень толковый, умный, увлеченный, - без всяких задних мыслей ответил я. – А что?
- Увлеченный, это точно, - хохотнул приятель. – А ты дурак, Дима, хоть и умный, уж прости меня.
- Почему это? – я все еще не понимал.
- Да нравишься ты ему! – Халег хлопнул меня по заднице. – Он от этого места глаз оторвать не может, как ты спиной повернешься. А глазки-то горят… Я все ждал, когда ты заметишь, а ты все не телишься. Или он тебе не нравится?
- Да нет, нравится… Только я и не думал как-то…
- А чего тут думать? Дело молодое, вперед и с песней. Лучис у нас ходок еще тот, и по девкам, и по парням, - честно предупредил меня Халег. – Но на тебя он серьезно глаз положил. Уже несколько дней как пялится, я всегда такое замечаю. А для него это много. Так что давай, действуй, самое время парня обработать, у него уже, небось, яйца лопаются.
Видимо, эта информация должна была мне польстить. Собственно, она мне и польстила. Лучис мне по-человечески нравился, был весьма привлекательным внешне, опытным в сексуальном отношении, чего еще желать? Любви неземной?
Вот бы еще знать, как его «обработать»…
На следующее утро меня вызвал Келтен. С тех пор, как стало понятно, что дела у Ости идут на поправку, он повеселел и опять стал прежним. Дел он никогда не забрасывал, но теперь просто бурлил энергией, досадуя, что усложняющаяся политическая обстановка не позволяет начать давно им лелеемые проекты по внешней торговле.
- Дима, - сказал он, очень серьезно глядя на меня. – Может, об этом и рановато говорить, но дело-то у нас такое, долгосрочное и готовиться тоже лучше начать пораньше…
Я весь превратился в слух. О чем это он?
- Лучис говорит, что если такими темпами и дальше пойдет, месяца через три у Ости наступит ремиссия. Это он еще страхуется, я думаю. В общем, надо планировать, что дальше.
- Мы хотели хотя бы на еще одном больном попробовать, а еще лучше на нескольких.
- Это все понятно, это нужное дело, пробуйте, конечно. Я о другом. Лично я совершенно уверен, что все у вас получится, что коти лечат кармох. Ты думал, что делать потом, когда все подтвердится?
- Н-нет…
Он посмотрел на меня с доброй насмешкой:
- Я почему-то так и думал. В общем, так, Дима. Я предлагаю тебе создать на паях лечебницу. Паи пополам, твой вклад – коти, мой – все остальное.
У меня челюсть отвисла.
- Это дело, конечно, не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня. Но Лучис уже начал искать потихоньку следующего больного по своим связям. А я уверен, что все подтвердится, и хочу быть первым, кто предложит тебе совместное дело.
Он сжал руки и наклонился в мою сторону:
- Ты не думай, я не из-за того, чтобы денег побольше заработать на людской беде, наоборот. Я боюсь, что кто-то другой захочет это сделать, и еще я за тебя боюсь, Дима. Ты в нашем мире человек новый, молодой, неопытный, обманут тебя, подставят, а то и вообще…
Я наконец обрел дар речи:
- Да не уговаривайте меня, я все понимаю, и я согласен, конечно, согласен. Просто растерялся от неожиданности. А так, конечно, если создавать такое дело, то я только вам могу довериться.
Он удовлетворенно вздохнул:
- Ну вот и договорились. Ты там думай потихоньку, как это все примерно будет выглядеть. Как только у следующего больного первые улучшения проглянут, начнем по-серьезному.
Я пробормотал:
- Вот кем-кем, а деловым человеком себя никогда не считал. Как бы вы не прогадали с таким партнером.
- Ты себя недооцениваешь. Я в людях хорошо разбираюсь. Тебе просто уверенности не хватает. А так все для дела есть: ты умный, ответственный, спокойный, не трусливый, но осторожный.
Он неожиданно лукаво улыбнулся:
- Даже слишком ты осторожный. Девки в поместье все глаза об тебя сломали, а тебе и дела нет. Ты же молодой парень, а девки у нас хорошие, может, что путное бы вышло.
Я смутился:
- Да я как-то … не по девкам.
- Тогда на Лучиса посмотри. Чем тебе не пара? Кобель он, конечно, да думаю, ты его к рукам прибрать сумеешь. А то ходишь один, неприкаянный. Не дело это.
Я покраснел, скомканно попрощался и вышел. Что же, сговорились они с Халегом, что ли? А вполне возможно. Халег просто по доброте душевной, а Келтен мог одновременно и другие, дальше идущие цели преследовать. Если проект с лечебницей заработает, то привязать меня близкими отношениями к своему окружению будет совсем не лишним. А уж если два ключевых, на сегодняшний день, работника, будут вместе, так это вообще отлично. Но все это, конечно, не означает, что он мне добра не желает. В том то и дело, что желает.
За обедом я исподтишка разглядывал Лучиса, пытаясь увидеть «глазки горящие». Ничего такого особенного так и не заметил. Но я помнил, как Халег сумел расколоть меня с одного откровенного взгляда, и доверял его мнению больше, чем своему. Если только он не придумал все это, конечно, в желании разнообразить мою жизнь.
Но если я ничего не заметил, то, оказалось, Лучис заметил все и все понял правильно. Что значит опыт!
Наши вечерние беседы обычно проходили либо в его рабочем кабинете, либо в библиотеке. На этот раз он напросился ко мне в комнату. Ну и…
Нет, он не набросился на меня с порога, хотя я бы и не возражал. Мы разговаривали, все было как обычно, за исключением диспозиции – я сидел в кресле у камина, а Лучис, проигнорировав второе кресло, сел прямо на ковер у моих ног. Это было так интимно, что сбиваться с мыслей я начал примерно на пятой минуте разговора. Какое-то время потрепыхавшись, я вдруг понял, что, замолчав на середине фразы, как завороженный, смотрю на его запрокинутое ко мне лицо. Он мягко улыбнулся и, взяв меня за обе руки, потянул к себе на ковер. Я послушно сполз, думать уже особо не хотелось, но все-таки собрался и сказал:
