Водт кивнул:
– Это будет отмечено.
Колокол на входной башне пробил час. Командующий Водт ударом молотка возвестил об окончании слушания на этот день. Релкин поднялся и пошел к выходу вместе с адвокатом Свибом, бормотавшим слова утешения.
– Завтра очередь свидетельствовать генералу Вегану. Он укрепит вашу позицию.
– Если драконы не могут выступать свидетелями, то остается лишь мое слово против слов команды «Калисы». Я обречен.
– Свидетельства дракона будет довольно трудно добиться. Драконов любят, когда речь идет о боевых действиях, но с ними не очень считаются в наших судах и трибуналах. Это трудно для многих из нас, все мы непредсказуемы, когда речь идет о наших больших друзьях-рептилиях.
– Все в порядке, когда мы умираем за них, но мы недостаточно хороши, чтобы иметь те же самые права.
Свиб слегка улыбнулся, осознав, что юноша полностью отождествляет себя с драконами.
– Ну-ну, мастер Релкин, мне кажется, что вы сейчас немного предубеждены. Это можно понять, но…
– Кому нужны ваши «но», адвокат, – пробормотал Релкин.
Релкин хорошо знал, как делаются дела в этом мире, и это была одна из причин, почему он так беспокоился с того момента, как услышал новость в доках Далхаузи.
– Что вы сказали? – резко сказал адвокат Свиб, заподозрив какую-то дерзость. Свиб очень обостренно чувствовал разницу между ними – например, свою мягкую пухлую розовощекость по сравнению со стройностью мускулистого загорелого драконира.
– Послушайте, адвокат, здесь есть люди, которые хотят меня повесить, хотя все, что я пытался сделать, это спасти жизнь малышке – дочери моего дракона. Поэтому мне не нравится, что суд не хочет признать как моего дракона, так и его дикую подругу. Драконы умны – иначе, чем мы, конечно, но тем не менее умны. Было бы смешно добавлять что-нибудь к этому. Разве мы можем говорить с каким-нибудь другим животным в мире?
– Согласен, драконир, полностью согласен, но мы должны все это разграничивать, именно это мы и должны делать. Даже если бы боевому дракону было позволено свидетельствовать, это не решило бы самой большой проблемы, потому что никто и никогда не позволил бы дикому дракону занять место свидетеля.
Сейчас им предстояло пройти мимо сестер торговца Дука. Они столпились при выходе, уставившись злыми глазами на Релкина, они делали это всякий раз после окончания слушания.
– Тебя повесят, крысеныш! – сказала одна из них очень отчетливо.
Свиб в гневе обернулся, но не сказал ничего.
Выйдя на улицу, Релкин заметил, что в толпе шныряют продавцы пирогов и воды. Его дело вызывало большой интерес. Что-то говорило ему, что трибунал будет рекомендовать передать дело военно-полевому суду. Его дело приносило политические выгоды для известных кругов городов Среднего Арго. Народ Арго был достаточно многочисленным, чтобы чувствовать себя уверенно. Страна быстро заселялась. Зачем им были нужны эти дорогостоящие легионы, которые располагались на их земле и объедали их? В особенности эти драконы, которые могут сожрать целый дом еды в один присест!
В результате началась кампания искусного и не очень искусного очернения легионов. Случайные преступления, которые совершали легионеры, постоянно раздувались, тут же начинались громкие жалобы на налоги и на чрезмерные расходы легионов. Таким образом, командование легиона почувствовало необходимость сделать Релкина и Базила козлами отпущения и примерным их наказанием удовлетворить общественное мнение. Публика все больше убеждалась, что знаменитый дракон превратился в несущего смерть сумасшедшего и убил бог знает сколько честных людей, тела которых просто еще не найдены.
Тот факт, что в действительности виновником убийства был драконир, а вовсе не дракон, не имело ни малейшего значения для большинства жителей города, которые были готовы верить любым выдумкам.
Всегда находятся люди со скверным характером, готовые избегать какой-либо ответственности, стремящиеся уклониться от уплаты даже медного гроша на защиту общества. Для таких людей капитан Бартемиус Дук стал уже своего рода героем, честным человеком, пытавшимся заработать торговлей себе на пропитание. И вот на этого человека напал сумасшедший дракон и убил на борту его же собственного судна!
Воображение общества может далеко пойти даже на таком топливе. Хуже того, все чаще и чаще в разговорах возникал образ зеленой драконихи и ее двух малышей.
Дикие драконы всегда были питательной средой для ночных кошмаров, даже еще более ужасных, чем армии троллей у заклятых врагов. Такие драконы уже давно не появлялись на кенорской земле, но ходили слухи, что их видели в верхних долинах на горе Ульмо и на горе Снежный Пояс к северу от Тунины. Эти ужасные создания, как говорили, были способны сожрать целое стадо скота за одну ночь.
Таким образом, судебное дело для народа было представлено в зловещем свете. Поэтому и должен состояться военно-полевой суд. Релкин сглотнул слюну. Это значило, что свидетельство дракона было абсолютно необходимым, иначе сестры торговца, скорее всего, насладятся зрелищем повешения еще до праздника Дня Основания.
Он пожелал адвокату Свибу доброго дня и вернулся в расположение Сто девятого. Дракон ждал его в своем стойле, внешне спокойный и мрачный, а внутренне, как чувствовал Релкин, взвинченный.
Он кратко описал день в суде. Дракон кивнул в знак того, что все его подозрения подтвердились:
– Итак, мы обречены. Тебя повесят, а меня отошлют обратно в Куош на половину рациона и заставят работать в поле.
Релкин безнадежно пожал плечами.
– Очень похоже на правду, но адвокат Свиб говорит, что мы не должны отчаиваться.
– У нас нет надежды, и я не хочу возвращаться в Куош и заниматься сельским хозяйством.
– Не так уж это и плохо. И у тебя ведь будет твоя собственная дракониха.
Дракон в негодовании зашипел.
– Моей драконихи не будет. Моя охотится в лесах за рекой.
Релкин поджал губы. Говорить было нечего. Дикая дракониха и ее малыши не захотели отправиться в форт вместе с Базилом. По правде говоря, для них здесь не было места. В нынешней ситуации они осложнили бы жизнь легиона и усилили бы беспокойство горожан.
Портьеры раздвинулись, и новое, еще более массивное тело протиснулось в стойло. Места совсем не осталось, и Релкин поднялся в свою комнатку наверху, прямо над головами драконов.
Посетителем был Пурпурно-Зеленый, самый большой дракон во всех легионах, бывший дикий, который потерял способность летать, когда враги подрезали ему крылья. Пурпурно-Зеленый когда-то дрался с Базилом за эту самую зеленую дракониху, после чего они стали закадычными друзьями.
