Тем не менее, гном может стать могучим союзником в каких бы то ни было предстоящих испытаниях. Столкновение с демоническими пауками показало Теклису, что тут встречаются места, где мощь топора придётся кстати. Не следует сбрасывать со счетов и человека, Феликса Ягера. Он отважный и находчивый мужчина. Возможно, боги послали их обоих ему в помощь.
Теклис переключил мысли на другого человека, о котором думал, как об умирающем. Судьба Дугала уже предрешена, если только эта Прорицательница не обладает запредельным мастерством. Всё что удалось сделать Теклису — отсрочить неизбежное, и это был вопрос не только милосердия, но и политической целесообразности. Эльфу было необходимо, чтобы его помощь человеку была замечена, иначе ответственность за судьбу Дугала легко могла быть возложена на Теклиса, а он по — прежнему нуждался в содействии жителей Кранног Мер, по крайней мере, в настоящее время. И нет никакого вреда в том, что в нынешних натянутых обстоятельствах сельчане станут думать, что судьба их товарища связана с судьбой волшебника.
Разумеется, случись Дугалу умереть, ситуация изменится. Но эту проблему Теклис станет решать, когда она возникнет. Он не желал никакого вреда ни Дугалу, ни прочим сельчанам, но если встанет выбор между выживанием Ультуана и Теклиса, с одной стороны, и их жизнями, то исход очевиден. Теклис знал, что принесёт в жертву всех присутствующих, включая себя, и ещё десять тысяч раз по столько же, если это потребуется для спасения королевства эльфов.
Он почти физически ощущал на себе холодный оценивающий взгляд безжалостного гномьего глаза. «Чепуха, — убеждал себя эльф, — ты лишь проецируешь вовне собственные сомнения. В сложившихся обстоятельствах Готрек Гурниссон сделал бы такой же выбор. Хотя какое значение вообще имеет мнение гнома? В настоящий момент он лишь очередное орудие, служащее достижению моих целей».
Эта мысль позабавила Теклиса. Возможно, гномы правы в своих суждениях об эльфах. Задумавшись об этом на мгновение, Теклис решил, что в этом отношении гному до него далеко. Ни один гном никогда не признает правоту эльфа в подобных вещах. Гномы суровы, неподатливы, категоричны и не умеют прощать. Таковыми они были всегда и таковыми останутся.
Тем не менее, даже этому можно найти применение.
Феликс смотрел на открытое небо. Они наконец — то оставили болото позади, и дождь прекратился. В настоящий момент даже укусы мошек и комаров досаждали меньше. Теперь перед ними лежала область низких бесплодных предгорий, переходящих в огромные вершины со снежными шапками. По горным склонам сбегали сотни речушек и ручьёв, доставляя к болоту воду почти непрекращающихся дождей. Нескольким лучам солнечного света удалось пробиться сквозь свинцовые тучи и пронзить сумрак. «Эта страна обладает красотой, — подумал Феликс, — суровой, но всё — таки красотой».
Жители Кранног Мер не произнесли ни слова. Теперь они казались встревоженными, словно оставление болота, в отличие от Феликса, произвело на них противоположный эффект. Они озирались по сторонам, словно горожане, внезапно оказавшиеся в середине леса. Феликс осознал, что на сельчан подействовало то, что известная им местность сменилась более — менее незнакомой. Феликс столько раз сам оказывался в такой ситуации, что теперь едва замечал подобное. Разве он не шагал по заснеженным лесам Сильвании всего лишь несколько дней назад? Почему — то казалось, что времени прошло гораздо больше. Удивительно, насколько быстро разум приспосабливается к смене обстоятельств, когда сие случается.
Он оглядел своих спутников. Истребитель, как всегда, выглядел угрюмым и невозмутимым. У Теклиса был такой вид, словно он искренне рад увидеть солнце. Он почти приветственно развёл руки в стороны. Мурдо выглядел менее настороженным, чем прочие, как человек, ранее неоднократно проделавший сей путь. Кулум просто глядел на Феликса, словно испытывая к нему тихую ненависть за то, что оказался здесь. Внезапно день показался Феликсу менее светлым, а дуновение ветра более холодным.
Сельчане шестами погнали баржу через открытую воду в направлении берега. На дне под водой Феликс мог разглядеть серые скалы. Некоторые были остры, как лезвие меча, и при столкновении могли пропороть лодку. Мурдо осторожно направлял своих людей краткими отрывистыми командами. Впереди возвышались горы. Над головой на распростёртых крыльях парил единственный огромный орёл, неспешно обозревая лежащую внизу землю в поисках добычи.
Занимаясь похожим делом, Феликс гадал о том, какие ещё существа могут здесь оказаться. Эта земля поражена Хаосом и древней могущественной магией. И они явно ещё не видели всех местных чудовищ.
Лодку подогнали к берегу, вытащили на сушу и отволокли в высокую траву, которая хотя бы частично её скрывала. Половина людей была оставлена для присмотра за ней. Остальные будут сопровождать гостей к пещере Мудрой. Феликс не был взволнован тем, что одним из сопровождающих стал Кулум. По крайней мере, пока у того руки были заняты тем, что несли бесчувственного Дугала.
— Мы пойдём вдоль ручья к его истоку, — сказал Мурдо. — Если мы разделимся, найдите ручёй и следуйте его течением. Если пойти вниз, оно приведёт вас обратно к озеру и лодке. Если вверх, то в итоге окажетесь у дома Мудрой. Она, несомненно, вас отыщет, если того захочет.
Остальные натянуто рассмеялись, заставив Феликса призадуматься над тем, какую роль эта Мудрая играет в сообществе обитателей Альбиона. В отношении к ней людей в равной степени прослеживались уважение и страх. Он предположил, что подобное совсем не удивительно, если она ведьма. На ум пришли образы старой карги из сказок его юности, с кипящими котлами и угощением из богомерзкой плоти. При всём старании он не мог от них отделаться.
— И будьте начеку в отношении орков, — добавил Мурдо.
— Орков? — переспросил Феликс.
— Ага, за несколько последних месяцев в этих холмах неоднократно видели зеленокожих. Что — то их взбудоражило. И взбудоражило очень сильно.
Как обычно, у Мурдо был такой вид, словно он знает больше, чем рассказывает.
«Какие же тайны ты скрываешь, Мурдо?» — гадал Феликс.
Феликс тяжело дышал на ходу и проклинал непрекращающийся дождь. Склоны круто уходили вверх. Из — за щебня тропа была неустойчивой. Они следовали изгибам ручья, и на протяжении долгих часов заметили лишь дикого длиннорогого барана и нескольких коз. Жители Кранног Мер невозмутимо продвигались вперёд и были насторожены, как люди, оказавшиеся в непривычном окружении. Готрек, казалось, был чуть ли не счастлив снова оказаться среди бесплодных холмов и далёких гор. Его не обескураживал холодный ветер, и даже снова начавшийся дождь не омрачал его настроения. Теклис выглядел задумчивым, сосредоточенным на чём — то, весьма далёком от их нынешнего окружения. Приблизившись к нему, Феликс вздрогнул, обнаружив, что на одежду эльфа не попадает дождь. Отражённые каким — то невидимым щитом капли не долетали до эльфа на толщину пальца. Вблизи это придавало мерцающую ауру, дополняя необычный облик эльфа.
