Иссохшие руки обняли его.
— Сейчас мы уйдём, младший брат.
Уйдём?
Хватка ещё раз посмотрела на пролом. Бравада, которая заставила её заявить, что «мостожоги» пойдут за т’лан имассом в цитадель, развеялась и сменилась осторожностью, когда малазанцы оказались рядом с крепостью. Цитадель брали штурмом, и неведомый противник паннионцев хорошенько пнул осиное гнездо.
К’чейн че’малли с топотом мчались обратно в ворота. Всю крепость потрясали чародейский взрывы. На стенах бегали урдомы и беклиты. Извилистая серая молния взметнулась с южной крыши, поразив два десятка кондоров, которые парили над цитаделью. Небо над гаванью затягивала огромная грозовая туча, в глубинах которой вспыхивали зарницы.
Лейтенант Хватка обернулась и окинула взглядом свои потрёпанные взводы. Как она и ожидала, трёх тяжело раненных солдат они потеряли. Никто из «мостожогов» на этой затянутой дымом улице не остался цел — Хватка видела слишком много крови на их измазанной сажей форме.
С северо-запада по-прежнему доносились звуки битвы, теперь они приближались. Хватка понимала, что Дуджек сделает всё возможное, чтобы дойти до цитадели. Однако, судя по звукам, его оттесняли — улица за улицей.
Гамбит провалился.
И мы остались одни.
— К’чейн че’малле! — прошипел один из солдат в заднем ряду. — Позади нас!
— Ну, тогда решено, — пробормотала Хватка. — К Валову пробою — бегом марш!
«Мостожоги» помчались по заваленной каменными обломками улице.
Дымка первой взобралась на руины башни. Сразу за ней высилось полуразрушенное здание — три стены и половина крыши ещё стояли. Внутри царила пыльная тьма, в левой части дальней стены виднелось что-то похожее на дверь.
Хватка отстала от Дымки всего на два шага, она спрыгнула с развалин и приземлилась на пол комнаты — где столкнулась с Дымкой, которая отступала и сыпала проклятьями.
Обе упали.
— Чтоб тебя, Дымка!..
— Стража…
Прозвучал третий голос:
— Хватка! Лейтенант!
Солдаты подходили сзади, когда Хватка села и увидела Вала, Перла и ещё семь «мостожогов» — тех, что пошли с арбалетами на стену и сумели выжить.
— Мы пытались дать вам знать…
— Не важно, Вал, — сказала Хватка, поднимаясь на ноги. — Вы всё сделали правильно, солдат, уж поверь мне…
В руке Вал держал «ругань», теперь он с ухмылкой поднял бомбу.
— Одну приберегли…
— Тут т’лан имасс не пробегал?
— Ага, побитый ублюдок, по сторонам не смотрел — просто прошёл мимо нас, внутрь цитадели…
«Мостожог» в заднем ряду закричал:
— К’чейн че’малле сзади!
— Туда, в дверь! — взвизгнул Вал. — Дорогу дайте, идиоты! Я этого ждал…
Хватка начала толкать солдат к задней стене.
Сапёр вскарабкался по камням к пролому.
То, что произошло дальше, смешалось в воспоминаниях Хватки…
Дымка схватила её за руку и отшвырнула к дверям, за которыми один за другим исчезали солдаты. Хватка выругалась, но руки Дымки вдруг ударили её в спину, толкнули лицом вперёд в проём. Хватка с рычанием развернулась и увидела за плечом Дымки…
К’чейн че’малле размазанным пятном промчался по развалинам, вскидывая руки-клинки.
Вал поднял глаза — увидел, что оказался в четырёх шагах от рептилии.
Хватка услышала, как он коротко, почти неслышно хмыкнул…
Сапёр бросил «ругань» себе под ноги.
К’чейн че’малле уже взмахнул клинками…
Взрыв смёл обоих.
Волна выбросила Хватку и Дымку за дверь. Каменное крошево гулко застучало по шлему, забралу и нащёчникам шлема, так что голова лейтенанта откинулась назад. Некоторые камешки пролетели внутрь, ударили в лицо; рот и нос Хватки наполнились кровью.
Оглушённая, она отступила в клубах дыма и пыли.
Крики — будто издалека, но затем — совсем рядом.
Сверху падали камни; рухнула просмолённая, объятая пламенем балка. Глухой удар, хруст костей — предсмертный крик в хаосе, так близко, что Хватке на миг показалось, будто крик был её собственный.
Её вновь схватили руки, потащили, толкнули в какой-то коридор.
Проход заполнили дым и пыль — нечем дышать — топот сапог, люди вслепую сталкиваются друг с другом, проклятия — темнота — вдруг развеялась.
Спотыкаясь, Хватка влетела в толпу солдат, сплюнула кровь, закашлялась. В комнате было полно мёртвых беклитов, другую дверь — напротив — похоже, выбили одним ударом. На крюке над головой бешено раскачивалась одинокая лампа.
— Смотри-ка! — выдохнул кто-то. — Собака лейтенанту подбородок пожевала!
Даже не шутка — просто абсурдное безумие битвы. Покачав головой (так что кровь брызнула на камни), Хватка снова сплюнула и оглядела своих солдат красными, слезящимися глазами.
— Дымка? — Имя прозвучало не очень внятно, но понятно.
Тишина.
— Бакланд! Назад в коридор! Найди её!
Сержант двенадцатого взвода вернулся несколько мгновений спустя, волоча за собой окровавленное тело.
— Ещё дышит — Худ знает как! У неё в спине полно камней и осколков!
Хватка упала на колени рядом с подругой.
— Дура набитая, — прошептала она.
— Молоток с нами должен был пойти, — проворчал Бакланд.
Да. И это не единственная наша ошибка в этой дурацкой игре.
— Ой! — воскликнул женский голос. — Да вы не паннионцы!
Оружие обратилось к дверному проёму.
На пороге стояла женщина в ослепительно-белой телабе, её длинные чёрные волосы блестели — невозможно чистые, идеально расчёсанные. Ошеломительно прекрасные глаза задумчиво разглядывали солдат.
— Вы, часом, не видели трёх воинов в масках? Они должны были здесь пройти в поисках тронного зала, если, конечно, тут таковой имеется. Вы могли слышать звуки драки…
— Нет, — прорычал Бакланд. — То есть да, слышали звуки драки. Повсюду, госпожа. То есть…
— Заткнись, — вздохнула Хватка. — Нет, — сказала она женщине, — не видели мы никаких воинов в масках…
— А т’лан имасса?
— Вообще-то видели…
— Великолепно! Скажите, в её теле ещё держатся три меча? Не могу себе представить, чтобы она оставила…
— Какие три меча? — удивилась Хватка. — И это был мужчина. По-моему.
— Точно, — согласилась одна из «мостожогов», и тут же покраснела, когда товарищи обернулись к ней и заулыбались.
— Мужчина т’лан имасс? — Женщина в белой телабе поднесла пальчик к пухлым губам, затем улыбнулась. — Ах, так ведь это же Тлен! Великолепно! — Улыбка исчезла. — Если, конечно, Мок его не найдёт.
— Кто ты такая? — проворчала Хватка.
