— Знаешь, милая, тебя становится трудно понимать из-за крови во рту. Вы все, как я понимаю, малазанцы? Невольные союзники, но вы все так ужасно изранены. У меня есть идея, чудесная идея — как и все мои идеи, разумеется. Чудесная. Мы здесь, видите ли, чтобы вызволить некоего Тока Младшего, солдата…
— Тока Младшего? — переспросила Хватка. — Тока? Но он же…
— В плену у Провидца, увы. Печальный факт, а я не люблю грустить. Это меня раздражает. Безмерно. Итак, как я говорила, у меня есть идея. Помогите мне его освободить, и я исцелю тех из вас, кому нужно исцеление — то есть, похоже, всех.
Хватка указала на Дымку.
— По рукам. Начни с неё.
Когда женщина вошла в комнату, Бакланд заорал и отскочил от двери.
Хватка подняла взгляд. В коридоре стоял огромный волк, глаза его мерцали в пыльном сумраке. Женщина обернулась.
— Ах, не беспокойтесь. Это Баальджагг. Гарат куда-то убежал, кажется. Наверное, убивать паннионцев. Ему, похоже, пришлись по вкусу провидомины… ладно, займёмся этой бедной женщиной — мы тебя очень скоро поставим на ноги, милочка…
— Что за Худова срань там происходит?
По другую сторону низкой стены лестница выводила на парапет, с которого открывался вид на гавань и бухту — точнее, так решил Паран, поскольку лишь это объяснение имело бы смысл. Так или иначе, но за лестницу шёл бой, и, судя по воплям, неведомый противник, который пробивался к плоской крыше, сеял смерть среди защитников.
Рядом с Параном слегка приподнял голову Быстрый Бен.
— Не знаю — и высовываться, чтобы посмотреть, не буду, — ответил он на вопрос капитана, — но понадеемся, что это отвлечёт внимание. Я недолго смогу нас здесь укрывать так, чтобы кондоры не заметили.
— Что-то их уже отвлекло, — заявил Штырь, — и ты это знаешь, Бен. Если бы кто-то из них решил присмотреться — нас бы давно клевали птенчики у него в гнезде.
— Ты прав.
— Так какого Худа мы до сих пор тут делаем?
Хороший вопрос. Паран вывернулся, взглянул назад — на север. Там в полу виднелся люк.
— Мы до сих пор тут, — процедил Быстрый Бен, — потому что именно тут нам и нужно быть…
— Прекратите, — проворчал Паран, утирая со лба пот — рука почему-то окрасилась алым: швы на виске разошлись. — Не совсем так, Бен. Здесь нужно быть тебе и мне. Молоток, если от «Мостожогов» ещё что-то осталось, ты им сейчас нужен.
— Да, капитан, я знаю, и это знание меня гложет.
— Хорошо. Слушайте. В цитадели под нами разверзлась огненная Бездна. Понятия не имею, кто там раздухарился, но знаю одно — они не друзья паннионцам. Так что, Молоток, бери Штыря и остальных — люк вон там и, похоже, такой хлипкий, что можно выбить, если закрыт.
— Так точно, капитан. Только как мы туда доберёмся, чтобы нас не заметили?
— Штырь прав по поводу кондоров — они сейчас заняты чем-то другим, и с каждым ударом сердца выглядят всё более нервными. Короткая перебежка, целитель. Но если не хочешь рисковать…
Молоток покосился на Штыря, затем на Дэторан и Тротца. Наконец, взглянул на Мураша. Сержант кивнул. Молоток вздохнул.
— Так точно, сэр. Попробуем.
Паран посмотрел на Быстрого Бена.
— Возражения, маг?
— Никак нет, капитан. По крайней мере… — Он замолчал.
По крайней мере, так у них будет больше шансов уйти отсюда живыми. Я тебя понял, Бен.
— Молоток, бегите, когда будете готовы.
— Толкай да тяни, капитан.
— И тебе того же, целитель.
Услышав хриплый приказ, взвод метнулся к люку.
Дуджек затащил раненого солдата в дверь и лишь потом заметил, что ноги несчастного остались снаружи, а кровавый след, ведущий к ним, становился всё тоньше и практически сошёл на нет у порога. Кулак уронил тело и осел, прислонившись к косяку.
К’чейн че’малле искрошил отряд всего за дюжину ударов сердца и, несмотря на потерянную в бою руку, быстро помчался на запад — видимо, искать ещё один отряд злосчастных малазанцев.
Телохранители Дуджека, элита тяжёлой пехоты Унты, лежали, изрубленные на куски, у дверей дома, в который успели втолкнуть Первого Кулак. Они исполнили присягу, отдали жизнь, защищая его. Но сейчас Дуджек предпочёл бы, чтобы они не преуспели, а ещё лучше — сбежали.
С самого рассвета Войско Однорукого ввязалось в бой с беклитами, урдомами и провидоминами и показали себя более чем достойно.
Когда появилась первая дюжина к’чейн че’маллей, морантская взрывчатка — «ругань» и «огневики» — уничтожила неупокоенных охотников К’елль. Та же судьба постигла и вторую волну. Но когда подошла третья, «ругань» закончилась, и солдаты гибли десятками. Пятую и шестую волны встретили лишь мечи, и битва превратилась в бойню.
Дуджек понятия не имел, сколько живых осталось из пяти тысяч малазанцев, которых доставили в город моранты. Судя по всему, организованной обороны уже не было. Битва превратилась в охоту — простую и жестокую. К’чейн че’малли планомерно зачищали очаги малазанского сопротивления.
До недавнего времени он слышал звуки битвы — рушились стены, гремели чародейские взрывы — из цитадели; хотя, подумал Кулак, это, наверное, ошибка — грозовая туча на юге сама по себе порождала гром, молнии расчертили небо, хлестали бурное море внизу. Ярость бури поглотила все прочие звуки.
Топот сапог позади. Дуджек резко обернулся, сжимая в руке короткий меч.
— Первый Кулак!
— Из какой роты, солдат?
— Одиннадцатой, сэр! — выдохнула женщина. — Капитан Хареб отправил взвод искать вас, Первый Кулак. Осталась только я.
— Хареб ещё держится?
— Так точно, сэр. Мы собираем сувениры — куски к’чейн че’маллей.
— И как же вы, Худовы дети, сумели это сделать?
— Вывих, сэр. Он привёл последний лётный отряд с боеприпасами — по большей части «шрапнель» и «трещотки», Первый Кулак — но сапёры минируют здания по пути нашего отступления, обрушивают тонны кирпичей и камней на треклятых ящериц — виновата, сэр, — на охотников К’елль.
— Где сейчас рота Хареба, солдат?
— Недалеко, Первый Кулак. Следуйте за мной.
Хареб, аристократ из Семи Городов, с вечной насмешливой ухмылкой. Боги, я готов его расцеловать.
Подходя к передовому отряду своего легиона, Остряк заметил рядом нового Кованого щита «Серых мечей». Женщина натянула поводья, как только он остановился.
— Приветствую вас, сударь, — сказала она. Из-под широких, блестящих нащёчников виднелась лишь нижняя половина лица. — Мы собираемся пойти в атаку на врага. Поддержите нас с фланга?
Даруджиец поморщился.
