Но я, отвернувшись ото всех, уже застегивала свою рваную куртку, поглядывая в сторону двери. Каспар, заметивший это, окликнул меня:
— Каррен! — и, когда я повернулась к нему, взглядом указал на свой плащ, небрежно наброшенный на спинку кресла. — Твоя куртка никуда не годится, дорогая крестница.
— Вы все еще продолжаете заботиться обо мне, мессир? — с вызовом спросила я, однако шагнула к нему.
— Мое желание свернуть тебе шею вряд ли будет удовлетворено какой-то ничтожной простудой, — отвечал Каспар, а когда я оказалась совсем рядом, потянувшись за плащом, мой самозваный крестный быстро шепнул так, чтобы Артиморус не расслышал его слов:
— Не вздумай отдать корону ни своей матушке, ни уж тем более — батюшке. Она не должна попасть к ним в руки. Лучше вышвырни ее в ближайшую канаву, если уж не будешь знать, что с нею делать.
— Спасибо, — шепнула я в ответ, делая вид, что плащ зацепился за какую-то деталь кресла и я пытаюсь его высвободить. — Но мне придется сделать иначе, у меня нет выбора.
— Ты ненавидишь меня? — быстро спросил Каспар.
— Нет, — ответила я честно. — Вы не могли поступать иначе, я знаю.
Последними словами мы обменялись, не таясь, что немедленно стало поводом для череды осуждающих взглядов — в кабинете не нашлось ни единого человека (или демона), котрому пришлось бы по вкусу то, что мы с Каспаром прощались далеко не как враги. И Артиморус, и Искен, и Мелихаро, и Леопольд дружно принялись выказывать однообразные признаки крайнего недовольства — хотя доселе мне казалось, что ничто на свете не способно объединить их.
— Ты не уйдешь далеко! — злобно произнес Артиморус Авильский. — Как только чары короны ослабеют — а это случится очень скоро! — я отправлю за тобой погоню, от которой тебе не скрыться и под землей.
— Отправьте ее лучше за магистром Аршамбо, — посоветовала я. — Он, не получив корону, очень расстроился и, насколько мне известно, отправился открывать тот портал. Ничем хорошим его попытка не обернется, по моему скромному мнению.
— Безумному проходимцу несдобровать, — согласно кивнул Каспар. — Раз уж ты намерена сбежать, то главным виновным мы назначим именно его. По-моему, это будет весьма справедливо.
— Впервые с ним соглашусь, — Мелихаро уже подталкивал меня в спину, нетерпеливо поблескивая глазами. — Надеюсь, в Армарике его будут кормить еще гаже, чем в родном доме — он это заслужил. Пойдемте же, Каррен, нам нечего больше делать среди этих подлых людишек.
Прощаться я не стала — разговор и без того вышел долгим. Торопливо мы пробежали по безлюдным коридорам резиденции Аршамбо — все слуги словно провалились сквозь землю. Должно быть, они были обучены не смушать тайных визитеров излишним вниманием. Вряд ли кому-то из них могло прийти в голову, что на Главу Лиги могут совершить дерзкое нападение в стенах его же собственного дома. Невозмутимый привратник, завидев нас, кликнул кого-то из своих помощников, и спустя несколько минут наши скакуны, сбруя которых была вычищена до блеска, уже стояли у ворот.
— Сколько продлится действие тех чар? — шепотом спросил Мелихаро, с беспокойством оглядываясь на дом.
— Не знаю, но полагаю, что недолго — раз уж мы унесли артефакт с собой, — ответила я, вновь натягивая на голову грязную шапку. — Нам нужно убираться из города до того, как закроют все ворота.
— Куда мы направляемся? — спросил Леопольд, уже нетерпеливо стучащий пятками по бокам своего мула. — У вас есть какой-то план? Только не говорите, что вы и впрямь собираетесь бежать, куда глаза глядят!
— Давайте-ка сначал покинем столицу, а затем я изложу вам сови соображения, — уклончиво ответила я, настороженно озираясь. К привычному предчувствию беды добавилась новая тревожная нотка, очень беспокоящая меня.
…В княжество вместе с зимой пришла пора длинных ночей, и на улицы давно уж спустилась непроглядная тьма. Лишь кое-где мерцали фонари, покачивающиеся на ветру, но их слабого света не хватило бы и для того, чтоб разглядеть собственные следы в грязи. Вскоре мы очутились в лабиринте запутанных, узких переулках самой старой части города, и нам стоило немалых трудов найти дорогу к восточным городским воротам. Неподалеку от них нам довелось проехать у высокой кованой ограды богатого дома, и я с тревогой заметила, как в приоткрытые ворота въехала группа молчаливых всадников, с котоой нам едва удалось разминуться. Все они были укутаны в плащи так, что нельзя было разглядеть ничего, кроме глаз, и я не могла поручиться, что причной этому была одна лишь непогода.
Похожее зловещее движение наблюдалось и около двух харчевен, скрипучие вывески которых заставили магистра Леопольда издать серию тоскливых вздохов. Но вместо того, чтобы притягивать к себе добродушных выпивох, кабаки этой ночью стали пристанищем для подозрительно тихих гостей — я видела, как они тенями выскальзывают из-за дверей, все так же кутаясь в плащи.
— Не нравится мне все это, — заметил вполголоса Мелихаро, поравнявшись со мной. — Даже нынешняя дурная погода не должна была сделать горожан настолько мрачными.
— Ваша правда, господин Мелихаро, — вздохнула я, укрепляясь в мысли, что покинуть столицу нынче будет не так уж просто.
Ожидания мои оправдались — у самых ворот чья-то крепкая рука остановила моего коня, который едва не сбросил меня от неожиданности. Пока я усмиряла испуганную животину, путь нам преградили сразу несколько мрачных господ, чьих лиц было не разглядеть под низко надвинутыми шляпами — зато свое оружие они ничуть не скрывали, несмотря на то, что мало походили на магов или дворян. В былые времена то было верным признаком разбойников или иных головорезов, не признающих законов нашего добрейшего князя, но сегодня выдался воистину странный вечер и я не спешила с выводами.
— Куда держите путь? — осведомился один из них.
— Это еще что такое? — опасливо возмутился магистр Леопольд, чьего мула также ухватили под уздцы. — Неужто в довершение всего нас еще и ограбят нынче ночью?
— Мы простые честные люди, приехали посмотреть на столичные чудеса, — поспешил прибавить Мелихаро, правильно рассудив, что ссориться с кем-либо нам не с руки. — Просто припозднились, теперь вот торопимся в родные края, путь неблизкий…
— Честные люди? — с насмешкой переспросил один из разбойников, показавшийся мне их главарем. — Не слишком-то вы похожи на честных людей! Не удивлюсь, если вы чистой воды чародейские прислужники!
— Точно, чародеи! — подхватил кто-то из его подручных. — Или приспешники колдунов! Нет уж, их выпускать из Изгарда никак нельзя!
Откуда-то из темноты донесся голос: «Что там у вас, Горрат?», и я, сощурившись, разглядела за углом ближайшего дома отблески костра, рядом с которым двигались какие-то тени. Также я услышала, как бряцает их многочисленное оружие, и почувстовала, как по спине пробежал холодок.
