Как я – под эту дурацкую пулю. Раньше ведь везло…
2
– Разрешите представиться, – хмуро сказал еж. – Аз есмь Павсаний.
На ежиных иголках поблескивали камешки. Обычные, таких в горах множество у любого ручья, только камням не место на иглах. Не место… Один камешек сорвался и упал в серую пыль. Еж фыркнул и потопал к темной реке. К лодкам, в которые грузилась армия. Черно-белые мундиры, знакомые лица… Они торопились. Размахивали руками, отчитывая нерадивых подчиненных, капралы и сержанты, озабоченно переговаривались офицеры, сидел на барабане, уткнувшись в карту, Вольфганг, а вокруг все гуще клубился туман.
Разрывая непроглядное белесое месиво, ярко светила одинокая звезда. Не звезда – костер на башне. Он указывал путь сквозь мглу. Фок Варзов это видел. Он вел свою армию на огонь, на огонь маяка… Костер пылал ярко и светло, вокруг него роились бледные ночные бабочки, а Жермон лежал на чем-то холодном, глядя на приближающийся обоз.
Опытные старые быки неспешно тащили тяжелогруженые телеги. То один, то другой наклонял рогатую голову и протяжно мычал. Они не свернут, нипочем не свернут, а ему не встать и не отползти…
Сквозь мычанье и тележный скрип прорезался одинокий голос. Это ехал на своей Бабочке капрал Кроунер и нараспев читал вирши Дидериха о сладчайшей музыке боя и презрении к смерти. Копыта кобылы, огромные, как тарелки, поочередно опускались на серую землю, тревожа что-то странное. Не песок, не снег, не пыль. Пепел…
– Не ожидал от вас! – сказал Кроунер голосом Карсфорна. – Командующий авангардом любуется на ядро у своих ног, а в него стреляют… Надо полагать, дриксенский мушкетер был в восторге. Такая мишень!
– Уймитесь, Гэвин. – Лучше Карсфорн, чем сон о пепле. – Я на войне с двадцати лет… По-вашему, торский офицер способен… таращиться на ядро? Ну шмякнулось и шмякнулось… Может, я еще и о смерти размышлял? Я вам не колбасник и не Дидерих. Это – пуля… На прыжке поймал… С каждым может…
Бруно у них один… Худшему, чем он сам, генералу он не доверит – не рискнет… Да, не рискнет и не доверит. Сам поведет войска на наш берег. Сам! А кто-то дисциплинированный и исполнительный потащится с остатками армии предписанным маршрутом. Уводя за собой наших разведчиков.
– И все равно нечего было лезть вперед. Вы не теньент, на вас вся ответственность…
– Именно. Гэвин, раз уж вы тут… займитесь делом. Мне нужны Лецке, Ансел, Гирке и Берк.
– Вам сейчас никто не нужен, кроме врача. Его сейчас ищут.
– Врач?.. Какой еще, к кошкам, врач?
Боль говорит сама за себя. Боль и пятна крови на рубашке и штанах. Жгут не наложить. Единственное, в чем Ансел не соврал. Что ж, с раной все ясно. Седьмая и последняя, значит, и возиться с ней нечего. Есть дела поважнее.
– Мы не можем перенести вас в форт без врача. И, ради Создателя, помолчите! Сейчас вам лучше всего…
– Я сам знаю, что мне нужно! – Молчать он не может, но говорить придется короче, что ли… – Унести себя я не дам, с врачом ли, без врача. Пока не увижу всех старших офицеров, не дам.
Слишком много надо успеть. Понесут, растрясут рану, он может не выдержать, а времени терять нельзя. Не ему – фок Варзов, хотя ему тоже… Сперва совет, потом – письма. Рудольфу, Ойгену, сестре… Надо хотя бы сейчас… И не забыть про Валентина. Как это трудно – отмыться, если не плачешь и не каешься. Почему визги слышат и слушают, а дел не видят? Даже лучшие не видят, но Рудольф объяснит молодняку, кто есть кто. Не прикажет считать своим – убедит, он умеет…
Проклятье, смыть отцовское клеймо тяжелей, чем собственное. Войны и той мало, тут только время и поможет, но губить из-за этого молодость? Валентин и так не жил после брата. И не живет…
– Мой генерал.
Гирке и Придд. Легок на помине…
– Граф, благодарю вас… за своевременную атаку. Не думал, что вы решитесь калечить лошадей.
– Я всего лишь выполнил приказ.
Приказ? Чей? Ясно, не Карсфорна и не Ансела. Джордж бы просто не успел – «лиловые» ударили с опережением…
Гирке заслонил молодой полковник.
– Мой генерал, я передал ваш приказ на случай неожиданности на переправе, – отчеканил он. На красивой физиономии стыло то же упрямство, что зимой на берегу реки. Да, мальчик, ты умеешь рисковать… Погнал в бой своих и спас все дело. Говорят, сын походит на отца. Вранье. Полковники походят на своих генералов и маршалов. На тех, в кого верят. На тех, кто верит им. Алва поверил Придду. Правильно сделал…
– Выпей. – Это уже Джордж. – Тебе надо.
– Выпью, когда поговорим. Все здесь?
– Да.
3
Берк, Ансел, Лецке, Карсфорн, Гирке, Придд… Останься ты на ногах, ты бы решил так же. Останься ты на ногах, приказ бы не обсуждался, но раненый генерал… не будем врать хотя бы себе – смертельно раненный – в убедительности теряет. И изрядно.
– Господа. – Ну и голосок: не то кошка драная, не то чайка. – Как мы сегодня видели… дриксы тоже умеют удивлять. Достаточно неприятная неожиданность… не правда ли? Чтобы избежать неожиданностей… еще более неприятных… Корпус покинет Печальный язык и отправится спешным маршем… на соединение с основными силами.
Здесь в помощь Рёдеру остается Берк и три эскадрона… Два драгунских и один легкоконный… Командовать обороной переправы по-прежнему буду я. На время марша, вплоть до соединения с основными силами… корпусом командует генерал Ансел. Начальником штаба остается Карсфорн. Самочинное возвращение в форт исключается… Вам понятен приказ?
Смотрят друг на друга и на пока еще не тело. Растерянно так смотрят. Жаль, не видно всех лиц, но Гэвин станет спорить. И Джордж станет, а это хуже. Вот тебе и последний бой, господин командующий. Со своими и за своих.
– Господин генерал, разрешите напомнить… – Карсфорн. Если б не пуля, первым бы взвился Ансел, но перечить раненому трудно. Особенно зная рану, а Джордж ее знает. Один из всех.
– Напоминайте, Карсфорн.
– Господин генерал, у нас имеется четкий приказ маршала Запада. Мы не можем оставлять переправу без должной защиты. Особенно сейчас, когда дриксы показали серьезность своих намерений.
– Кто-нибудь еще так считает?
Молчат. Значит, все согласны или, наоборот, не согласны. Вопрос, с какой стороны считать…
– Джордж, давай твое питье. – Горло пересохло, а говорить придется много. Попробуй-ка объясни то, что сам понял не до конца, да и то в полубреду, но они уйдут, раздери их кошки! Если ты годен хоть на что-то, уйдут.
– Спасибо, Джордж. – Вино… Теперь, чего доброго, решат, что он не только ранен, но и пьян. – Господа, сегодня утром вернулся разведчик. Карсфорн и Рёдер при необходимости сообщат подробности… Баваар и его люди обнаружили след от большого… от очень большого обоза в крайне неожиданном для нас месте…
