В дальнем конце зала был большой бассейн с кипящей и пузырящейся лавой. Узкий мостик вёл к центру бассейна, где на маленькой площадке располагался небольшой каменный столб, испещрённый диковинными рунами. На верхушке столба лежал огромный самоцвет, светившийся изнутри кроваво-красным цветом. Камень был изумительно красив, и даже не очень опытный в делах оценки драгоценностей Феликс понимал, что это была самая дорогая вещь в зале.
Определённо, Катя считала точно также, потому что она, не обратив внимания на горы золота, в которых уже радостно копошились гномы, сразу же устремилась к самоцвету. Только Готрек и Феликс следили за ней, остальные же были слишком заняты, копаясь в грудах золота и вопя от счастья. Алчное возбуждение охватило и Феликса, но он был настороже. За время своих приключений он побывал во многих сокровищницах, и никогда они не доставались охотникам за драгоценностями так легко. Наверняка, и здесь тоже должен быть какой-нибудь страж.
Опасения Феликса подтвердились. Как только Катя ступила на мостик, лава внизу вспучилась и начала подниматься. Температура и без того жаркого воздуха резко повысилась. Лава начала вытекать из бассейна, и, пренебрегая всеми законами мироздания, она текла, вздыбливаясь вверх, и формируя массивную человекообразную фигуру, цвета раскалённого камня с прожилками тёмного огня и как минимум в полтора раза превышавшую рост обычного человека. Когда фигура начала издавать какие-то звуки, создалось впечатление лопающихся пузырей в лавовом озере. Можно было различить слова:
— Я — страж этого места, смертные. Убирайтесь прочь, иначе навлечёте гибель на себя и на этот остров. Огненное сердце горы не для вас. Предостерегаю, что Древние поставили меня здесь охранять плоды своих трудов. И я не подведу их!
Мгновение Катя стояла неподвижно, а потом посмотрела на Готрека:
— Вот противник достойный твоего топора.
— Действительно, — ответил ей Готрек.
Создание из лавы взревело и сделало шаг из бассейна. Пол трещал и вспучивался, где ступали его ноги. В воздухе сильно запахло серой. Гномы спешно набивали свои заплечные мешки драгоценностями, разрываясь между жадностью и страхом. Страх победил, так как лавовое существо продолжало приближаться. От него пыхало жаром как из открытой доменной печи. Готрек облизал пересохшие губы и решительно направился ему навстречу.
— Что это за тварь? — прокричал Феликс, на ходу подбирая с пола пригоршни диковинных древних монет, какое-то золотое ожерелье и тут же распихивая всё по карманам своей туники.
— Огненный дух, заключённый в тело из расплавленного камня, — ответила ему Катя, — но не бойся, за то время, что он находится здесь, он сильно ослаб.
— Теперь я узнаю тебя, колдунья, — проревел огненный дух, приближаясь к девушке, — у тебя ничего не получилось в прошлый раз, не получится и в этот. Я всё ещё достаточно силён, чтобы уничтожить всех вас.
— Это мы ещё посмотрим, — бросаясь в бой, рявкнул Готрек.
Слова огненного чудовища на мгновение заставили Феликса задуматься. Его не оставляло ощущение, что они совершают ужасную ошибку. Что имел в виду дух, когда сказал, что Катя уже бывала здесь? Она ведь не могла быть здесь раньше. И почему он назвал её колдуньей? Жуткое подозрение закралось в голову Феликса.
Чудовище переключило всё своё внимание на Убийцу. Языки пламени гуляли по всему его телу, на его левой руке начала сгущаться лава, образуя большой щит, а меч из раскалённого камня появился в правой. Пышущая жаром фигура тут же отбила щитом удар топора Готрека и без промедления ударила в ответ своим пламенным мечом.
Снопы искр брызнули во все стороны от Убийцы. Феликс почувствовал запах палёного мяса и волос, но даже если Готрек и ощущал боль, он не подавал виду. Он лишь ответил ударом на удар, и на этот раз каменный щит треснул, и лезвие гномьего топора вонзилось в руку огненного духа. Чудовище издало булькающий вопль и снова махнуло мечом. Убийца отскочил назад, а пылающая фигура двинулась на него, чтобы снова атаковать. Феликс отметил, что на каменном полу позади чудовища осталась лужица пылающей крови.
Воспользовавшись тем, что страж этого зала отвлёкся, Катя снова вступила на узкий мостик и начала осторожно продвигаться к сверкающему самоцвету. Феликса поразила её алчность, сейчас было совсем не время думать о сокровищах, сейчас лучше было последовать примеру матросов: ноги в руки и бежать. Хотя секунду-другую Феликс и сам подумывал рвануть за самоцветом, но на подсознании понимал, что не сможет так поступить. Прежде он обязательно должен был стать свидетелем гибели Убийцы, и только потом думать о разных самоцветах. Вдобавок к этому он считал, что должен, по крайней мере, попытаться вступить в бой с огненным чудовищем? Одни боги знали, сколько раз Готрек спасал ему жизнь, и даже если гном лишь искал свою смерть, Феликс просто обязан был помочь ему в схватке. Собрав всё своё мужество, Феликс Ягер пошёл на врага.
С каждым шагом, приближавшим его к чудовищу, жар становился всё невыносимее. Он окружал раскаленную фигуру буквально осязаемой аурой. Совершенно непонятно как Убийца мог выдерживать такое пекло. Феликсу приходилось заставлять себя передвигать ноги, ставя одну перед другой, его кожа готова была лопнуть от жары, а глаза стали такими же сухими как пески Аравийской пустыни. Но даже ужасающий жар той пустыни, в которой Феликс с Готреком чуть не умерли от жажды, не мог и близко сравниться с этим кромешным адом.
Готрек с чудовищем обменивались ударами. Огненный дух был сильнее Убийцы, но тот был быстрее. Гном молниеносно уклонялся от взмахов раскаленного меча и уворачивался от попыток сбить себя с ног каменным щитом. А ответные удары Готрека достигали цели, разбрызгивая по плитам пола похожую на лаву кровь. Но кажущийся успех Убийцы ему самому наносил немалый ущерб, — капли раскалённой лавы, беспощадно жгли его тело. Да и удары, в итоге, не приносили желаемого результата. Каждый раз когда Убийца наносил чудовищу рассекающий удар топором, его расплавленная плоть тут же сливалась воедино, не оставляя даже следов от раны.
Феликс на ходу лихорадочно пытался придумать какой-нибудь выход. В своих приключениях они с Готреком встречали великое множество разных чудовищ, но этот огненный дух казался неуязвимым, созданный из чистого колдовства, он, должно быть, мог быть побеждён тоже лишь колдовством. Так и не придумав ничего лучше, Феликс размахнулся и изо всей силы ударил лавовую фигуру мечом.
Ощущение было такое, будто он ударил по скале. Шок от удара вместе с волной жара прошёл по его руке. Кончик лезвия его магического меча раскалился докрасна, а ведь это оружие в своё время выдерживало драконье пламя. Чудовище взмахнуло щитом, Феликса обдало очередной волной раскалённого воздуха, но он успел падая отскочить назад, чтобы избежать соприкосновения с расплавленным камнем. Приземлившись на спину, он сразу же откатился в сторону, уклоняясь от нового удара. Огромный кулак раскалённой лавы ударил в то место, где мгновение до этого был Феликс, капли расплавленного камня полетели в разные стороны. Его плащ уже начал дымиться, и Феликс был рад, что так и не снял свою кольчугу.
