В каждом городе были постоялые дворы, но дядя Таввин предпочитал останавливаться на ночлег в каком-нибудь частном доме. Узнав, что путники едут из Ингамарны, хозяева неизменно спрашивали, не доводилось ли им видеть знаменитую нумаду Гинту, которая вырастила в Улламарне лес, укротила божественного зверя и с его помощью одолела колдунов из древнего города в пустыне. Гинта попросила дядю не говорить, кто она такая. Пока лучше оставаться в тени. Все дороги ведут в Эриндорн… Но не обязательно въезжать туда с помпой. Особенно если хочешь разгадать кое-какие тайны.
Гинту забавляло то, что в песнях о западном походе и чудесах в Улламарне её называли красавицей и сравнивали то с лунной богиней, то с хозяйкой лесов Гинтрой.
«Если бы этим людям сказали, что я и есть та самая Гинта, — думала девочка, — они бы просто не поверили. Мне, конечно, ничего не стоит это доказать, но они были бы ужасно разочарованы. Лучше уж пусть представляют меня такой, какой им хочется меня видеть. Может, это и для меня лучше? Пусть они верят, что я красавица. И пусть их вера поможет мне действительно стать красивой. Даже боги нуждаются в чьей-то любви и восхищении. Потому и приходят обычно к тем, кто в них верит. Являясь к нам, божество принимает тот облик, который мы хотели бы увидеть. Который мы уже нарисовали в своём воображении. Создав образ и полюбив его, можно даже вдохнуть в него живую душу. А я и сама не знаю, кого люблю. Кто он такой? Что за душа обитает в этом прекрасном теле? Может быть, я придумала его… Кто бы ты ни был, я люблю тебя. И я верю, что ты так же хорош, как и красив».
Каждый раз чуть ли не половина ночи уходила на разговоры с хозяевами, а наутро Гинта чувствовала себя невыспавшейся. Неудивительно, что в конце пути, перед самым Валлондорном, её одолел сон. А когда она открыла глаза, ей показалось, что она парит над серебряными кронами лундов, а навстречу ей из призрачной голубоватой дымки выплывает белый дворец, сотканный из света и облаков.
Гинта села, выпрямилась и стряхнула остатки сна. Всё встало на свои места, но дворец по-прежнему висел где-то между небом и землёй. Повозка мягко катилась по дороге среди огромных лундов. Гинта видела только деревья и небо. И белый дворец. Она приняла бы его за причудливое облако, если бы не выглянуло солнце и не осветило его высокие шпили. Они вспыхнули, словно тонкие язычки светлого пламени. Как будто солнечные лучи, хлынув с небес, застыли и обратились в серебро, на время оделись материей, чтобы связать небесное и земное…
— Что это? — спросила Гинта.
И Таввин ответил:
— Эриндорн!
Конец второй книги. август 1992 — ноябрь 1994.
Аттан (жен. аттана) — древнее название вождя небольшой области, входящей в состав мина. Так называли и детей минаттана — правителя мина. Дети аттанов титулов не имели. Тот, кто после смерти отца наследовал основную часть угодий, наследовал и титул аттана. Его супруга тоже получала этот титул.
Нум — в переводе с танумана «разум».
Гиннур — первоначально «земледелец» (др. — сант.). Позже это название стало общим и для земледельцев, и для скотоводов.
Инкарн — «входящий во время» (от карн «время»).
Гиннары («дети земли») и валлары («дети воды») — древние названия сантарийцев и валлонов.
Пант — сант. единица измерения, равная 2 см.
Имеется в виду сад в закрытом помещении, где выращивали почти всё, независимо от сезона.
Беллам — картина, вышитая или нарисованная на куске ткани.
Хаммели — водяные цветы.
Древнее имя Сагаран можно переводить как «высокий огонь», «светлый огонь», «огненная душа». В нём прослеживаются два древних корня: — са(г)н- «огонь» и — ран(х)- «высокий, светлый, возвышенный».
Наулинна — «голубая река», Наугинза — «голубая гинза» (др. — сант.).
Вирилл — драгоценный камень голубого цвета, связанный с культами солнечного и водяного богов.
Син-тубан — золотая борьба (др. — сант.)
Ангама — планета, крупное небесное тело (др. — сант.)
Некоторые сантарийские и валлонские имена имели мужскую и женскую формы (Диннар — Диннара, Саннар — Саннара, Синтиоль — Синтиола/Синтиолина).
Наулид — драгоценный камень голубого или синего цвета.
Иррид — драгоценный камень красного цвета; санарит — в пер. с др. — сант. «огненный камень», чаще золотисто-оранжевого цвета, реже — жёлтого и оранжевато-алого.
Член Совета мог выступить несколько раз, но основное он должен был сказать в первом выступлении, которое слушалось в полном молчании. Все последующие выступления должны были быть более краткими. и присутствующие уже имели право вставлять свои замечания.
