— Прекрати! Ты принадлежишь его вожаку, поэтому, конечно, он всячески хорош. А может, ты ему нравишься, — огрызнулась подопечная Тирэна. — А я ему никто — будет рвать в свое удовольствие. Как все. Разве такая, как я, заслуживает чего-то другого?
— А тебе разве, — вампирша неторопливо опустилась в воду напротив подруги и поймала ее взгляд, — нужны постоянные отношения? Хочешь стать рабыней, как Кэсс? Чтобы над тобой издевались, били… Уж лучше совсем одной.
— Спасибо, дорогая, — с сарказмом отозвалась вышеупомянутая рабыня. — Приятно знать, какого высокого ты обо мне мнения.
— Я… Э-э-э… — произнесшая эти неосторожные слова отчаянно покраснела, осознав, что именно сказала, и бросила извиняющийся взгляд на нииду.
— Да ладно… — та пожала плечами. — Мы тут все на положении невольниц, так или иначе. А вот тебе, Нат, повезло. Тирэн тебя не трогает, дает почти неограниченную свободу, не третирует…
— Не насилует, — подхватила Вилора.
— Мне сплясать на столе от счастья? — буркнула та, которую так дружно утешали.
— Ага. Танец с раздеванием. Перед Фрэйно, — Кассандра хихикнула, к ней присоединилась Ви, а потом улыбнулась и Натэль.
— Не выдержит ведь, — подмигнула она девчонкам, снова надевая маску развязной любительницы приключений. — В его возрасте опасно перевозбуждаться, вдруг сердце остановится?
Над купальней пронесся взрыв веселого смеха, а губы телохранителя, сидевшего на лавке у домика, тронула легкая улыбка. Сладкий Персик… Как интересно и неправильно она о нём думает.
* * *
— Пора, — квардинг Ада посмотрел на своего сотника, который с наслаждением потягивался после тренировки.
Демон сразу же утратил наигранно беспечный вид и согласно кивнул.
— Амон, — задумчиво сказал он, — а ведь это предел. Последний шанс, чтобы отступить, потом путь назад будет отрезан.
— Отлично. Те, кому некуда пятиться, вынуждены побеждать. Но можешь постоять в сторонке и посмотреть, как полыхает.
— И оставить тебе удовольствие неравной схватки? — друг усмехнулся. — К тому же ты не победишь без меня и Риэля.
Собеседник насмешливо повел бровью.
— Вы без меня тоже.
Тир довольно засмеялся:
— Уж не в этом ли секрет нашей сплоченности, а?
Он повел плечами, принимая истинный облик — синильно-черный хищник с рваными сполохами призрачных крыльев за спиной. Зверь счастливо зарычал, почувствовав свободу. Заговорщики вышли с Поприща и взмыли в небо.
Высота.
Только здесь можно не опасаться чужих ушей. Но, увы, говорить тут нельзя. Если, конечно, не хочешь превращать разговор в яростный ор, перекрывающий пронзительный свист ветра.
А вот и Ад. Длинные безликие здания воинских домов приласкали взгляд. Именно здесь и Амон, и Тирэн провели большую часть своей долгой, насыщенной сражениями и битвами жизни. И сюда прилетели, когда потребовалась поддержка тех, с кем столетиями доводилось сражаться плечом к плечу. Квардинг неторопливо шел к центральному зданию, где жили сотники и тысячники его войска. Спутник размеренно шагал рядом и вдруг начал с нотками неуверенности в голосе:
— Послушай…
— Что?
— Объясни, почему Динас не чувствует твою силу? Не видит, как ты пресекаешь все его попытки читать не только тебя, но и нас с Риэлем? Откуда ты этому научился?
Демон перевел взгляд на любопытствующего, раздумывая, стоит ли отвечать.
— Не скажешь, — уже не спросил, а констатировал тот.
— От драконов, — помолчав, все-таки ответил интриган. — Помнишь те десять лет, что я провел на архипелаге Драконьих атоллов?
— Да. Это когда ты улетел за водяными драконами, а вернулся ни с чем?
— Почему же ни с чем. Например, именно там я выяснил, что драконы разумны. Они, кстати, способны говорить. А Древние ящеры знают такое, о чем даже наш оракул не подозревает.
Лицо Тирэна вытянулось, а потом озадачилось. Между бровями пролегла глубокая складка.
Амон усмехнулся и взглядом указал на дверь:
— Готов?
— Нет, — покачал головой сотник.
Друг в ответ только хмыкнул и вошёл внутрь. Идя по пустынному коридору в зал общего сбора, он думал о том, как воины воспримут предстоящие новости. Они уже собрались и выстроились вдоль стен. Весть о том, что квардинг явился в Ад, принеслась сюда раньше самого квардинга. Так было всегда. Это называлось дисциплиной. Войдя в зал, прибывший молча остановился в центре. Его появления ждали, понимая, что оно повлечет за собой какой-то приказ. Десятки глаз были устремлены на демона.
Он оглядел собравшихся тяжелым взглядом, попутно отмечая и оценивая готовность каждого. Тут собрались командиры всех его отрядов, те, кого Кэсс однажды назвала «закаленными в боях головорезами». Они с предельной точностью донесут слова вожака до подчиненных. Но примут ли?
— Это не одобрено Советом, — ровным голосом начал Амон, — об этом не знает оракул. Но это приказ…
Небо не упало на землю. Солнце не скрылось затмением. И вообще ничего не произошло. Даже можно было бы подумать, что и не было ничего, но застывшие в немой готовности лица воинов говорили об обратном. В адовом войске приказы не обсуждались. Но таких приказов тут ни разу и не отдавали.
Уже на улице Тирэн подвел итог:
— Коль скоро дела с государственной изменой улажены, я могу посвятить себя другим, куда менее приятным вещам.
Идущий рядом хмыкнул:
— Скажи, сколько займет обратный путь? — спросил он.
— Две-три недели. Как пойдет. Сам знаешь.
Тот кивнул, и спросил:
— Так куда ты сейчас?
Сообщник с горечью усмехнулся, но ответил по-прежнему беззаботно:
— К какой-нибудь девке. Хочется веселья!
— Оставь ее в живых, — добродушно посоветовал друг, и взмыл в воздух, бросая пособника наедине с грустными мыслями.
— Самому бы в живых остаться, — горько сказал Тир, но через мгновение хмыкнул и взмыл в небо. Домой. В замок. Слишком много всего надо подготовить за эти короткие девять суток.
* * *
Как назло за все последующие дни у Кэсс, хоть ты тресни, не выдавалось удобного случая, чтобы поговорить с телохранителем — Амон вообще не отпускал нииду от себя. Но тут уж, сама виновата. Стоило ей озвучить случайно прочитанные мысли оракула, и Хозяин, недобрым словом помянув Тьму и Бездну, а так же глупость одной «красноволосой девки», решил впредь держать выше упомянутую красноволосую при себе.
— Амон, ты же учишь меня читать мысли! И я читаю… все, кроме твоих, — досадовала она.
Но демон словно не замечал обиды, звучащей в голосе, и продолжал втолковывать рабыне, как несмышленому ребенку:
