Он хотел прибавить ещё что-то, но в это время его окликнул кто-то из старших хирда, приказав помогать воинам, таскавшим раненых.
Постепенно стали возвращаться ускакавшие в погоню дружинники, и наконец, когда всё войско собралось и были подобраны все убитые и раненые, Наместник вышел из своего шатра. Трубачи поднесли к губам длинные изогнутые рога, и чистые звуки огласили поле брани. Рядом с Наместником стояли знатные люди Аннуминаса, а впереди и чуть ниже — наиболее отличившиеся гномы и люди. Наместник, подняв руку, громко крикнул, что все, кто был здесь, исполнили свой долг, что враг разбит и больше никогда не посягнёт на рубежи Соединённого Королевства, что все сражавшиеся заслужили великую славу, но прежде её надо воздать тем, кто заслужил этого более всех, — и Наместник, пройдя вдоль ряда отличившихся, назвал из них каждого по имени, и войско возглашало хвалу каждому. Среди гномов, удостоившихся этой чести, оказался и Торин, сын Дарта.
Каждому из отличившихся Наместник прямо тут же вручал награду — людям золото и оружие, гномам — самоцветные камни. За ним шли, поздравляя награждённых, его советники, и среди них хоббит, к своей радости, увидел высокую фигуру Рогволда.
Наместник скрылся в своём шатре, дав приказ войску отдыхать и готовиться к выступлению, — нужно было идти в Ангмар, выкорчёвывать с корнем всё зло, которое могло ещё оставаться там после разгрома воинской силы Карн Дума.
Стоя рядом с Малышом и замерев от ещё не прошедшего восторга и гордости за Торина, Фолко видел, как Рогволд ухватил за рукав его друга, и они обнялись. Торин тщетно пытался обхватить высоченного арнорца где-нибудь повыше талии. А потом они торопливо зашагали прямо к хоббиту.
Когда стихли бессвязно-радостные восклицания и друзья уселись возле небольшого костерка, первым их вопросом, конечно же, было то, как всё произошло, а особо — это уже влез Фолко, — не знает ли Рогволд, кто предводительствовал напавшими?
Сияющее радостью лицо старого сотника внезапно омрачилось при этих словах, он внимательно оглядел друзей.
— Собственно, об этом и я хотел потолковать с вами, — кашлянув, сказал он. — Мы уже успели допросить нескольких пленников. Они сказали немало, но об этом позже. На вопрос — кто командовал ими — ангмарец, сказал: «Наш вождь Эарнил, большой, большой атаман, хозяин» — и больше от него ничего не добились. Но приметы все привели одинаковые — высок, строен, невероятно силён, имеет русую бороду и такие же прямые длинные волосы… И это бы ещё ничего, если бы один разбойник, оказавшийся болтливее других — понятно, спасал свою шкуру! — не прибавил, что среди тех, кто был особенно близок к «атаману», кто не отходил от него, кто пользовался его особым доверием, был один великий мечник-горбун! — Наступила тишина, слышно было лишь потрескивание огня. — Признаться, меня словно по темени что-то ударило — неужто ваш старый знакомец? Неужто тот самый золотоискатель, именовавший себя Олмером?
— Горбун Санделло был в бою, — хрипло сказал Торин, его глаза гневно сверкнули, словно тёмное пламя горна. — Я встретился с ним лицом к лицу и сначала так опешил, что даже рука как-то не так пошла. Но и он ловок оказался, от топора ушел, от копья уклонился… Не смог я его взять, не смог! — Гном скрипнул зубами. — А раз был Санделло, значит, где-то поблизости ошивался и этот Олмер. Ну и дела!.. О Великий Дьюрин, зачем я не срубил его тогда? — Торин сжал кулаки, его щеки пылали.
— Об этом-то я и хотел поговорить с вами, — печально покивал Рогволд. — Нужно, чтобы вы рассказали всё, что знаете об этом человеке… Я бы на вашем месте постарался избавиться от его подношений. — Он поднял на них тяжёлый взгляд. — Да, и тут ещё одно… Письмо-то Наместнику, что отвёз тогда Довбур, — там же про всё это говорилось! И что вы встретились с подозрительным человеком, принимали от него подарки… Когда его имя дойдёт до Наместника, — а я не могу не сказать ему того, что знаю, — может выйти не очень хорошо. Он дальновиден, но и подозрителен, Наместник. И не смотри, что он воздал тебе честь, сын Дарта! Тебя он знает и ценит, но ещё выше он ценит мир и спокойствие в землях Северной Короны, и никто никогда не может сказать, что у него на уме.
— Ну, если спросит — расскажем, — процедил Торин. — Что же до подарков, — он взглянул на Рогволда в упор, — то топорище, что я смастерил себе из его посоха, меня не подвело, скажу больше выручило — уж больно прочное да ухватистое! Что-то непохоже, чтобы на нём были какие-нибудь дурные чары…
Гном любовно провёл по желтоватой рукояти своего топора, Фолко же молча схватился за ножны на груди; безотчётный страх, что кто-то может посягнуть на его клинок, на миг затуманил сознание и отозвался такой болью, что он едва не застонал. Нет, расстаться с таким чудесным подарком — невозможно, немыслимо! Он никогда и ни за что его не отдаст!
— Об Олмере из Дэйла мы ещё поговорим после, — спокойно сказал тем временем Торин, точно и не замечая сошедшихся бровей Рогволда в ответ на отказ друзей расстаться с подаренными Олмером вещами; — Давай лучше поговорим об этой войне. Как она началась? Как всё происходило? Мы уже задали тебе эти вопросы, но ты сразу заговорил об Олмере.
— Как началась? — Бывший сотник провёл рукой по лбу, точно собираясь с мыслями, но хоббит вдруг ясно ощутил, что в сердце Рогволда шевельнулось пока слабое, но неприятное подозрение. — Всё началось с ночного гонца, что примчался с северной заставы. В донесении говорилось, что какой-то вождь поднял местных удальцов и ведет их на Арнор, насчитали шесть тысяч всадников и около тысячи пеших. Наместник сразу же послал за мной — ну и за другими, конечно, с кем он советуется. Сначала мы колебались — быть может, это обычный, пограничный набег? Но затем пришло второе сообщение: чёрные арбалетчики и зелёные мечники предали огню сторожевой пост и быстро движутся на юго-запад. Разведка у Наместника, надо сказать, превосходная — мы знали о враге почти всё. Не тратя больше времени, Совет постановил выступить навстречу. Вот тут-то Наместник и вспомнил о твоём письме. Оно ведь возымело действие, Торин! С середины лета, как только твоё послание попало в руки Наместника, он втайне начал подтягивать отборные конные сотни к столице и сразу отправил послов в Лунные Горы. И твои соплеменники не отказались от своих обещаний, покрыв себя на этом поле великой славой.
— Про славу не надо, — перебил гном, упрямо нагибая голову. — Сделали то, что должны были… Но не будем об этом! Прошу, продолжай.
— Когда мы получили тревожные вести, в Халдор-Кайс помчал гонец. Наместник отправил Хорту Красную Стрелу!
