Мягкий свет ламп, расположенных на панелях, идущих вдоль стен, освещал салон, а в самом центре с потолка свисала люстра, точная копия – только поменьше размером – той, что валялась, разбитая, на полу бальной залы в Особняке. Во всяком случае, Джейку она показалась такой же. И это не слишком его удивило. Он уже научился воспринимать эти странные совпадения и раздвоения как нечто само собой разумеющееся. Все было просто шикарно. Единственное, что настораживало – это полное отсутствие окон.
На пьедестале под люстрой стояло, что называется, основное блюдо – piece de resistance – скульптура, сделанная изо льда: стрелок с револьвером в левой руке, сжимающий правой уздечку уставшей лошади, понуро бредущей следом за ним. Эдди отметил, что на правой руке ледяной фигуры всего три пальца: безымянный, мизинец и большой.
Эдди, Сюзанна и Джейк с изумлением уставились на усталое, изможденное лицо под шляпой из льда. Сходство с Роландом было поразительным.
Пол у них под ногами начал легонько подрагивать. Засмотревшись на ледяную скульптуры, они даже не сразу заметили это.
– ПРИШЛОСЬ В СПЕШКЕ РАБОТАТЬ, ТАК ЧТО УЖ НЕ ОБЕССУДЬТЕ, – скромно заметил Блейн. – ВАМ НРАВИТСЯ?
– Изумительно, – проговорила Сюзанна.
– СПАСИБО, СЮЗАННА ИЗ НЬЮ-ЙОРКА.
Эдди потрогал ближайший диван. Диван оказался невероятно мягким – от одного только прикосновения ему сразу же захотелось свалиться и проспать часиков этак шестнадцать кряду.
– Да уж, Великие Старцы любили проехаться в шиком.
Блейн опять рассмеялся, но как-то нехорошо, нездорово. Призвук безумия, просквозивший в пронзительном его смехе, заставил их всех четверых обменяться тревожными взглядами.
– НЕ ХОЧУ, ЧТОБ У ВАС СОЗДАЛОСЬ ЛОЖНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, – сказал Блейн. – ЭТО САЛОН ДЛЯ БАРОНОВ – В ВАШЕМ МИРЕ, НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ОН НАЗЫВАЕТСЯ ПЕРВЫМ КЛАССОМ.
– А где остальные вагоны?
Блейн проигнорировал этот вопрос. Пол под ногами теперь задрожал быстрее. Моторы поезда разгонялись. Сюзанна подумала про себя, что это больше похоже на самолет, когда пилот прогревает моторы, прежде чем вырулить на взлетную полосу аэродрома.
– ПРОШУ ВАС, ПРИСАЖИВАЙТЕСЬ, МОИ ИНТЕРЕСНЫЕ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ.
Джейк опустился в ближайшее кресло. Ыш тут же забрался к нему на колени. Роланд тоже сел в кресло, бросив мимолетный взгляд на ледяную фигуру. Ствол револьвера начал уже подтаивать. Капли падали в мелкий фарфоровый резервуар, на котором стояла скульптура.
Эдди с Сюзанной устроились на диване. Его ожидания не обманулись, диван оказался действительно мягким донельзя.
– А мы куда, собственно, едем, Блейн?
Блейн ответил сдержанным голосом терпеливого человека, который знает, что собеседник его умственно неполноценный и что ему надо делать на это скидку:
– ВДОЛЬ ПУТИ ЛУЧА. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ЗАКОНЧАТСЯ МОИ РЕЛЬСЫ.
– До Темной Башни? – спросил Роланд. Сюзанна вдруг поняла, что стрелок в первый раз обратился к говорливому призраку из машины под Ладом напрямую.
– Только до Топеки, – уточнил Джейк, понизив голос.
– ДА, – подтвердил Блейн. – ТОПЕКА – КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ МОЕГО МАРШРУТА. ХОТЯ МЕНЯ УДИВЛЯЕТ, ЧТО ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ.
Ты так много знаешь о нашем мире, Блейн, – подумал Джейк, – как же так получилось, что при всех твоих обширных познаниях, тебе неизвестно о книжке, которую про тебя написала одна наша писательница? Из-за того, что там имя изменено? Неужели такой простой вещи достаточно, чтобы умная, вроде тебя, машина не смогла углядеть собственной биографии? А как насчет Берил Эванс, той самой писательницы, написавшей про «Чарли Чу-Чу»? Ты был с ней знаком, Блейн? И где она сейчас?
Хорошие вопросы… но Джейк почему-то решил, что сейчас не самое лучшее время для их выяснения.
Пульсация двигателей нарастала. Слабый толчок – далеко не столь мощный, как взрыв, который потряс Колыбель, когда они садились на поезд – пробежал по полу. Во взгляде Сюзанны мелькнула тревога.
– Вот черт! Эдди! Моя коляска! Мы забыли коляску!
Эдди приобнял ее за плечи.
– Теперь уже поздно, малышка.
В этот миг Блейн Моно медленно тронулся с места, плавно скользя к выезду из Колыбели – в первый раз за последние десять лет… и в последний раз за свою долгую-долгую историю.
5
– САЛОН ДЛЯ БАРОНОВ ИМЕЕТ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ РЕЖИМ ОБЗОРА, – сообщил Блейн. – ХОТИТЕ, Я ЕГО ВКЛЮЧУ?
Джейк вопросительно поглядел на Роланда, тот лишь плечами пожал и кивнул.
– Да, если можно, – сказал Джейк.
То, что произошло потом, было настолько эффектным и впечатляющим, что все четверо, потрясенные увиденным, буквально лишились дара речи… хотя Роланд, который плохо разбирался в технике, но зато прожил всю жизнь среди магии и волшебства, удивился чуть меньше других. Когда Блейн сказал про режим обзора, то пассажиры его подумали прежде всего о том, что в стенах вагона откроются окна. На самом деле все было гораздо круче: весь салон – и пол, и потолок, и стены – стал сначала молочного цвета, потом прозрачным и наконец исчез вовсе. За какие-то пять секунд Блейн Моно как бы растворился в пространстве, а у пассажиров его создалось впечатление, что они летят над кварталами Лада без всякой помощи или поддержки.
Сюзанна и Эдди прижались друг к другу, как маленькие дети, повстречавшие на прогулке свирепого злого пса. Ыш залаял и поспешно забрался за пазуху к Джейку. Джейк этого даже и не заметил; вцепившись в подлокотники кресла, он обалдело вертел головой, широко распахнув глаза. Первоначальный его испуг сменился восторженным изумлением.
Вся мебель осталась на месте, равно как и бар, клавесин и ледяная скульптура, созданная Блейном в качестве подарка любезного хозяина дорогим гостям, – но теперь все это как будто парило на высоте футов в семьдесят над центральным районом Лада, окутанным пеленою дождя. В пяти футах слева от Джейка Эдди с Сюзанной, сидя на диване, летели в открытом пространстве; в трех футах справа, расположившись с самым невозмутимым видом в голубом вращающемся кресле, парил над развороченным и пустынным городским пейзажем стрелок. Ноги его с запыленных, видавших виды сапогах, вытянутые вперед, опирались о пустоту.
Под кроссовками Джейк ощущал пружинистый ковер, однако зрение спорило с осязанием, утверждая, что там, под ногами, нет ничего – ни ковра, ни пола. Оглянувшись через плечо, он увидел, как темная прорезь в стене колыбели медленно отъезжает назад, удаляясь от них.
– Эдди! Сюзанна! Смотрите!
Джейк поднялся с кресла, придерживая рукой Ыша, притаившегося у него за пазухой, и прошелся вперед, медленно ступая по пустоте. Для первого шага ему потребовалось собрать всю свою силу воли, потому что глаза его продолжали настаивать, что между плывущими в воздухе креслами и диванами нет ничего, но потом стало легче – как только Джейк сделал шаг, несомненное ощущение твердой поверхности под ногами придало ему уверенности. Эдди с Сюзанной казалось, что мальчик идет по воздуху, а с обеих сторон мимо него проплывают ветхие тусклые здания города.
