Третье. Существа, которые прорвались в Мир при помощи нашего с Левдастом заклятия, прежде всего уничтожают «тонкую», магическую структуру Мира. В дальнейшем, возможно, разрушению тем или иным способом подвергнется и материальная составляющая Мирфэйна. Последнее, впрочем, не более чем гипотеза. Угроза, нависшая над Миром, слишком велика, чтобы с ней мог справиться какой-либо Храм по отдельности. У аргиштианцев нет шансов. Наступив на горло своей гордыне, они приняли верное решение обратиться за помощью к другим Храмам, и всем подали пример.
Посему Храм Лиангхара приглашает лучших магов остальных Храмов на совещание, которое состоится в Великом Храме Амриты в Медаре, в начале Одиннадцатого месяца. Лучше всего, если на встречу приедет сама Верховная, облеченная всей полнотой власти. Могут пригодиться также знатоки храмовых танцев, архивов и лекарского искусства. Впрочем, на усмотрение Верховной жрицы.
И последнее. Между нашими Храмами — давняя вражда, кровь и ненависть. Но если мы не объединим усилия, в мире не останется места ни Владыке, ни вашей Богине, ни другим Богам и их почитателям. Не призываю каяться, но призываю проявить благоразумие.
В день 21-й Девятого месяца 1140 года, Марлинна».
Впервые за год, проведенный на посту главы Храма, Амелия не знает, как поступить. Ясно одно — письмо подлинное. То же (по крайней мере, в основном) можно сказать и о сообщаемых сведениях. Но зачем Мелхиседек предлагает встречу? Это ловушка или… Или шанс добиться мира — впревые со времен Ахава Атарга и Нарамис. Короли и Магистрат Эрхавена воевали, но порой и мирились, как недавно Элрик. Но молчаливая и беспощадная война Храмов не прекращалась ни на день, и многие жрецы, даже высоких рангов, исчезло в застенках Марлинны. Не меньшие потери, особенно в последние два года, понес и Храм Лиангхара.
А что, если письмо… Амме вздрагивает и еле справляется с искушением выкинуть письмо подальше. Впрочем, ее знаний хватает: письмо безвредно для нее и только для нее. Зачем адресовать послание именно ей, а не жрице, которую нужно убить? Выходит, цель Мелхиседека на этот раз не убийство. Будь все иначе, она уже была бы мертва. И все таки неплохо узнать, как письмо оказалось на столе, у жрицы-секретарши Аласты.
Приняв решение, жрица успокаивается. Аласта получит взыскание — например, пять внеочередных смен в храмовых виноградниках или на кухне, и впредь будет внимательнее просматривать входящую документацию. Сейчас это обернулось к лучшему. А если на имя Верховной жрицы когда-нибудь и впрямь придет письмо-ловушка? Кончить, как несчастная Лимна, Амелия не хочет. Теперь Верховная уверена в себе — она не беспомощная малолетка, а посредница между людьми и богиней. Значит, должна разгадать намерение короля и принять верное решение.
Так что предлагает Мелхиседек? Амме облизывает губы. Привычка сохранилась с детства и постоянно всплывает из глубин памяти, стоит жрице глубоко задуматься (во время выступлений танцовщица, конечно, ничего подобного не допускала). Вкус помады во рту возвращает женщину к реальности.
Все было бы просто, назначь Мелхиседек встречу в Марлинне или городах Темесского союза. Согласиться на такое — значит, скорее всего, повторить судьбу бедняжки Лимны. Встречаться в Эрхавене, Ствангаре или Таваллене не решился бы Мелхиседек — по той же самой причине. Под гарантию неприкосновенности? А что такое любые клятвы, когда решается судьба Храма или государства? Амме прекрасно понимает врага. Значит, нейтральная территория, и выход тут может быть только один.
С незапамятных времен на Ствангарском материке сложились две коалиции Храмов, а значит, и государств. Жрецы Исмины, Аргишти и Аргелеба, немногочисленные почитатели Ритхи, живущие в Васте и Вейвере, и великое множество третьестепенных божеств — с одной стороны. И жрецы Лиангхара, Лаэя, Кириннотара, Элисара с не меньшим числом божков из «свит» — с другой. В Аркоте, Кханнаме, Закатных степях свои боги и свой расклад сил, но до тех краев поди доберись. Рыцарская Земля и Озерный Край — не в счет. Они яростно борются, как с язычниками, и с теми, и с другими. Есть и действительно нейтральные боги Четвертого поколения, но их жрецам не хватит сил, чтобы гарантировать безопасность обеим сторонам. Остается лишь один действительно Великий Храм, способный не дать древним врагам сцепиться. Храм Амриты в Медаре.
Амрита… При воспоминании о жрицах Великой Матери Амелия не сдержалась, морщится. Конечно, это настоящий Великий Храм, его жрицы владеют странной и могучей Силой, но многое в их вере Амелии претит. Например, их убеждение, что соитие мужчины и женщины священно само по себе, потому блудницы — почти святые, а если они еще и жрицы их Храма, то безо всяких там «почти». Отдаваться любому чужеземцу или просто прохожему, видя в нем живой символ бога-мужа Великой Матери… Даже явным уродам, ибо милость Богини-Матери для всех… Это уж слишком, тем более теперь. После неистовой ночи с Левдастом Атаргом Амелия поняла, что полюбила. Первой, последней, истинной и окончательной Любовью.
Отношения Эрхавена с Медаром и Храмом Великой Матери (Богинями-Дочерьми они, как ни странно, считают Исмину и Риттхи) всегда были неплохими — все-таки, и богини, и их учения отличаются не сильно, а сами города находятся слишком далеко, чтобы поводом к вражде стали амбиции Магистратов. И городам, и Храмам доводилось поддерживать друг друга в трудные времена, но и те, и другие всегда держали дистанцию. «У вас своя богиня, у нас своя. Мы можем быть союзниками, но никогда — единым целым». Впрочем, у жриц Богини-Матери ровные отношения и с остальными Храмами, даже с Храмом Лиангхара. Защищаться они умеют, но по своей воле ни с кем не враждуют. Любой — в том числе жрецы Лиангхара и Исмины, Аргелеба и Лаэя, может рассчитывать на радушный прием в Медаре. Если, конечно, на время забудет о вражде. Мелхиседек прав — другого места, где жрецы всех Храмов могут встретиться и не вцепиться друг другу в глотки, на Мирфэйне нет.
Кроме того, его искренность легко проверить. Достаточно послать в остальные Храмы запрос: получали ли они такое письмо? Благодаря магии ответ придет уже сегодня. Мелхиседек не может об этом не знать. Значит, не обманывает, и все-таки проверить не помешает. Когда придет ответ ото всех Храмов, можно будет созвать Храмовый совет. Не простой, Расширенный — надо пригласить представителей Малых Храмов (к сожалению, лишь тех, кто успеет добраться — время не терпит), Магистрата, военных — всех, кого касается предложение о мире. Дело слишком важное, чтобы можно было принимать решение келейно.
Не получится, что там ее не поддержат? После прошлогоднего Дня Любви Исмины, чего доброго, еще обвинят в измене… Но попытаться стоит. Три войны за восемь лет — все-таки слишком. Войска и флот обходятся дорого, приходится поднимать налоги, а это пребольно бьет по ремесленникам и особенно купцам, тем, кто и главенствует в Магистрате. Для них прочный мир — единственный способ избежать разорения. А мир между Храмами означает мир и между государствами. Нет, они препятствовать не будут. Тем более сейчас, когда умер Элрик Бонар, а город едва пережил недавнюю осаду. Значит, надо смело собирать Расширенный совет, а там сделать упор на том, что риск берет на себя Храм, зато в случае успеха город получит не одно десятилетие мира. Со временем, если мир перерастет в нечто большее — и торговый союз. Чем плохо, что жриц перестанут похищать и убивать, а изделия эрхавенских мастеров начнут продаваться в Марлинне? Испортятся отношения со Ствангаром? Но и Ствангару как воздух нужен мир. Значит, можно присоединить к союзу и Империю, причем Эрхавен превратится в гаранта нового союза и центр посреднической торговли, оттирая Темесу на задворки. То, чего Элрик так и не достиг войной, можно достичь миром… А она станет величайшей из ста тридцати Верховных жриц Исмины.
