Да куда же она подевалась?
Оказывается, жемчужина закатилась под левую ногу парня, которого я оглушил, и теперь он на ней лежал.
Вытащив из-под его тела свое сокровище, я радостно улыбнулся и сунул жемчужину в карман.
Затем обвел взглядом поле боя.
Пятьсот серебряных червонцев без сознания валялись среди остатков переломанной мебели.
Неплохие деньги! Годовой доход небогатого дворянина. Да и князь не отказался бы от этой суммы.
Надеюсь, барон Тимирязев заранее отложил деньги на награду. Иначе ему придется здорово опустошить казну.
Люблю я свою работу!
Глава 6
— Что ты сделал с моим сыном? — прохрипел главарь, прожигая меня ненавидящим взглядом. — Если ты его убил, тебе не жить!
Его напускное добродушие испарилось без следа. Теперь он стал тем, кем и был на самом деле — хищной безжалостной тварью, в которой не осталось ничего человеческого.
Ну, красавчик! Его оскалу позавидовала бы гиена!
Кому ты решил угрожать, дурачок? Ликтору, который видел больше Одержимых, чем у тебя волос на голове?
Не отвечая, я ухватил главаря за шиворот и оттащил в кладовую, где трактирщик хранил припасы. В кладовой было всего одно маленькое окошко под самым потолком, а на нем — крепкая решетка.
Туда же приволок остальных бандитов.
Затем взял у трактирщика веревку и связал этим лесным братьям руки и ноги. Да еще и стянул их вместе, чтобы не могли даже пошевелиться. Я не собирался их жалеть — с чего бы вдруг?
Кроме того, на каждого одаренного я наложил простенькую, но эффективную печать, которая не позволяла применять заклинания. Печать была одним из секретов Ордена Ликторов — она замыкала магические каналы внутри тела, и они глушили сами себя.
Связывая парня, который получил миской в лоб, я убедился, что он дышит.
Ну, и хорошо. Тем больше моя награда.
А вот маг Природы, все-таки, не выжил. Слишком сильно обгорел, бедолага.
Я огорченно вздохнул — стало жаль пятидесяти потерянных червонцев.
Хотя… Он единственный, кто видел Проныру и мог разболтать об этом на допросе у барона. А оно мне надо?
Так что, все к лучшему.
Я швырнул труп природника прямо на мага Огня. Он испуганно заерзал, пытаясь отползти подальше от обугленного тела бывшего приятеля.
А нечего разбрасываться огненными шарами, если не умеешь целиться!
Пока я занимался переноской тяжестей, Анна пришла в себя. Она подобрала с пола погнутую миску и снова наполнила ее водой. Руки девушки заметно подрагивали, на бандитов она косилась с ужасом.
Мне захотелось успокоить девушку.
— Они больше не опасны, — мягко сказал я ей. — Отдохни.
Но Анна упрямо мотнула головой.
— Надо отнести Альме воды. У нее…
Не закончив фразу, девушка вышла на улицу.
Я подошел к главарю.
— Твой сын жив. И я собираюсь сдать его барону живым, как и всех вас. Но если ты попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус — его я убью первым. Понял?
Я смотрел на главаря, пока не убедился, что мои слова до него дошли.
И тут с улицы послышался отчаянный плач Анны.
Я запер кладовую и быстро вышел на крыльцо.
Собака Анны, вытянув лапы, лежала на боку. Шерсть на спине обгорела, на голове запеклась кровь.
Щенки все так же копошились под брюхом матери, не понимая — куда делось вкусное молоко. Два рыжих в белых отметинах, а третий — черный, как ночь.
— Альма, — прошептала Анна.
Вода из забытой миски лилась на ситцевый подол ее платья.
Девушка опустилась на колени и погладила собаку по окровавленной голове.
Альма приоткрыла один глаз.
— Жива, — сказал я.
— Вы можете ей помочь? — с надеждой спросила Анна. — Вы же Одаренный!
— Попробую, — кивнул я. — А ты позови жандармов. Кто тут у вас есть?
— Урядник, — сказала девушка, растирая по лицу слезы. — Тарас… Петрович.
— Вот и сбегай за ним.
Когда девушка ушла, я забрал от собаки щенков и унес их на кухню трактира. Новорожденным существам легко вредит магия, их лучше держать подальше от места, где творится колдовство.
На кухне Трофим в огромной кастрюле взбивал яйца.
— Завтрак скоро будет, господин, — сказал он, взглянув на меня заплывшим глазом.
Кровь с лица трактирщик уже смыл, остался только синяк под глазом и большая ссадина на лбу.
Но в целом, трактирщик держался молодцом.
Новость о скором завтраке сильно меня порадовала. После тренировки я всегда чувствовал дикий голод. А тут еще эти оборванцы-бандиты!
— Отлично, — ответил я. — Напои-ка этих ребят молоком.
И я передал ему щенков.
Лицо трактирщика потемнело.
— А что случилось с Альмой?
— Все будет в порядке, — успокоил я его.
Трофим сразу мне поверил. Он молча кивнул и занялся щенками, а я вернулся к собаке.
Она по-прежнему лежала на боку, тяжело дыша. Дело плохо, если даже пропажа щенков не заставила псину подняться.
Ожог на спине, от холки до самого хвоста. Видно, маг Огня приложил мимоходом. Кожа на голове разодрана, но ничего серьезного.
— Проныра, — позвал я. — Мне нужен Живчик!
Живчик при жизни был демоном Природы и чемпионом по мотанию нервов уставшим ликторам. Зеленокожий лопоухий демон, ростом мне по колено. Он так искусно прятался в джунглях, которые вырастил в своей аномалии, что я гонялся за ним трое суток, отбиваясь от змей и крокодилов.
Живчик выращивал у меня под ногами корявые корни. Сбрасывал с верхушек деревьев липкие лианы, похожие на гигантскую паутину. И даже заманил в болото, которое замаскировал под безобидную зеленую лужайку.
Когда я схватил его за шкирку, Живчик умудрился мгновенно вырастить стебель бамбука, который чуть не проткнул меня насквозь.
В общем — очень прыткий и полезный демон.
— Можешь вылечить собаку? — спросил я, когда Живчик появился.
Этот демон обожал все живое. Хотя часто придавал ему слишком причудливые формы.
— Попробую, — ответил Живчик.
Он говорил, смешно причмокивая, как будто держал за щекой конфету.
— Положи на нее руки, мне надо посмотреть раны.
Я положил ладони на мохнатый бок Альмы. Она едва дышала.
— Понятно, — прочмокал Живчик через минуту. — Раны пустяковые, но маг забрал у нее силы. Сейчас поправим. Не убирай руки!
Я почувствовал, как по моим пальцам побежали мурашки. Живчик использовал мою жизненную силу, а я не возражал. Пусть пользуется!
Альма с трудом повернула голову и лизнула меня теплым языком. Потом попыталась подняться.
— Лежи-лежи, — успокоил я ее.
Собака жалобно заскулила.
— Готово! — сказал Живчик. — Можешь ее отпустить.
Я убрал руки, и собака встала, пошатываясь на дрожащих лапах.
— Через пару дней придет в себя, — причмокнул Живчик. — Я чувствую, что у нее есть щенки. Пусти ее к ним.
И тут в калитку вошла Анна. Увидев живую Альму, она радостно вскрикнула, подбежала и обхватила собаку за шею.
— Осторожнее! — предупредил я. — Раны еще свежие.
— Спасибо! — пробормотала девушка, с восторгом глядя на меня.
По ее щекам снова потекли слезы.
— На здоровье! — улыбнулся я. — Как там урядник?
— Он… он скоро будет. Спасибо вам за Альму! Она вылечится?
Я не удержался и потрепал девушку по голове.
— Все будет хорошо. Перевяжи Альме раны и отведи ее к щенкам. Они на кухне.
* * *
Вслед за девушкой я вернулся в трактир. И, наконец-то, получил весомую награду за утренний подвиг.
На огромном глиняном блюде дымилась яичница с грудинкой. К яичнице прилагался свежий салат в миске размером с церковный колокол. Рядом стояла кружка горячего кофе.
Как по мне — лучший завтрак!
— Спасибо! — от души поблагодарил я трактирщика.
Трактирщик кивнул, принимая благодарность, но по-прежнему переминался возле стола. Учитывая его размеры, это выглядело забавно.
