– Опусти голову, – добавил Раздвоенная Борода, – и убери волосы с шеи.
Она повиновалась.
Ивар поднял свой огромный топор.
Неожиданно девушка закричала и обхватила руками его колени.
– Смилуйся над рабыней! – заплакала она.
Ивар Раздвоенная Борода рассмеялся, схватил девушку за руку, легко поднял ее и втолкнул в круг.
– Стена вот-вот упадет, – напомнил воин-северянин. Огонь уже добрался до потолка.
– Рабыни, – резко приказал Раздвоенная Борода, – разденьтесь!
Плача, несчастные начали раздеваться. Я увидел, что рыдающая стройная белокурая девушка удивительно красива. Ее ноги, живот и грудь были великолепны. И лицо тоже – красивое, чувственное и умное. Я позавидовал Раздвоенной Бороде.
– Сковать их, – приказал Ивар Раздвоенная Борода.
– Я слышу, как собираются у храма горожане, – сказал один из воинов, охранявший входные двери.
У двух северян через левое плечо к правому бедру – чтобы освободить правую руку – шла цепь, составленная из наручников для рабов, которые были сцеплены один с другим. Они быстро сняли цепь и принялись надевать наручники на тонкие женские запястья. Руки заводились за спину, теперь все женщины окончательно стали рабынями. Такими наручниками пользовались только северяне – на Юге они были более изящными и тонкими, но достаточно надежными и вполне соответствовали своему назначению. Эти наручники состояли из двух колец черного железа шириной в три четверти дюйма и толщиной в четверть дюйма. Кольца соединялись кованной скобой длиной в три дюйма. Некоторые девушки кричали от боли, когда наручники смыкались у них на запястьях.
Когда руки белокурой девушки завели за спину и на ручники защелкнулись, она поморщилась. И хотя они были самыми простыми и ничем не походили на изощренные изделия Юга, высвободиться из них было практически невозможно.
Ивар Раздвоенная Борода взглянул на Эльгифу.
– Ее тоже следует сковать. – Приказ был немедленно исполнен.
Теперь уже занялась крыша, огонь перекинулся на другую стену – туда, где только что стояли женщины.
В храме становилось трудно дышать.
– Свяжите женщин, – сказал Раздвоенная Борода.
Длинной веревкой все девятнадцать женщин были связаны между собой за шеи.
Впереди оказалась Эльгифу, она единственная была свободной и сохранила одежду. Остальные превратились в рабынь.
Засовы отодвинули, но двери пока открывать не стали.
Воины Торвальдсленда попытались поднять добычу. Столько золота не так-то легко унести.
– Нагрузите рабынь! – сердито рявкнул Раздвоенная Борода.
Его воины быстро начали связывать тарелки, кубки и другую утварь в тюки, сделанные из плащей, и вешать их на плечи рабынь. Вскоре все рабыни были нагружены. Некоторые шатались под тяжестью добра, которое взвалили на их хрупкие плечи.
– На Севере, – уверил их Ивар, – ваша ноша будет куда проще – связки хвороста, ведра с водой и навозом.
Девушки с ужасом посмотрели на него, до них только сейчас стало доходить, какая участь их ждет.
Ну а по вечерам им конечно же придется служить господам, наполнять огромные рога вином и услаждать их своими нежными телами.
– Мы готовы выступить, – доложил один из северян.
Снаружи доносились гневные крики горожан.
– Вам не удастся довести нас до корабля, – заявила стройная белокурая девушка.
– Молчи, рабыня, – равнодушно бросил Ивар Раздвоенная Борода.
– Мое рабство не будет долгим, – засмеялась она.
– Посмотрим, – улыбнулся в ответ Ивар Раздвоенная Борода.
А потом он побежал сквозь пламя к высокому алтарю храма Кассау. Одним прыжком вскочил на самый верх и плечом толкнул огромный золотой круг, венчавший алтарь. Круг медленно накренился и, обрушившись на ступени, раскололся.
Оказалось, что у круга лишь золотая оболочка, а внутри глина.
Граждане Кассау, находившиеся внутри горящего храма, удивленно загомонили.
Все думали, что круг отлит из чистого золота.
Стоя среди осколков фальшивого круга, Ивар Раздвоенная Борода поднял руки и неистово взревел:
– Да будет благословен Один! – После чего, перебросив топор через левое плечо, он повернулся в сторону Сардара и погрозил ему кулаком.
Это был символический жест презрения к Царствующим Жрецам и одновременно символ священного топора. Знак Тора.
– Больше нам не унести! – воскликнул один из северян.
– Мы и не будем пытаться, – засмеялся Ивар.
– А круг?
– Оставим его горожанам, пусть смотрят, – продолжал веселиться Ивар. – Пусть знают, что внутри золотой оболочки лишь глина!
Тут он повернулся ко мне.
– Мне нужно в Торвальдсленд, – сказал я. – Меня интересуют звери, я на них охочусь.
– Курии? – уточнил Ивар.
– Да, – ответил я ему.
– Ты спятил, – усмехнулся он.
– Вряд ли больше, чем Ивар Раздвоенная Борода. – Теперь пришел мой черед усмехнуться.
– Мой змей, – заявил он, – совсем не то судно, на котором можно купить место.
– Я играю в каиссу, – сообщил я.
– Путь на Север долог.
– Многие считают меня сильным игроком, – заметил я. – Тебе вряд ли удастся избежать поражения, если только ты сам не являешься мастером высочайшего класса.
Мы слышали, как снаружи неистовствуют горожане. Треснула одна из потолочных балок. Рев пламени заглушал все остальные звуки.
– Мы погибнем в храме, если немедленно не уйдем отсюда, – испуганно заявил один из северян.
Из всех людей, собравшихся в храме, только я, Ивар Раздвоенная Борода да еще великан, сражавшийся с таким остервенением, не выказывали особого беспокойства. Казалось, великан вообще не обращает внимания на ревущее пламя. Другие воины повесили ему на спину огромный мешок, который им самим нести было не под силу.
– Я искусен в этой игре, – заинтересовался Ивар Раздвоенная Борода. – А ты и в самом деле мастер?
– Да, – ответил я. – Конечно, я не знаю, каков будет результат нашей встречи, пока мы не попробуем сыграть.
– Верно, – согласился Раздвоенная Борода.
– Я приду на твой корабль, – сообщил я.
– Приходи, – не стал возражать Ивар.
А потом он повернулся к одному из своих людей.
– Возьми монеты, которые жители Кассау принесли в храм, и держись поближе ко мне, – приказал Раздвоенная Борода. Сейчас монеты лежали в большой чаше.
– Есть, капитан! – рявкнул северянин.
Загорелась задняя стена храма, затрещала другая потолочная балка. В воздухе носились искры, жалили лицо. Обнаженные рабыни то и дело вскрикивали от боли.
– Откройте другую дверь! – крикнул Ивар Раздвоенная Борода.
Двое его людей распахнули вторую дверь храма. Толкаясь, с истерическими воплями и плачем, охваченные ужасом жители Кассау, только что лежавшие в грязи на полу храма под горящей крышей, грозившей вот-вот свалиться им на голову, устремились наружу.
