- Дорога... - вскочив с кровати, буркнул я. - Пока я разомнусь, сходи и узнай, готово ли твое сюрко. А на обратном пути распорядись насчет завтрака...
- Сюрко я уже забрал... - слегка покраснев, буркнул оруженосец. - Только надевать его я пока не стал - жалко его мочить. Да и под плащом ваш герб все равно не разглядишь. А завтрак принесут по первому требованию. Так что тренируйтесь. А я пока пойду проверю, как оседлали лошадей...
'Хороший оруженосец значительно облегчает жизнь...' - мелькнуло в голове. Задумчиво посмотрев на почтительно замершего у дверей Ромерса, я утвердительно кивнул, и, дождавшись, пока он выйдет из комнаты, принялся разминать шею...
...Вернувшись с конюшни, Томас повесил на стену мокрый плащ, и, по стеночке добравшись до своего ложа, превратился в статую. За все время, пока я крутил 'Эхо в теснине', он ни разу не пошевелился, и, кажется, старался даже почти не дышать. Зато когда я убрал мечи в ножны, и, подхватив с кровати полотенце, направился к двери, он, поняв, что тренировка закончилась, робко поинтересовался:
- Простите, милорд! Можно вопрос?
Я утвердительно кивнул.
- Сколько лет надо отрабатывать этот комплекс для того, чтобы так двигаться? С ума сойти - в ваших перемещениях и ударах столько мощи, что... мне бы не хотелось оказаться тем, кто подвернется под ваши мечи...
- Эх... Видел бы ты, как его делает мой отец... - вздохнул я. - У него аж воздух звенит... А насчет сроков - трудно сказать. Я отрабатываю 'Эхо' сравнительно недавно. Но почти все движения и переходы из него начал осваивать еще в глубоком детстве. И потом, самое сложное тут - не движения, а боковые смещения, скручивания бедер и корпуса. По сути, тут зашифрована техника боя в тесном помещении. То есть там, где нет возможности для маневра. Поэтому, если ты заметил, я почти не блокирую - смещение-атака, смещение-атака... Так, дискуссию о технике исполнения комплекса отложим на потом - пора ехать. А ведь мне еще надо умыться и поесть...
...Из Сегрона выехали с небольшой задержкой - обалдевшие часовые у городских ворот никак не могли уразуметь, кому и зачем вздумалось выбираться на Восточный тракт в такое ненастье. Сначала меня долго убеждали, что путешествовать по раскисшему тракту смысла нет. Потом - что открыть ворота 'вот прямо сейчас никак не получится', так как для того, чтобы просто прикоснуться к запирающему их брусу, нужна команда отсутствующего начальства. В общем, для того, чтобы это самое начальство вспомнило о долге, мне пришлось распахнуть плащ и продемонстрировать герб рода, вышитый на сюрко. У часовых мгновенно вытянулись лица, возле ворот началась нездоровая суета, а 'отправившийся проверять посты' начальник караула мгновенно нашелся. И, стараясь не показывать мне своего заспанного лица, тут же отдал все необходимые приказания.
В общем, через несколько мгновений десяток воинов, в хорошем темпе рванувший к воротам, вцепился в запирающий их здоровенный брус...
...Наблюдать за тем, как Томас ведет себя в дороге, было довольно забавно: двадцатидвухлетний парень, пытающийся меня охранять, ни на секунду не отрывал взгляда от придорожных кустов. При этом он то и дело хватался за свой топор и периодически пускал своего коня рысью, чтобы первым осмотреть чем-то не приглянувшееся ему место. Вспомнив, что ему приходилось подрабатывать в охране купеческих караванов, я слегка расстроился - на мой взгляд, в его профессиональной подготовке были значительные пробелы. Слишком большие для того, чтобы продолжать считать его профессионалом.
Во-первых, несмотря на то, что он старательно обращал внимание на поведение птиц, он не различал, что вызывает их беспокойство в тот или иной момент. Во-вторых, вглядываясь в заросли, Ромерс не реагировал на изменение цвета листвы придорожных деревьев и кустов. В-третьих, он довольно долго определял места, где могли бы сидеть лучники или арбалетчики. И, соответственно, постоянно подставлялся под возможный выстрел. Поэтому, добравшись до очередного места, удобного для устройства засады, я попросил его придержать коня и вкратце обрисовал ему основные правила, используемые разбойниками при подготовке места нападения на купеческие караваны. А потом выдал кое-какие рекомендации по траектории движения на подобных участках дороги и первоочередным действиям при начале атаки.
У Тома отвалилась челюсть. Дослушав мои объяснения, он хмуро почесал затылок, сплюнул, и, расстроено посмотрев на меня, пробормотал:
- Мда... Смотреть меня научили, а видеть - нет...
- Именно... - кивнул я. - Видишь вот эти кусты? Присмотрись к ним внимательнее. Видишь, на них листва слегка пожухла, а вот там, чуть поодаль - нет. О чем, по-твоему, это говорит?
- О том, что они неживые? Срезали где-то в лесу, и вкопали в землю? - побледнел Ромерс.
- Угу... - усмехнулся я. - Не дергайся: сейчас за ними никого нет.
- Потому, что птицы спокойны?
- Не только: оглянись вокруг! На дороге пусто. Какой смысл сидеть в засаде, если в такую погоду большинство путников отсиживаются на постоялых дворах?
- Ну да... Действительно... - Томас тяжело вздохнул, и, надвинув на голову капюшон, расстроено добавил: - А я всю дорогу ломал себе глаза...
- И правильно делал - береженого Бог бережет. И капюшон ты сейчас надел зря... Дождь и так скрадывает звуки, а в нем ты вообще ничего не услышишь...
- Так вы же сами сказали, что непогода...
- Да. Сказал. Но это не повод расслабляться... Воин ты или кто? - сдув с носа каплю дождевой воды, я подмигнул своему оруженосцу и тронул Злюку с места...
Глава 9. Граф Томас Ромерс.
Дождь закончился ближе к вечеру. А на смену ему поднялся северный ветер. Холодный настолько, что Ромерс довольно быстро перестал чувствовать ноги. И, сжавшись в комок, пытался сохранить хоть какие-то остатки тепла, что в мокрой насквозь одежде было почти невозможно. Попытки напрягать и расслаблять мышцы почти не помогали, и вскоре парень впал в сонное оцепенение...
- Что, замерз? - голос Аурона Утерса, раздавшийся совсем рядом, заставил Тома открыть глаза.
- Есть немного... - с трудом разомкнув непослушные губы, пробормотал он.
- Немного? - улыбнулся граф. И ехидно посмотрел на скрюченные от холода пальцы Ромерса. - Что ж, тогда и согреваться будем чуть-чуть. Слазь с коня. Ну, живее, а то совсем заиндевеешь!
Выполнить приказ удалось с большим трудом - затекшие от долгого сидения ноги норовили подогнуться, поэтому, для того, чтобы удержать равновесие, Тому пришлось судорожно вцепиться в седло.
- О-о-о... - удивленно пробормотал граф Вэлш. - Еще немного, и ты бы превратился в ледышку. А потом сверзился бы с седла и раскололся на тысячу осколков... И чего же ты молчал?
