Альвариэ медленно выдохнула. Велен выпустил графин, с мягким стуком упавший на устилавший пол ковер.
— Прошу вас, идите по своим комнатам, — напряженно проговорила Игни. — Завтра утром снова встретимся здесь, обсудим детали, и вы отправитесь. А сейчас — идите отдыхать. Возможно, это последняя ночь, которую вы проведете в безопасности.
Лэрта тем временем высвободилась из рук Веги, и опустилась на колени рядом с Анжеем. Положила ладони ему на плечи, закрыла глаза, прошептала несколько длинных формул — ее руки охватило слабое зеленоватое свечение, распространившееся на пациента. Тот сперва дернулся, посмотрел на целительницу — но его взгляд почти тут же потускнел, глаза закрылись, и юноша обмяк.
— Все. Я погрузила его в глубокий сон, он проснется не раньше, чем через десять-двенадцать часов, — она опустила руки, но с колен подниматься не спешила. Девушка понимала, что выложилась сегодня слишком сильно — непростое исцеление обожженного слуги, потом бесконечная и неудачная попытка психовоздействия на Анжея, когда она пыталась успокоить его, потом еще несколько сложных заклинаний… И все это на фоне бешеного, постоянного стресса. Нет, вставать на ноги явно было бы небезопасно.
— Тэйнар, вы готовы взять на себя ответственность за действия, гм, носителя Грани? — негромко спросил Вега.
Вместо ответа плетущий подошел к юноше, легко поднял его на ноги, и направился к выходу. Лишь в самых дверях он на мгновение остановился, и холодно обронил:
— Я сделал это еще тогда, когда прошедшей ночью вытащил его из-под ножа в ваших казематах.
Велен и Альвариэ покинули комнату еще до него. Игни вышла следом за светловолосым. В помещении остались только Лэрта и следователь.
Вега помог ей подняться на ноги, поддержал, когда девушка заметно пошатнулась.
— Мне неудобно просить вас об этом сейчас, но время не терпит, — поразительно, как изменился его тон. Как будто бы это не он десять или пятнадцать минут назад прижимал лезвие катаны к горлу Анжея, как будто бы не он резким окриком предупреждал ее саму об опасности приближения к адепту культа, словно не ему принадлежали ядовитые и злые слова о том, что полуэльф неадекватен и опасен. Сейчас это был вежливый, галантный без подобострастности, и что скрывать — приятный кавалер. — Я хотел бы поговорить с вами. Наедине и так, чтобы нас никто не слышал.
— Бокал вина, пять минут на то, чтобы немного придти в себя — и мое время в вашем распоряжении, — слабо улыбнулась Лэрта.
— Вы не будете возражать, если мы переместимся в мой кабинет?
— Если я до него дойду, — чуть виновато усмехнулась она, делая шаг к двери.
— Не дойдете, — констатировал Вега, в который уже раз за сегодня ловя ее за миг до падения. — Что ж, простите мне мое нахальство…
Целительница только охнула от удивления, когда он легко подхватил ее на руки.
за день до начала описываемых событий
— Завтра они встретятся.
— Кто именно?
— Все пятеро. Дающая жизнь, сплетающий нити, женщина и мужчина с мечами. И Адепт. Все так, как должно было быть.
— Ты хотел сказать — все так, как было предсказано, Николас? — резко бросил Вега, пинком отшвыривая попавшийся под ноги низкий табурет.
— Именно. Все так, как было предсказано, — отозвался третий участник разговора, высокий и невероятно красивый сереброволосый эльф, Кирандрелл д'Эверлеанетт, глава магического отдела Тринадцатого департамента.
— А не напомнишь ли ты мне расклад вероятностей по делу Культа? — запальчиво воскликнул следователь, вновь примеряясь к многострадальному табурету.
— Изволь. Второй носитель двух Граней связан с нашей главной проблемой — сорок восемь процентов. Усиление нашей главной проблемы в несколько раз при учете присоединения к нему адепта культа — семьдесят четыре процента. Гибель Империи, каковая при отсутствии поддержки адепта составляет двадцать один процент, при наличии этой самой поддержки будет равняться уже тридцати пяти процентам, — Николас Вандекампф, формальный глава департамента, а на самом деле — руководитель отдела аналитики, резко встал. — Прекрати издеваться над мебелью, Вега, и подойди сюда. Посмотри мне в глаза. Видишь, я точно так же смотрю в глаза тебе. И — да, я готов прямо сейчас привести тебе статистику хоть в процентах, хоть в единицах. Статистику смертей одаренных юношей и девушек, которые погибли во время наших попыток получить хотя бы несколько толковых пророчеств по делу культа, не говоря уже о нашей основной проблеме — Левиафане.
— Если уж на то пошло, то говорить об этом должен я, — мелодично поправил его эльф. — Ведь это именно я накачивал пятнадцати и шестнадцатилетних детишек смертельными дозами наркотиков, вгоняя их в такой транс, из которого живыми они выйти просто не могли. Я помню их лица, я помню их количество, и я помню, что пошел на такой эксперимент после того, как получил общую статистику смертности вместе с вероятностью положительного результата.
— Видимо, для тебя они так и остались цифрами в этой статистике, — гневно фыркнул даргел, избегая, впрочем, смотреть Кирандреллу в глаза.
На несколько мгновений в комнате повисла тишина.
— Нет, — тихо и как-то глуховато прозвучал наконец обычно звонкий и мелодичный как весенний ручей голос эльфа. — Не циферки в статистике. Но прежде, чем ты продолжишь швырять мне и Николасу в лицо свои слабо завуалированные упреки и обвинения в бездушности, равнодушии, жестокосердии, и прочая, учти, будь милостив, такой момент: я сейчас говорю с тобой обо всем этом и объясняю свои действия лишь потому, что ты молод и неопытен. Нет-нет, не стоит так ухмыляться — я не девочка и не юнец, чтобы от твоих ухмылок падать в обморок. И — да, я знаю, сколько тебе лет. Мне, если интересно, ровно в десять раз больше. И повидал я, соответственно, как минимум в десять раз больше, чем ты. Повторю, ты молод и неопытен, и лишь поэтому я объясняю тебе свои действия, и лишь поэтому сделаю сейчас то, что сделаю. Кто-нибудь другой получил бы как минимум Leackte Merterrisa. Тебе же я просто покажу, что ты говоришь о том, чего не знаешь.
На протяжении всего короткого монолога Кирандрелл медленно и плавно приближался к напряженному, недвижно застывшему Веге. В момент произнесения последних слов эльф замер ровно напротив следователя.
— Я не обещаю, что это не будет больно. Но доходчиво — наверняка.
Узкие, прохладные ладони, переплетенные особым образом пальцы. Южные псионики при тактильном контакте всегда плотно охватывают виски, но чистокровный серый эльф и высший маг довольствовался лишь точечным, ледяным касанием к вискам, в том месте, где слабо проступали под кожей бьющиеся синеватые жилки.
