Эллен задумчиво кивнула.
— Ты ведь с самого начала знал о том, что возле моей двери стоял тот дворянин? Ты ведь знал, что он находится в запертой комнате?
— Да. Но мошенничество с самогоном сбило меня с толку. Это тоже создавало свою атмосферу. Атмосферу скаредности, бесчестия и предательства.
Эллен было не по себе.
Она прижималась к Натаниелю, прижималась щекой к его плечу, словно желая набраться у него сил и спокойствия, она знала, что должно произойти, хотела предотвратить это, но, в отрыве от всякого здравого смысла, тянула время и принималась говорить совсем о другом.
— Что же это за третье решение, о котором говорил ленсман? — спросила она.
— О, речь шла всего лишь о том, что какой-нибудь старый бродяга забрался в дом, чтобы стащить себе еды, пока никого нет. Поэтому мы и разговаривали шепотом. Но давай поговорим теперь о «привидении»…
«Нет, не надо!» — мысленно произнесла Эллен, но промолчала.
— Собственно говоря, никаких привидений не существует, — бодро начал Натаниель. — После смерти люди уже не ходят. Но если имели место сильные эмоциональные напряжения, они как бы повисают в воздухе. Понимаешь?
— Конечно! — горячо воскликнула она. — Ведь привидениями становились какие-то особые люди. Те, кто умер быстрой смертью, в результате насилия или несчастного случая, или самоубийства. Злодеи, несчастные… Их чувства и настроения могли быть невероятно сильными. Ведь это не они сами, а их умонастроения продолжают жить в определенных местах?
— Совершенно верно! И к тому же в таком концентрированном виде, что люди, обладающие повышенной чувствительностью, поддаются их воздействию, причем, как правило, в той или иной связи с происшедшими когда-то событиями.
Его слова немного сбили ее с толку.
— Но какое отношение ко всему этому имею я? — спросила она.
— Ты? Мне совсем не хотелось бы говорить тебе об этом, дружок!
Вот так! Сети раскинуты, и она с головой попалась в них!
— Прошу тебя, расскажи… — удрученно произнесла она.
Печально посмотрев на нее, он сказал:
— Как я уже сказал, ты очень восприимчива к весьма специфическим вещам. Несчастные, продолжающие жить в своем отчаянии, ищут у тебя помощь.
Эллен почувствовала сильнейшее головокружение.
— Нет! Нет! — воскликнула она. Но она знала, что протестовать бесполезно. Она знала, что он был прав.
Натаниель задумчиво произнес:
— Я назвал бы это «немыми воплями», которые можем услышать только мы с тобой, да кое-кто еще, единицы.
Эллен прикусила губу.
Она пыталась убедить себя в том, что все это ей снится, но все, что ее окружало — берег реки, гостиница, Натаниель, ночная рубашка… все это было совершенно реально.
— Они установили контакт со мной, — еле слышно произнесла она. — Но почему именно со мной? На его лице появилась нежная улыбка.
— Потому что ты испытываешь горячее желание придти кому-то на помощь. Ты чувствуешь свою ответственность за всех слабых и несчастных, разве не так? Ты наделала много глупостей в своей жизни, Эллен, из-за своего бездумного стремления сделать что-то для других, не думая при этом о последствиях, и к тому же у тебя явный крен к мимолетным улучшениям, не так ли?
— Так.
— И ты можешь отдать все, что имеешь, тому, кто испытывает нужду. Разве я не прав?
— Прав… — удрученно произнесла Эллен.
— И эта беспредельная заботливость и добросердечие в сочетании с тем, что ты постоянно балансируешь между двумя мирами, влечет к тебе несчастных из потустороннего мира. Не слишком ли это сложно для тебя?
— Нет, нет, продолжай!
— Сам я не разделяю мир на здешний и потусторонний, я использую это упрощенное выражение для того, чтобы ты лучше смогла меня понять.
— Пока что я понимаю тебя. Но как я могу помочь этим несчастным?
— Никак, — мягко ответил он. — Но я могу им помочь.
Ошеломленная его ответом, Эллен сказала:
— Ты-то можешь… Но как? Каким образом?
— Тебе не стоит вникать в это, это слишком ужасно. Скажу только одно: я могу успокоить их, снять налет трагических чувств, присущий тому или иному месту, но как я это сделаю — касается только меня.
— Не думаю, что мне когда-либо захочется об этом узнать, — сказала Эллен, сразу почувствовав озноб.
— Для тебя будет лучше оставаться в неведении. Но, если тебя это утешит, скажу, что дворянин этот не особенно симпатичная личность, он вполне заслужил свои страдания. Он заперся в комнате исключительно из чувства мести; молодая дама, не пожелавшая снизойти до него, должна была увидеть… И он лежал взаперти, злился на самого себя и усыхал от голода. Никто не приходил к нему на помощь. Вспомни, как люди говорят: «в последний раз, когда видели его…»
— Да.
— Так вот, это он сам встал и открыл дверь, чтобы сказать, что он желает, чтобы его спасли… Но было уже поздно. Он уже превратился в мумию, и тот, кто увидел его, подумал, что это привидение и захлопнул дверь, которая с тех пор и не открывалась. Ты же знаешь, в 1700-х годах люди были суеверны. А у него больше не было сил подняться.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я же был ночью в этой комнате, дружок, — ответил Натаниель.
— Я это знаю, — сухо ответила Эллен. — Но мне все равно его жаль, — упрямо добавила она.
— Он как раз и почувствовал это.
— Может быть… Но он так и не понял, что глупо вел себя при жизни. Он просто несчастный. Натаниель мягко улыбнулся.
— Сейчас я пойду в ту самую комнату и освобожу его от страданий. Нет, я не читаю молитв или заклинаний над такими, как он. Я не священник и не колдун. Но подобные вещи отнимают у меня все силы. И мне не хотелось бы, чтобы ты видела меня после этого.
— О, Натаниель, — с отчаянием в голосе произнесла она. — Каким одиноким ты должен быть!
— Да, — сухо ответил он и отпустил ее.
Понимая, что собирается задать ему слишком интимный вопрос, она все же не могла удержаться от любопытства и спросила:
— У тебя есть… какая-нибудь подруга?
— Как она может быть у меня? — в сердцах ответил он. — Я заранее знаю, что каждая из себя представляет. Конечно, в свое время меня интересовали девушки, и я им нравился. Внешне все было превосходно. Но одной из них я был нужен для того, чтобы показывать меня всем, и к тому же она была жадной, другая не отличалась особой верностью и была слишком незрелой, у третьей был острый язык, хотя она тщательно скрывала это. Ведь я же вижу их насквозь, Эллен! И к тому же: какую жизнь я могу предложить им? Во-первых, все мои мысли заняты этой ужасающе сложной задачей, а во-вторых: возможно ли со мной вообще жить, учитывая все то мрачное, что стоит за моей спиной? Никто из этих девушек ничего не знал о моих особых качествах. Об этом знаешь только ты.
