— Сам крокодил болотный! — съехидничала Ника.
— Что? — вскричал возмущенно Сенька, подступая поближе к девочке.
— Что слышал!
Пока шла словесная перепалка, Сенька все же не решался на боевые действия. Он же ви- дел, что вид у Ники — лахудры, совсем не для драки. И он все же побаивался, что за ис- порченное праздничное платье ему, чего доброго, ещё может влететь от её мамаши. Ему
бы отвернуться, и отойти от этой упрямой девчонки, или, скорее всего, даже не надо связываться с ней. Ведь он, Сенька — Индеец прекрасно знает, что с этой девчонкой шутки плохи. Но сейчас уже поздно. Ссора крепко связана в единый клубок, тем более его обозва- ли "болотным крокодилом". Поэтому остается только одно, проучить это лохматое чучело!
— Ну, всё, прощайся со своим чистеньким платьицем! — ехидно прошипел Сенька, и, схва- тив комок мягкого песка, вперемешку с глиной, запустил его в Нику.
Через секунду, перед ним стояла девчонка с большими грязными разводами на белом платье. Даже её лицо, было сплошь усыпано таким же грязным сырым песком. Растерян- но оглядев своё испорченное платье, Ника зло прищурилась, отбросила в сторону воз- душный шар, и, тоже схватив огромный комок песка, швырнула его в такое-же расте — рянное лицо Сеньки. Тот замотал головой, и тут же, вновь схватив полный кулак песка, кинул его в девочку.
Драка была в полном разгаре! Два худеньких хрупких тела, сцепившись, катались на мокром песке, и каждый пытался подмять друг друга под себя. Воздушный шар, уже не такой чистый и красивый, закатился в небольшую, но глубокую ямку неподалеку от дерущихся и спокойно лежал там, покачиваясь от порывов легкого ветерка. Но вдруг, два вцепившихся друг в друга тела покатились по песку и накрыли ямку. Раздался сильный взрыв. Дети, отскочив друг от друга, стали недоумевающе озираться по сторонам.
— Что это было? — испуганно прошептала Ника.
— Что, что? Твой дурацкий шар лопнул — вот что! — пробормотал Сенька, но, увидев что-то в глазах девочки, вскочил, и, что было духу, помчался наверх обрыва. Через минуту, стоя на самом краю, он уже кричал:
— Попадет тебе дома! И правильно, меньше будешь из себя принцессу строить. Лахудра, ты и есть лахудра!
Ника, размахнувшись, швырнула комок песка в Сеньку, но мальчик отскочил, и, хихикая, состроил рожу. И тут же звонкий женский голос где-то неподалеку закричал:
— Сеня, ты где?
Мальчик опять состроил рожицу, а затем, погрозив Нике грязным кулаком, помчался домой.
Домой Ника шла медленно. Она уже знала заранее, что сейчас все будут дружно па- дать в обморок от её вида, долго читать нудные нотации, или чего доброго снимут со сте — ны старый отцовский ремень, о который отец точил по утрам лезвие бритвы, и…
Ах, как было бы хорошо, если бы сестры приехали попозже, а то ведь нет, обязательно им надо к праздникам мчаться домой. Им хорошо! Они уже взрослые, учатся в других го- родах, в них никто не запустит комком грязи, и не станет насмехаться над чистым выгла- женным платьем. Наоборот, они такие умные, чистые, красивые и поэтому поучают её по каждому поводу, и даже без повода. Вон вчера! Уложили её спать в обед. Да где же это видано, в самый разгар игр, когда в кинотеатре должен начаться дневной сеанс кинокомедии " Кавказский пленник", когда в самую жару надо бежать в Яр немного охладиться в Ручье, в это время тебя укладывают спать. Они точно, заучились там в городе, вдали от дома!
Девочка фыркнула, вспомнив как вчера в обед, дождавшись, пока сестры заснут, она сползла с кушетки и быстренько, по-пластунски, поползла прочь. Если бы сестры увиде- ли, что их номер не прошел, ей попало бы опять.
Девочка вздохнула. Брата Сашку они не трогают, он им сразу отворот — поворот даст.
Подойдя к дому, девочка услышала во дворе множество голосов. Заглянув в щелку забо- ра, увидела, что во дворе под яблоней мама накрывает большой стол белой празднич- ной скатертью, а рядом суетятся сестры Люся и Ленуся. Во дворе стоит отец, окруженный гостями, что-то рассказывает им, и все весело смеются.
Ника, расстроенная, села под забором и задумалась. Да, в таком виде ей просто опасно показываться на глаза кому-либо. Даже, её весёлый папка, не потерпит такого безобразия.
— Перед гостями ты должна вести себя как воспитанная девочка! — вспомнила Ника слова, которые так часто ей повторяли, что можно было бы их не говорить, и даже просто не вспоминать, потому-что всё это бесполезно! Воспитанной девочкой, наверное, она никог- да не станет!
Ника глянула на свои грязные руки, серое, всё в мутных разводах платье, и, смор-щив носик, вдруг заплакала, положив голову на колени. Но тут она услышала, что по тро- туару кто-то идет, и, притаившись в траве, увидела родителей Володи. Тихо переговарива- ясь, они шли к дому Ники. Девочка, утерев слёзы, сидела за кустами полыни и ей уже, кажется, начинает нравиться её роль. Ещё бы! Она сидит здесь, как какая-то юная раз-ведчица, что в фильме про партизан, всё видит и знает, а её никто не видит, не слышит, и даже никто не догадывается…
Но там за забором уже все сели к столу, загремели тарелками, вилками, ложками, а она всё ещё сидит здесь в кустах, и ей становится скучно и хочется есть…
Соседская калитка хлопнула опять, и на тротуаре показался Володя.
— Эй, Вовка! — неожиданно сама для себя позвала Ника.
Мальчик оглянулся и с удивлением посмотрел почему-то вверх, на растущий тут же ря- дом огромный, пирамидальный тополь. Нике стало смешно, и она не выдержав, хихик- нула. Мальчик посмотрел на густые и высокие кусты полыни выросшие у края арыка, и, смеясь, предложил:
— Вылезай, я тебя уже вижу! Вылезай, не то сам тебя вытащу!
Ника, вздохнув, тихо произнесла:
— Вовка стой на месте, и делай вид, что меня не слышишь и не видишь!
Мальчик удивленно глянул опять на кусты и произнёс:
— Вообще-то меня ждут! Я с ребятами иду в кино, а ты меня задерживаешь!
Ника, высунув лохматую голову из кустов, возмущенно заявила:
— Ты что! Хочешь бросить друга в трудную минуту?
Володя, вытаращив глаза, уставился изумленно на девочку, а затем, давясь от смеха, еле слышно проговорил:
— Ну, теперь я тебя понимаю. Сидеть тебе здесь до вечера. В таком виде идти домой нельзя. Крику не обберёшься, ещё и выпорют.
— Вовка, что мне делать? — захныкала Ника, и мальчик тут же став серьезным, ска- зал решительно:
— Так, вылезай и давай бегом в наш двор, чтобы тебя никто не увидел.
— А зачем… — начала было Ника, но Володя, глянув на часы, большую гордость мальчишек тех лет, сказал серьезно:
— У меня в запасе ещё час. Так что поторопись!
