— Жди здесь, Змей. Мне надо подготовиться.
Лысина Кукловода блестела в предвкушении. Довольная улыбка не покидала его лица. Чистильщик развернулся и в нетерпении запрыгал дальше по тропе.
— Долго ждать? — крикнул я вдогонку.
— Нет! Я быстро!
Асенды тянулись, словно ленивая скотина, переевшая корма. Я на всякий случай не спускал руку с посоха. Пылинка нервно всхрапывала, будто поблизости находится нежить. Я сплел Синко. И действительно, рядом с аурой Кукловода обнаружилось трое мертвяков. Чем он там занимается?
Сослуживец бодрым шагом выскочил на дорогу и поманил меня дальше:
— Пойдем, только лошадь здесь оставь.
Все это было довольно необычно, но в то же время любопытно. Пока оснований не доверять мужчине у меня не было.
Вскоре перед нами вырос небольшой деревянный домик. Дверей видно не было. Вместо этого почти во всю ширину строения висела плотная ткань. Кукловод шустро упрыгал куда-то за дом, пока я оглядывал странное место. Похоже на какую-нибудь сторожку лесника.
— Уважаемые леры! Дамы и господа! — услышал я громкий голос чистильщика. — Перед вами лучший театр во всем Бессадоре! Присаживайтесь в кресла и приготовьтесь увидеть сногсшибательное представление. Драма о несчастной любви простого пастуха и прекрасной принцессы!
Осмотревшись, я приметил несколько пеньков перед полотнищем и присел на один из них. Давно я не был в театре!
Занавес разъехался в стороны, и передо мной предстала сцена. Передняя стенка сторожки разобрана. Сам домик разделен напополам еще одним полотнищем. Получается, ближняя часть — сцена, а дальняя скрыта. Интересно, сколько же он потратил времени, чтобы обустроить тут все?
— В далеком королевстве Лафидия, что за голубым безбрежным океаном, жила Прицесса Ошша. И не было никого прекрасней, и в то же время грустней ее на всем белом свете… — начал повествование Кукловод.
Сбоку из-за занавеса неспешно проковыляла женщина-мертвяк в платье. На голове у нее было нечто вроде парика. И даже белый грим на лице. Если бы не тусклая аура, то можно подумать, что живая. Только рот почему-то постоянно широко открыт. Того и гляди отвалится.
Кукловод начал рассказывать историю трудных отношений принцессы и ее отца, короля Лафидии. Потом познакомил с еще одним героем — пастухом Гораном. Мертвяк носил неброскую деревенскую рубаху и штаны. Диалоги озвучивал Кукловод. Всего актеров насчитывалось три штуки. Последний, третий играл все остальные роли. И короля, и вожака разбойников, и злобное чудище. Постановщик переодевал мертвяка по ходу спектакля в разные одежды. Все-таки Кукловод рассказывал мастерски. Мне даже стало интересно, чем кончится история Ошши и Горана.
В один из моментов мертвяк-принцесса резко закрыла рот, лязгнув остатками зубов. И челюсть нежити отвалилась, покатившись по сцене! Я с трудом сдержал смех. Все-таки неприлично. Человек старается. Это явно не авторская задумка.
Под конец представления мертвяки-герои изобразили поцелуй. Я понял, что пьеса окончена. Кукловод вышел на сцену.
— Браво! — крикнул я и захлопал. — Не думал, что ими можно вот так управлять. Здорово!
— Благодарю, — Кукловод с улыбкой поклонился. Лицо и лысина его лучились довольством. — Знаю, что пьеса больше похожа на детскую сказку, но другое таким составом не сыграть.
— Ты их привязал на себя?
— Да. Почти случайно наткнулся на это место. Привел сюда троицу немертвых. Пришлось принести в жертву поросенка. На что не пойдешь, ради искусства!
— Это разве не запрещено?
— В Тазаме с этим строго. В Бессадоре главное в городе не баловаться.
— Ого. Покажешь мне формы тогда?
— Отчего ж не показать? Я рад, что тебе понравилось. Я пытался собрать труппу из других чистильщиков, только никто не захотел. Как думаешь, леди Ламия оценит мое творчество?
— Лучше не надо.
— Понял. Подожди меня немного. Я приберу, и вернемся в крепость.
Гилтони-Сома буквально бурлила жизнью. Когда нас пропустили во двор, мы сразу приметили кавалькаду карет и всадников. На повозках виднелись гербы Куневрона. Мы быстро прошли в казарму к нашим.
— Что за кипиш? — поинтересовался Кукловод.
— Его сиятельство граф Куневрон приехал. То ли с проверкой, то ли еще зачем-то, — пояснил Кулинар.
— Сколько вышло фалов, подсчитали? — спросил я.
— Пятьсот сорок шесть, — ответила ведьма. — Ровно по сорок два фала каждому.
— Два дня всего? Мало.
— Вы чем там занимались? — бросила Ламия.
— Кукловод рассказал мне историю про принцессу и пастуха. Очень интересно. Тебе надо посмотреть как-нибудь.
— Я воздержусь.
Оживление царило нешуточное. Везде сновали надзиратели, гвардейцы графа. Весельчаку удалось раздобыть у кладовщика бочонок вина. Обменял на часть наших трофеев. В общем, хорошо посидели в казарме.
Ведьма пила мало, и вечером девушка стала куда-то собираться. Переоделась в чистую одежду и даже надела пару украшений.
— Ты куда собралась на ночь глядя?
— Искать пути выхода отсюда. Ты бы тоже поработал, хоть иногда.
— Я стараюсь.
Ламия вышла из казармы. Темнота сразу же скрыла очертания девушки. Прошло несколько теллов. Я даже немного переживать начал за спутницу. Без нее мне не выбраться отсюда раньше срока, скорее всего. Усталость многодневного похода и выпитое вино взяли свое. Я устроился на шконке. Глаза слипались. Где же носит ведьму? Сквозь полудрему я почувствовал, как кто-то начал расстегивать мне штаны. Я очнулся и вгляделся в полутьму.
— Дая, ты что ли?
— Тихо, Змей. Наконец-то, этой стервы нет поблизости.
Девушка продолжила свое дело, стягивая с меня штаны.
— Постой, так не делается! Мы ведь с Ламией любовники.
— Ага. Я видела, как она пошла к графу. Думаешь, Ламия с ним будет о духовных материях беседовать?
— Разве так можно?
— Любовники могут спать с кем угодно. Не переживай. Я с тобой, она с графом.
— Ты отстанешь от меня тогда?
— Конечно, — радостно ответила Дая. — Только если ты получишь удовольствие не менее трех раз.
— Идет.
Секс с Даей был необычным. Девушка готова буквально на все, чтобы доставить мне наслаждение. О многом я и не подозревал ранее. Единственное неудобство — приходилось двигаться очень тихо, чтобы не разбудить соседей. Хорошо хоть казарма огромная и полупустая — больше четырех отрядов одновременно внутри не собирается.
После я заснул, но недолго длился тихий телл. Смачная пощечина обожгла щеку будто огнем. Я чуть не скатился с кровати от неожиданности.
