Весь день я проработал М'Обучающим, помогая плести формы и вносить в кодексы. Объяснял по десять раз суть составляющих, принципы работы, прокладку каналов в Аунко. Начал с самых важных форм. Для Светлой — Аунко IV ступени. Для Ламии — Баошил с возможностью подзарядки другими. Для Принца — усиленный Баол. Остальным желающим внес в кодексы простой экономный Баол. К сожалению, на новые заклинания уйдет от двух декад до полутора кварт. Смотря, как прилежно ученики будут заниматься. Исключение составляла Ламия. Несмотря на то, что с конструированием у нее было не очень, однако знание боевых форм и хорошая память позволяла запомнить мой Баошил дней за пять-десять. Так она меня уверяла.
Развлечения у тринадцатого отряда были странные. У Разведывающих я такого не видел. Прыгали через костер. Спорили на то, кто первым отыщет мертвяка поблизости. Просили у меня Пылинку, чтобы поскакать наперегонки с Мастером. Я спросил про это у ведьмы, но она только покрутила пальцем возле виска. Да и темы для разговора у них были необычные. Проф мог теллами болтать про любимых мертвяков. Кукловод пересказывал разные занимательные книги и пьесы. Принц умел ладно играть на чем-то вроде лютни. Листик негромко выводила мелодию из старой пожелтевшей костяной дудочки. И еще Принц пытался петь. Получалось плохо. Уж я то почем в этом не разбираюсь, но с его голосом и слухом явно беда. Зато стихи он знал интересные. Говорит, что еще и сам сочиняет иногда.
— Светлая, споешь нам? — спросила Листик со своей понимающей улыбкой. — Ты писала, что у тебя красивый голос.
Блондинка нервно замотала головой. Так, что волосы разлетались во все стороны.
— Жаль.
— Почему она молчит? — поинтересовался я.
— Не знаю. Даже мне она не объяснила, — вздохнула женщина. — Думаю, что она побывала в рабстве. Многих это ломает. Светлая, покажешь?
Девушка кивнула и осторожно раздвинула волосы. Что-то у нее с ушами. Я пригляделся. Какой-то неправильной формы. Шрамы?
— Светлая — эльфийка?
— Только дошло? — едко заметила ведьма.
— Почему ты раньше не сказала?
— Только слепой не увидит эльфийский разрез глаз, высокий рост и светлые волосы.
— Зачем ей обрезали уши?
— Не знаю, — ответила Листик. — Возможно, это просто прихоть ее бывшего хозяина. Когда она попала в лечебницу, то шарахалась ото всех, будто мы чумные. Может, со временем и голос вернется. Да, дорогая? — женщина любовно накинула на плечи подруги плед. Светлая слабо улыбнулась в ответ.
На пятый день мы приступили к зачистке сельского кладбища.
— Значит так. Обычно на кладбищах вылезает немертвых раза в три больше, чем в деревне, — сказал Дуболом.
— Ничего себе! Это шесть сотен выходит? — спросил я.
— Неужто храбрый воин испугался?
— Вряд ли потянем.
— Нет-нет-нет, — зачастил Проф. — Девяносто процентов на кладбище — скелетоны. Довольно уязвимые монстры. У них нет ни слуха, ни зрения. Согласно моим данным, они чуют ауру поблизости. Что самое замечательное в скелетонах, они — существа одиночные. Мастер будет выманивать небольшие группы. Стоит опасаться только измененных и скелетов-магов.
— Хорошо. Построение не меняем, — решила ведьма. — Мастер, приведи нескольких.
Батрак осторожно начал красться вперед. Наш отряд в том же составе встал по дороге на кладбище. С двух сторон раскинулся густой лес. Получается, что к нам сбоку не подойти практически. Баошил будет эффективнее, если мертвяки соберутся в одном направлении.
Вскоре прибежал Мастер и занял свое место в строю. За ним по пятами следовали донельзя странные создания. Человеческие скелеты. Иногда с огрызками плоти и одежды. Иногда — полноценные мертвяки. Видимо, похороненные незадолго до Выброса.
Я привычно начал свою работу. Баошил вылетала практически без остановки. Ламия не давала никаких команд, поэтому колдовал только я сам. Ведьма яростно кричала мне «Дави их!», «Кроши!», «Мочи тварей!» и тому подобное. Жуткая улыбка не сходила с ее лица.
Костяшки разлетались во все стороны. Хрупкие твари, в отличие от мертвяков. Я раскидал около пяти десятков, когда вереница закончилась.
— Отлично. Восстанавливаем резерв. Мастер тащит новую партию, — весело произнесла ведьма.
Два дня мы затратили на кладбище. Мешки для фалов изрядно наполнили. Жаль только, что скелетоны шли по одной пятой фала. Из-за того, что они не объединялись в стаи, их можно было легко завалить малой группой. Времени только уходило дофига. На кладбище мы обнаружили двух скелетов-измененных. Необычное зрелище. Твари стали больше походить на костяки крупных зверей, а не человека. И одного скелетона-мага. Ведьма сразу заметила, как тот творит какое-то заклинание, и поставила щит. Удивительно, но Сан III ступени получил внушительную пробоину. Хорошо хоть, кроме защитного барьера никого не задело. Немертвого мага тут же двое сослуживцев прикончили из посохов.
Оставшиеся три дня мы потратили на зачистку окрестностей села, кладбища и тракта. Руви один раз выбрался с нами, чтобы проверить соответствие тел и набранных нами фалов. Около полутысячи выходило, что не каждый отряд контрактников делает. Впервые я услышал похвалу из уст надзирателя:
— Молодцы. На обратном пути заедем в лагерь могильщиков. Им тут много работы предстоит.
На десятый день мы отправились в обратную дорогу. Пару теллов ушло на то, чтобы заехать в одну полупустую деревушку, где разбили свой лагерь могильщики Куневрона. Надзиратель о чем-то переговорил с ними, и мы двинули дальше в крепость. Когда до Гилтони-Сома оставалось около трех теллов езды, Кукловод обратился к надзирателю:
— Лер Руви, отпустите меня на полдня, а?
— Ты опять за свое? — поморщился Дуболом. — Прекращай это дело. Лучше бы направил свои умения в более дельное русло.
— Чего тебе? Я мешаю кому-то? — воинственно набросился Кукловод.
Я подвел Пылинку к повозке, чтобы послушать, о чем спорят сослуживцы.
— Лады. Даю тебе тридцать теллов, — благодушно бросил Руви. Настроение у надзирателя было отличным. Еще бы. Небось, капитан ему премию выдаст за наши фалы.
— Кукловод, ты куда?
— Это мое секретное место. Пойдешь со мной?
— Давай. Ламия, поедешь?
— Больно надо, — буркнула ведьма.
Руви отвязал и меня на тридцать теллов. Кукловод уверенно направился в сторону по полузаросшей тропинке. Мы проходили под вековыми стволами деревьев, огибали овраги и перепрыгивали ручьи. Я повел Пылинку в поводу. Слишком уж местность неровная. Тут мужчина остановился на тропе и обратился ко мне:
