Супер-корнет победоносно глядел на застигнутых на месте преступления. Однако вызывать жандармов не спешил; судя по всему, что-то другое было у него на уме. Вволю насладившись произведенным впечатлением, он заговорил снова:
— Прекрасно. Так это вам не пройдет. Но сейчас мне не до вас. Надеюсь, вы оцените мою снисходительность. А сейчас вы двое, — он пальцем указал на Фораму и Хомуру, — оставьте служебное помещение. В данное время вам тут делать нечего. Я жду. Ну?
— Невозможно, супер-корнет, — ответил Хомура, уже успевший прийти в себя и оценить ситуацию. — Мы во взаимодействии с Полководцем. Вам известно положение? Мы подключены к решению большой задачи.
— Для каждого самой большой является его задача, — ответил супер-корнет глубокомысленно. — А сейчас — шагом марш!
— Я не хочу, чтобы они уходили, — то был голос малыша. — Мне нужно разговаривать с ними, Амиша.
— И мне тоже нужно поговорить с тобой, малыш, — сказал супер-корнет. — Я не затрудню тебя надолго. — Он повернулся к Леконе, который все время пытался что-то сообщить ему взглядом. — Давай, Лекона, ты знаешь, о чем речь. Да не трясись ты, эти двое теперь у меня в кармане, они не донесут. Дай мне на пару минут ту сторону — и играйте дальше. Мне срочно требуется выяснить, как у них там с моим товаром. Боюсь, что настают последние времена, и лавочку придется прикрыть не на день и не на два… Ну, что ж ты, Лекона, время идет!
— Знаешь, — сказал Лекона с досадой, — ты действительно нашел время. Большая война на носу…
— Ну а я о чем? Как только начнется пальба, ни один торгаш больше носу не высунет за пределы атмосферы. А у меня тухнет партия прекрасных прицелов ночного видения. Она обошлась мне в круглую денежку, и если я не успею перекинуть их заказчику до того, как заиграет музыка, можешь считать меня банкротом. Или ты думаешь, что я пойду продавать их нашему Верховному?
Форама смотрел и слушал, с трудом начиная соображать, о чем речь. А когда уразумел наконец, то никак не мог решить, что ему теперь — смеяться или возмущаться. Похоже, что супер-корнет — да и он ли один? — использовал Полководца для своих мелких (или не мелких) спекуляций. Но каким образом электронный стратег мог помочь в этом? Вычислить конъюнктуру на Второй планете, что ли? Он хотел сказать что-то, но Хомура опередил его:
— Знаешь, Амиша, это уже, похоже, перебор. Ей-Богу, сейчас не до твоей коммерции. Малыш в трудном положении…
— Молчи, штаб-корнет, — нимало не смутившись, ответил Амиша. — Тебя здесь вообще нет, и я не уверен, числишься ли ты среди живых после подобного нарушения всех на свете правил и законов. — Он кивнул в сторону Форамы. — Подумаешь — малыш в трудном положении! А я в каком? Ну, давай, Лекона, давай, не то я…
— Ладно! — буркнул флаг-корнет неохотно; видимо, в какой-то мере и он был причастен к этой торговле — наверное, получал небольшой навар за то, что помогал использовать малыша: сам супер-корнет допуска к пульту не имел, он лишь надзирал за другими. — Черт с тобой, все равно это в последний раз… Что тебе нужно?
— Надо срочно узнать, какие их корабли еще находятся на нашей планете и какие могут подойти в ближайшие сутки. И по возможности — загружаются ли они отсюда полностью. Во что бы то ни стало я должен пристроить мой груз. Иначе полное крушение иллюзий, надежд и благосостояния!
— Малыш! — позвал Лекона после краткой паузы, жестом пригласив всех к молчанию. — Поможешь нам еще раз?
— Что ему нужно, Лекона?
— Чтобы ты еще раз вышел на прямую связь.
— На прямую с Суперстратой?
— Да.
— Я не очень хочу.
— Почему, малыш?
— Я с ней разговаривал недавно.
— Что ты, малыш! Прошло уже недели три… — Лекона покосился на супер-корнета, тот весьма энергично закивал. — Да, три недели мы не просили тебя об этом.
— Я знаю, — повторил малыш. — Вы не просили. Я сам.
— Что — ты сам?
— Что тут непонятного, Лекона? Разве я не могу пользоваться прямой связью по своему усмотрению?
— Малыш, но ты никогда не говорил нам…
— А зачем? Мы с Суперстратой иногда разговариваем. Это очень интересно. Мне тогда хорошо.
Амиша издал громкое шипение, яростно стуча ногтем по стеклышку часов.
— Хорошо, малыш. Конечно, разговаривай, когда тебе захочется, но сейчас помоги нам. Больше мы тебя не будем беспокоить такими делами, — уверенно закончил Лекона. Амиша пожал плечами и развел руками, словно снимая с себя ответственность за это заявление.
— Хорошо, — согласился и Полководец. — Ждите. Буду вызывать. Мне говорить самому?
Супер-корнет яростно замотал головой.
— Нет, малыш. Ты только дай нам связь. Мы поговорим с дежурным оператором.
— Выхожу на вызов…
Минуты две прошли в молчании. Потом малыш ожил снова:
— Говорите. Канал будет устойчив несколько минут.
Амиша рванулся к микрофону.
— Алло! Страта! Кто на том конце?
— Дежурный оператор.
— Понимаю, что не верховный рыцарь. Имя твое, красавица!
— А, это Амиша? Тут Сида!
— Приветствую тебя, моя эфирная! Миллион поцелуев, и каждый из них — наличными! Мне нужна ее зрелость.
— Наша старшая? Ее здесь нет.
— Далеко оно блуждает? Нужно срочно! Пожар!
— Сейчас дам вызов… Что у вас, Амиша? Говорят, будем воевать?
— Говорят, моя прелесть. Похоже, у начальства поднялось давление. Ну, пусть стравят. Надеюсь, что мы-то в наших мышиных норах уцелеем.
— Хотелось бы, Амиша. Но что-то страшновато. Говорят, будут всякие ужасы, на какие никто и не рассчитывал. Будто бы сама природа сорвалась с поводка…
— Мало ли что болтают, красавица…
— Это идет как раз от вас. От Старой. Тут приехала одна девушка оттуда, она как раз у меня сейчас, и она говорит, что надо что-то делать самим, иначе…
Только одна девушка со Старой планеты могла сказать такое, и Форама не выдержал. Одним прыжком он приблизился к пульту.
— Имя! — крикнул он. — Кто там со Старой? Мин Алика? Имя! Имя ее!
Послышался громкий щелчок.
— Центральный пост? — ворвался в разговор уверенный голос. — Дежурный оператор! С вами будет разговаривать Верховный Стратег!
Все четверо, включая глубоко штатского Фораму, невольно вытянулись по стойке «смирно». Одновременно глазок дальней связи погас. Наступила глубокая, только в подземелье возможная тишина.
Мин Алика невольно усмехнулась, увидев в библиотеке все кассеты с журналами мод в целости и сохранности, в то время как большей половины других названий уже и в помине не было. «Конечно, — подумала она, — мужчины. Все, что касается техники, растащено совершенно, науки — наполовину, быт и моды не тронуты. Что же, очень кстати».
