Когда читать закончили, Эрика для приличия предложила представителям присесть и принять участие в праздновании, те, как и предполагалось, отказались, сославшись на необходимость поскорее возвращаться во Дворец с отчетом Императору. Поэтому им просто налили, один из «представителей» произнес дежурный тост за наследницу, все выпили, и делегация удалилась. Виктор вышел следом.
Когда у поздравляющих знатных господ был один титул, очередность определялась ещё и по старшинству главы семейства. Поэтому следующим поздравить принцессу выпала честь Графу Викентию Леонтийскому, и по совместительству Советнику.
— Мерзкий старикашка, убил бы, — зловеще шепнул ей Карл. Ему этот Советник не нравился особенно. И Эрика его мнение разделяла.
— Понимаю. Думаю, тебе такая возможность будет предоставлена.
— Если он доживет, — парировал гвардеец.
— Такой доживет. Все тихо, послушаем, что он скажет, — принцессе было любопытно, что на этот раз придумает Викентий, чтобы польстить ей.
Граф, как полагается, встал и принялся распинаться, восхваляя воинские таланты, смелость, доблесть и отвагу наследницы. Не забыл он в своей длинной речи и про рогопса. Принцесса могла только представлять, что на самом деле думает этот хитрец. Этот Советник казался ей самым отвратительным. Ему было около пяти десятков лет. Этот худой иссохшийся, с хитрым выражением лица старикашка, обирая своих крестьян, а потом скупая у них за медяки дурман, золото греб мешками. Но при этом он был настолько скуп, что торговался за каждый медяк, и даже на пир наряжался в один и тот же затрепанный сюртук из красного бархата с кучей шелковых рюш. Карл ей как-то пояснил, так ходят на юге старики, видимо, вспоминая молодость. Действительно, Викентий гордился, что когда-то закончил саму Академию Мудрости в Ольмике. Действительно, таким в Клеонии могли похвастаться немногие. Правда, приятнее Граф от этого не становился.
На пиры он приезжал со своим многочисленным семейством, все девицы которого были больше похожи на послушниц. Поговаривали, он был строг, и держал весь свой замок в страхе. Правда, перед теми, кто титулом выше, и может представлять хоть какую-то опасность, старикашка лебезил, и едва в ногах не валялся. Одним словом, мерзкий тип. В качестве подарка он преподнес ей картину изображающую болото в тумане. Принцесса бы не удивилась, если он просто сплавил ей надоевший предмет интерьера. Тот был настолько скуп, что даже врожденное лизоблюдство это качество не отменяло.
Когда Викентий закончил, приступил ещё один Советник, Граф Клиф Тилосский, который в своей речи повторил слова предыдущего оратора, разве что был более сдержан. Клиф был более молод, если говорить точно, ему было тридцать пять лет. По сравнению с Викентием выглядел он куда приличнее. Поджарый и все ещё крепкий Граф был одет, как и принято у клеонских благородных господ, в черный сюртук, отделанный небольшими кружевными рюшами такого же цвета. На шее у него висела цепь из серебра, все как полагается, без излишеств. И жена, и всё его семейство тоже нарядились так, чтоб не пасть в грязь лицом. Насколько знала Эрика, Граф так же промышляет дурманом, по той же схеме, что и Викентий, обирая крестьян и казну. Правда, его хотя бы понять можно, тот любит красивую жизнь, и очень сильно печется о своих отпрысках, и многочисленных племянниках и племянницах. Младшего сына отправил в Императорскую гвардейскую школу, старшему — выписал кучу наставников. Конечно, это не оправдание казнокрадству, и она его все равно повесит, но человек хоть понятен. А зачем Викентий все гребет, если даже не тратит, взять в толк Эрика не могла. Граф Тилосский преподнес Эрике набор из пяти халифатских ковров ручной работы. Такой подарок ей понравился больше предыдущего. Ей конечно, на ковры было плевать, но хотя бы пригодятся. А вешать картину с унылым рисунком ни в своей комнате, ни в замке, она не собиралась.
Следом приступил Граф Алкений Ергинский. Ещё один Советник. В Клеонии было всего три графа и все они входили в Совет. Он особенно заинтересовал уже успевшую заскучать Эрику. Если Викентий хоть и раздражал, но был смешон, то Клиф был уныл своей чопорностью. А семейство Ергинских интересовало её хотя бы потому, что Графиня написала на нее жалобу, а дочь Графа, из-за которой и вышел весь сыр-бор, показалась весьма занятной. Жаль только, что Изольда не приехала, несмотря на то, что она приглашала все их семейство. Кроме супругов, прибыл их старший сын Юлий, юноша четырнадцати лет, их наследник. А насчет Изольды, Эрика была уверена, леди Виола не могла позволить, чтобы её дочь общалась с демоном. Графиня ведь святоша ещё та, по одному выражению лица видно. И одета она соответствующе. Если одежда Графа мало отличался от вида того же Клифа и других знатных господ, супруга его выглядела странно. Закрытое темное платье без изысков, не графиня, а послушница. Разумеется, на шее у нее висел медальон с символом Мироздания.
Граф, как полагается, встал, оглядываясь на жену, поднял кубок, и начал поздравление. Принцесса заинтересованно слушала, глядя то на него, то на его супругу. А посмотреть было на что. Про Ергинских Эрика знала более чем достаточно, именно с них фактически и началось её настоящее знакомство с местной знатью. Под знакомством она подразумевала не дежурные поклоны, а наведение справок про истинное положение дел во владениях Графа.
Алкений из всех Советников был самый бедный, если можно так сказать. Земель он имел не меньше других Графов, но отличался ленью, предпочитая сбывать дурман по дешевке приезжим купцам. Правда, обирать крестьян и казну то ему не мешало. При этом Граф находился под пятой у жены святоши, которая требовала большую часть их законных и не очень доходов отдавать в качестве пожертвования в Орден Света. Сам Алкений был к религии равнодушен, и земных радостей не гнушался. Тайком от жены посещал бордель, периодически прикладывался к бутылке, и любил вкусно поесть. По поводу последних двух пристрастий можно было понять и по его внешнему виду. Вечно опухшее лицо, заметное брюшко, и залысина делали его старше лет на десять. Алкению было немногим больше тридцати, но выглядел он на все четыре десятка.
Он почти всегда слушался жену. Или делал вид, кто их там знает. По свидетельствам слуг из их фамильного замка, единственный раз он не выдержал и отчитал леди Виолу, когда она отправила жалобу Императору. Не мудрено, тот испугался, что начнутся разбирательства, и все его грешки всплывут. Впрочем, в итоге все вернулось на круги своя, о чем Эрика могла уже судить по поведению Алкения его жены на пирах. Несчастный Граф не мог даже нормально выпить, а жена не стеснялась его прилюдно отчитывать. Именно поэтому Эрике нравилось наблюдать за ними. Больно забавные они.
