В мире, где господствует двойная мораль, писания, гордо именуемые священными — лживы, и у каждого своя справедливость, прав всегда оказывается тот, кто сильнее и хитрее. Здесь нет святых — если не считать таковыми лицемеров или наивных глупцов. Здесь нет грешников — но есть просто люди, которые живут как умеют. Добро пожаловать в Миорию, мир, где благие намерения часто ведут в Бездну, смерть может стать милосердием, а вечность — наказанием.
Он достиг небывалого могущества, потерпел поражение и поплатился за дерзость. Зная о зловещем пророчестве и спасаясь от грозящего небытия, обреченный на вечность дух выбрал новую жизнь. Орион понимал, он навсегда утратит память о прошлом, но был уверен, никто и ничто не сможет изменить сущность его духа. Прошлое юной принцессы хранит в себе много тайн, а ее будущее весьма туманно. Она некрасива, искалечена, и по мнению лекарей, находится одной ногой в могиле. Ее смерть стала бы подарком для многих, и лишь единицам нужна ее жизнь. Но Эрика Сиол не собирается делать подарки ни тем, ни другим…
Когда он вернулся в Эрхабен, он узнал, что на следующий день учинила Эрика. Угроза убить себя на самой высокой башне, на которую, панически боящаяся высоты, принцесса вдруг забралась сама, доверия не внушала. Это игра, и, похоже, теперь ей стало плевать на страх, рассудил он. Как не внушали доверия все уверения Эрики о том, что она не помнит лица убийцы. Помнит, все она помнит. Тот колодец она ведь не забыла, но отчего-то все равно просто взяла и уехала на другой конец Империи. Испугалась? Едва ли. Вернется? Даже из Бездны. Что он может сделать? Ничего, только ждать.
У него связаны руки, он замарал себя по уши и чудом остался чист. Одна ошибка и он потеряет все. Сбежать как трус туда, где его не найдут? Ему есть что терять, а ещё он в долгу перед Альдо, он станет последним ублюдком, если оставит его. Поэтому остается только ждать, что случится раньше, Миранда вынесет смертельный приговор ей, или наследница пожелает увидеть его голову.
Убийца может прийти завтра, через год, или уже в следующую минуту. И он будет осматриваться по сторонам, идя по ночной улице в одиночестве. При каждом шорохе хвататься за рукоять меча и проклинать себя за трусость и за то, что натворил. Он много раз вспоминал их последнюю встречу, помнил, что говорил тогда Эрике в пылу гнева. Она все помнит. И потому он ещё живет. В страхе. Боится ли она? Нет, иначе он был бы мертв.
Однажды он должен закончить. Если не умрет раньше.
