Двери спальни распахнулись, с грохотом ударившись о стены. В покой вломился грязный, едва переставляющий ноги, всклокоченный и исцарапанный Риэль. Он привалился к косяку и прохрипел:
— Все.
Это короткое слово, будто перерезало нити терпения Хранителя. Он взвился с кровати, подскочил к претендентке и резко перевернул ее на спину, заставляя выпрямиться. Обезумевшая вырывалась. Страшное ощущение дежавю вспыхнуло в памяти. Все это было. И боль, и она — скорчившаяся на диване в своей однокомнатной квартире. И этот мужчина, склонившийся над ней, и…
Когда демон с размаху вонзил когти ей в живот, девушка, выгибаясь от боли, стиснула его жестокие руки. И вспомнила, как попала в этот мир. А также поняла, что сейчас точно также его покинет. Одна. В глазах застыл вопрос и неверие. За что? Почему так?
— А-м-мон… — выдохнула она.
Воздух в легких закончился, без остатка потраченный на этот судорожный всхлип. Блаженство. Мягкая пустота. Боль стихает… Тело сковывает желанное оцепенение.
Существо, убивавшее свою жертву, колотилось в агонии, а умирающая смотрела в звериные глаза, полные глухой тоски.
«Не бойся».
По бледному лицу страдалицы скользнула тень растерянной улыбки. Квардинг наклонился и мягко поцеловал ее в уголок губ. Те дрогнули, отзываясь, но темные глаза застыли. В них больше не было мятежной искры. В них вообще ничего не было. Кроме навсегда застывшей в зрачках пустоты. Амон держал безжизненное тело, наблюдая, как оно тает, исчезая. Его непокорная рабыня, его ниида, его henba вернулась в свой мир.
— Исчезни, — тихо сказал демон ангелу.
Тот молча повиновался. Хозяин покоев даже не повернул головы. Он смотрел на свои опустевшие руки, мгновенье назад сжимавшие легкое белое тело. Сердце билось. Как десятки, сотни лет до этого. Никуда не делать способность дышать. Но почему же тогда казалось, будто он умер?
Сколько прошло времени после ухода ангела? Наверное, не больше нескольких минут. Но вот тишина комнат в очередной раз содрогнулись от грохота — в спальню фонтаном брызнуло стекло и дерево. С четырех подоконников высоких окон дружно спрыгнули на пол четверо демонов. Выкормыши Динаса. Подчиняются только ему. А вот и сам, собственной персоной. Да не один, в сопровождении Тирэна. Эффектно вломились.
— Где твоя рабыня? — жестко спросил оракул, подходя к Амону.
Тот перевел взгляд на друга, небрежно сложившего руки на груди, и поинтересовался:
— В двери вам уже не ходится?
По лицу сотника мелькнула усмешка.
— Я же говорил — ты заигрался.
— ГДЕ РАБЫНЯ?! — вышел из себя старый колдун.
— Поздно, Динас, — квардинг поднялся на ноги. Под подошвами сапог хрустнули осколки стекол. — Плохо работают твои осведомители. Не подрасчитали. А ведь всего на минуту ошиблись.
И он поцокал языком, изображая огорчение делами оракула, и закончил, без признаков прежней насмешки:
— Она уже в своем мире.
— Под стражу его, — отрывисто приказал прорицатель. Его захлестывало бешенство, и приходилось всеми силами старался сдерживаться, чтобы не утратить привычного хладнокровия. — Тирэн!
— Слушаю, — незамедлительно отозвался тот.
— Ты сказал, что спешить некуда.
Демон закатил глаза к потолку, а потом, бросив презрительный взгляд на Хозяина нииды, ответил:
— Оракул, мне нужно сместить наследника Мактиана, чтобы возглавить квард. А без факта измены вы бы его не отстранили. Ведь так? Я должен был перестраховаться. При всем уважении.
Предсказатель раздраженно выдохнул, но ничего не ответил, признавая правоту собеседника. В другой ситуации простой сотник не мог бы и мечтать получить бразды правления воинством Ада. Сейчас же…
Динас кивнул своим воинам и бросил одному из них что-то бледно вспыхнувшее в воздухе. Амон усмехнулся и повернулся спиной, подставляя запястья. Кожу ожгло прикосновение чужого волшебства. Теперь не вырваться. Магические оковы разорвать не удавалось никому.
Когда бывшего квардинга увели. Старик устало потер висок и перевел взгляд на Тира.
— Ты сказал, будто помимо того, чтобы возглавить войско хочешь чего-то еще. Чего именно?
— Участвовать в ритуале, — невозмутимо отозвался амбициозный предатель. — Я лишен этого права, но, принимая в расчет нынешние заслуги, оракул, сделайте небольшую уступку. А я, во избежание сомнений в моей верности, притащу девчонку обратно.
Изменник довольно улыбнулся, когда колдун кивнул. Игра шла своим чередом. И он, Тирэн, побеждал.
* * *
Натэль стояла перед зеркалом и разглядывала свое отражение. Распущенные волосы, яркие и блестящие, мягкой волной лежали на плечах. Лицо отрешенное, свет в глазах потух. Она успела принять ванну, и теперь пахла экзотическими благовониями. Красивая внешне. Мертвая внутри.
Девушка вздохнула и вышла из комнаты, в которой жила уже много месяцев. Ноги сами собой понесли по знакомой дороге. Почему нет? Ей уже все равно — возьмет он ее или откажется. В любом случае этот мужчина не отличится от остальных. Та же привычная жадность, та же обыденная похоть, но, по крайней мере, можно будет перестать думать о веснушках на его лице и огненных волосах. Фрэйно — демон, жестокий, как и все. И он не станет с ней церемониться — никто не церемонился. Никогда.
Отрывистый стук в дверь… минутное ожидание…
Грузная рабыня открыла и посмотрела вопросительно.
Суккуб растерялась, не зная, что сказать.
— Я… Мне…
— Дай ей пройти.
Демон отодвинул невольницу в сторону.
— М-м-м… Сладкий персик. Пришла все-таки?
Эти невинные слова в его устах прозвучали почему-то настолько непристойно, что девушка замерла. Но тут же взяла себя в руки. Зачем же она сюда явилась, как не за непристойностями?
— Ты же приглашал, — она, сохраняя внешнюю невозмутимость, прошла в дом.
Все, как всегда.
Вышколенная служанка закрыла дверь и демон, ухмыльнувшись, подошел вплотную к гостье. Оглядел её с головы до ног изучающим взглядом, от которого сердце у несчастной ёкнуло, ужаленное непонятным и доселе незнакомым чувством. Она не стала над ним задумываться. Она смотрела на хозяина дома. Он был все такой же рыжий. Все такой же курносый и нагловатый. Эти недели он не носил рубах, правда, сейчас на нем не было и повязок, но суккуб знала — спина до поясницы изрыта уродливыми шрамами. Они теперь останутся навсегда. Жаль. Там больше нет этих ярких солнечных веснушек…
Сделав ей знак следовать за ним, мужчина неторопливо направился в спальню и только там, наконец, обернулся и вновь принялся разглядывать искательницу приключений. Он изучал ее так же пристально и беспардонно, как она изучала его, и от этого острого прямолинейного взгляда корка льда, сковавшая сердце вертихвостки, треснула. Вместо холодной отстраненности внутри появилась щемящая неуверенность и что-то еще, совершенно незнакомое. Рабыня, которая пошла вместе с ними, теперь молча стояла рядом, только добавляя Натэли нервозности.
