– А теперь скажите ему, чтобы он забыл о своем плане атаки, – потребовал Ричиус. – Скажите ему, чтобы он поступал по-моему.
Это Форис нашел менее забавным. Он издал звук, похожий на всхлип. Но, как ни странно, оспаривать данное решение не стал. Он только поклонился Тарну и вышел из кабинета, даже не глянув в сторону Ричиуса. Дверь за собой он оставил открытой. Ричиус поднялся и закрыл ее.
– Вы ему сказали?
Тарн устало кивнул.
– Вам многое придется наглядно ему доказать, Ричиус. Будьте осторожны.
– Постараюсь. Но ему придется меня слушать. Форис ошибается, замышляя нападение на нарцев. Если вы сами мне не верите…
– Я вам верю, – перебил его Тарн. – Мне только хотелось услышать ваш ответ. Форис – человек с сильной волей. Ему всегда кажется, что он должен действовать. А вы просите, чтобы он ничего не предпринимал.
– Не ничего. Я прошу его оборонять долину. И для разнообразия поработать своей головой. Даже он не может не понимать, насколько глупа его идея. Он просто воображает, будто власть по-прежнему в его руках. – Ричиус равнодушно пожал плечами. – Если это столь важно для него, вероятно, следовало оставить власть за ним.
– Нет, – возразил Тарн, – решать должны вы. Только вы знаете, что будет противостоять долине Дринг.
– Я не знаток, Тарн. Не забывайте: я ведь вырос в Арамуре. Что касается долины Дринг, то никто не знает ее лучше, чем Форис. Пожалуй, вам следовало бы изменить свое решение.
– Нет необходимости. Вы убедили меня в том, что я и хотел услышать.
– И что же это?
– Вы – сильный, как и Форис, но умнее. Я беспокоился, что вы захотите атаковать нарцев, дабы иметь возможность добраться до барона Гейла. Вы меня удивили. Я доволен.
Ричиус печально опустил взгляд.
– Вы принимаете хорошие новости плохо, – с удивлением отметил искусник. – Почему?
– Из-за Сабрины, – признался Ричиус. – Она заслуживает, чтобы за нее отомстили. Может быть, Форис прав насчет меня. Может быть, я действительно боюсь.
– Я солгал. Он боится за свою долину и свою семью. Он боится и за свое достоинство. Вам кажется, будто он сумасшедший, но это не так. Вы просто его не знаете.
– Но по крайней мере он готов сам искать стычки с Гейлом. А Гейл не убивал его жену.
Тарн сделал рукой протестующий жест.
– Эти ваши сомнения – просто чепуха. Настоящий мужчина защищает людей, которые ему дороги. Именно это пытается осуществить Форис. И вы хотите того же. Я попросил вас оборонять долину Дринг. Делая это, вы защищаете Дьяну и малышку. Вы правы, отвергая идею атаковать всадника. Он и его разбойники убили бы вас.
– Ладно, – согласился Ричиус, – вы меня убедили.
– Вот и хорошо. – Тарн усмехнулся. – И не тревожьтесь. Придет время, когда вы сможете добраться до вашего всадника. И когда оно наступит, вы это почувствуете.
«Возможно, – подумал Ричиус. – Надеюсь только, что буду к этому готов».
Тарн снова перекладывал бумаги на столе. Здоровой рукой он искал что-то под стопкой книг.
– Я хочу кое-что вам показать. Нечто очень интересное.
Наконец он отыскал потрепанный кусок пергамента и с загоревшимися глазами протянул его Ричиусу. Тот не проявил к нему особого интереса. Листок был не больше страницы его дневника, а начертанные на нем трийские письмена побледнели и кое-где размылись. Сам пергамент выглядел странно: он весь покорежился, как от сырости.
– Что это? – спросил Ричиус, разглядывая непонятные слова. Письмо было немногословным, но подобная краткость ничего не значила для Ричиуса.
– Видите подпись? – спросил искусник.
– Я не читаю по-трийски, Тарн. Мне очень жаль. О чем тут говорится?
Дрол протянул руку и провел пожелтевшим ногтем по надписи. Затем очень медленно произнес:
– Ча Юлан.
– Ча Юлан? – повторил Ричиус. – Что это значит?
Но внезапно он понял, что это значит. Прежний боевой клич дролов из долины Дринг. Ча Юлан. Волк.
– Это письмо от Фориса, да? – осведомился он. Тарн не ответил. Ричиус бросил пергамент на стол. – Почему вы мне его показываете?
– Это письмо пришло ко мне два года назад, когда война еще не закончилась. Вы тогда находились в долине Дринг.
Ричиус снова взял письмо, пытаясь угадать слово, которое читается как «Кэлак».
– О чем в нем говорится?
– Тут написано: «Мой сын мертв. Я убью человека из Нара».
Ричиус закрыл глаза. Письмо в его руке еле заметно дрожало.
– Мой сын? – спросил он. – Чей сын? Фориса?
– Его звали Тал. Когда он умер, ему было четырнадцать лет. Он только что стал воином. Это было в долине.
– Ох, нет! – простонал Ричиус. – Пожалуйста, не говорите мне этого! Его сына убили? Я даже не знал, что у него был сын!
– Один сын. Три дочери. Они остались живы. Тал умер.
– Проклятие! – прошипел Ричиус, он смял письмо в кулаке и ударил им по столу. – Он поэтому так меня ненавидит? Потому что обвиняет меня в убийстве своего сына? Бог мой, как я мог что-то знать? Я убил много людей, Тарн. Слишком много.
– Не думайте об этом. Его мог убить кто угодно. Сомневаюсь, чтобы это были вы.
– Я говорю не об этом. Хоть кто-нибудь догадывается, сколько сил я потратил, чтобы уберечь жителей долины? Я мог подвергнуть их избиению, как это сделал Гейл. Я – не стал. И теперь слышать такое… Это просто кошмарный сон!
– А что вы думали? Разве на войне гибнут только старики? Тал был воином. Он погиб как герой.
– Форис относится к этому иначе.
– Письмо написано давно. Он был охвачен горем. И я показал вам это письмо не для того, чтобы вас расстроить. И даже не для того, чтобы помочь понять Фориса. Вы кое-чего не замечаете.
Ричиус швырнул письмо на стол.
– Чего именно?
– Неужели вы не видите? Форис такой же, как вы. Он ненавидит вас, но он с вами сотрудничает. Он понимает, что так лучше.
– Он совершенно не такой, как я, Тарн, – не согласился Ричиус. – Он – животное.
– Но он похож на вас, – настаивал дрол. – Он ненавидит вас за смерть сына. Вы ненавидите меня за смерть Эдгарда.
В его словах была детская наивность. Ричиус смутился. Он вдруг понял, что его ненависть к Тарну почти исчезла. Искусник улыбнулся – его кривая усмешка была удивительно теплой.
– Вы поняли, – проницательно заметил он. – Теперь мы сотрудничаем. Вы с Форисом тоже. Мы учимся.
– Тут слишком многому надо научиться, Тарн. Форис потерял сына. У него есть основания для ненависти.
– Ненависть и ненависть… Больше никакой ненависти!
– Я постараюсь, – пообещал Ричиус.
– Прилагайте все силы, иначе Форис не будет вам доверять. И вы должны выучить наш язык. Слушайте Дьяну и учитесь. Важно, чтобы вы нас понимали.
– Я буду пытаться, – кивнул Ричиус, – но времени для учебы будет немного. Дел у нас невпроворот, знаете ли.
