раздал только. Уж точно не пять золотых. Один, может, два, — неохотно добавил он. — Так что насчёт заставы, Тиворд? — Не получив ответа, менестрель подъехал ближе. — Ну, чего не отзываешься?
— Тебе же сказали вчера — отзываться на имена никто не собирается.
— Ну и зачем тогда я их придумывал, — обиделся менестрель.
— Это у тебя надо спросить. — Сова повернулся к Кларду. — Ты знаешь о случившемся здесь, на заставе, месяца полтора назад?
Тот задумался на миг.
— Когда я уезжал, поговаривали об убийстве стражников. Ваших рук дело?
— Наших. Мы сделали солдатам предложение — разбогатеть или умереть. Они выбрали второе. На северной заставе оказались умнее и выбрали золото, но на обратном пути они нарушили уговор. Кстати, почему нас вообще приказали не впускать в Терраду?
— Я о таком приказе ничего не слышал. Его мог отдать только король или нынешний главнокомандующий Востоком, он не отчитывается ни перед кем.
— Всё-таки Белое знамя. — Сова взглянул на Сентиля. — Ты помнишь, как вы пересекали границу?
Принц помолчал, роясь в своих воспоминаниях, так и не вернувшихся до конца. И судя по тем обрывкам, что удалось вспомнить, лучше бы они не возвращались совсем.
— Я помню, как пересекали северную заставу. Нас беспрепятственно пропустили и мы, не задерживаясь, двинулись дальше. Ничего необычного не помню. Мы шли до вечера, а потом… — Сентиль уставился на гладкую поверхность Пути и умолк.
— Значит, это сделал второй силт ло, — прошептал Сова, по привычке размышляя вслух. — Ну да, после трюка со старостой я ничему не удивлюсь.
— Какого трюка? — заинтересовался Пеларнис, услышавший бормотания наёмника. — По пути в Ланметир с вами ещё что-то приключилось?
— Нет, что ты, — хмыкнул Сова, — мы просто скучно ползли вперёд.
Он встретился взглядом с Гепардом. Того головная боль ещё не отпустила, и близнец предпочитал помалкивать. Оба вспомнили случившееся на заставе впереди. Их ждёт очередная резня? Или удастся разойтись миром?
— Если можно, я бы хотел предотвратить новое кровопролитие. — Тихий голос Кларда оторвал от размышлений. — Меня знают все солдаты, а новость о третьем поражении сюда ещё не добралась. Они исполнят мои приказы, и не придётся никого убивать.
— Скорее всего, по этому поводу можно не беспокоиться, — сказал Сова. — Нас пыталось задержать Белое знамя. Как я понимаю, никакого приказа о нашем аресте нет. Разве что они расспросили трактирщика и выяснили, кто убил солдат.
— И всё же. Если вас опознают.
— Попробуй, — одобрил Сова. Он бы и сам предпочёл избежать драки. Едва ли сейчас удастся воспользоваться вил. Конечно, сотни лет опыта никуда не делись, но тело может перестать слушаться посреди боя, и тогда их точно убьют. Впрочем, такое развитие событий тоже устроит. Знать бы только, посчитается ли это нарушением контракта, ведь принца они ещё не вернули.
Но всё оказалось куда проще. Мошкара, спавшая во время прошлого перехода, теперь проснулась и собиралась в огромные тучи, периодически устраивая набеги на заставу. Стальные доспехи, спасавшие от мечей, не помогали против насекомых, и солдаты предпочитали отсиживаться внутри башен.
Снаружи оставался один капитан, но его внимание занимали торговцы. Они стояли рядом с двумя повозками, запряжёнными парой лошадей каждая. Крики услышали гораздо раньше, чем увидели тех, кто их издавал.
— Кто придумал эти законы!? — Голос, грубый и отрывистый, разносился далеко над ровной болотной местностью. Обычно так разговаривали разбогатевшие собственным трудом крестьяне, не получившие должного образования и воспитания. — Когда появился запрет на вывоз товаров!? Что мне теперь делать? Сложить всё у ворот и ехать дальше?
Новый капитан стражи, молодой круглолицый мужчина, не стал утруждаться с ответом. Вместо этого он сунул под нос торговцу бумагу со списком товаров и королевской печатью внизу.
— Да что ты мне эту бумажку тычешь!? — визгливый голос второго торговца звучал куда тоньше, но не менее громко. — А если закон уже отменили, просто до вас не дошло известие? Мы всю ночь ехали, надеясь заночевать в таверне, а вы предлагаете бросить товар или переться обратно!? Как это понимать!? Да и какой товар! Где такое видано — мёд запрещать!
— Не мёд. — Голос стражника звучал совершенно спокойно, хотя по уставшему лицу было видно, как его утомил разговор. — Запрещено вывозить медовуху. И вам об этом отлично известно. Гильдию торговцев оповестили два месяца назад. Или вы туда не заглядывали? Уклоняемся от налогов, да?
— Конечно, заглядывали! — возмутился визгливый.
Отряд путников подъехал ближе и разглядел торговцев. Несмотря на явные различия, в них проступали черты братьев. Даже то, что один был раза в три шире другого, не могло это скрыть. У обоих светлые волосы, карие глаза и забавно оттопыренные уши.
— Доброе утро, капитан, — поприветствовал Сова. — У нас товаров нет, мы можем проехать?
Капитан окинул шестерых всадников равнодушным взглядом.
— Опустите капюшоны, — приказал он.
Все повиновались. Глаза забегали от одного лица к другому, но стоило ему увидеть Кларда, в солдата словно вставили стальной стержень.
— Для нас большая честь видеть вас здесь, генерал! Вы к нам с проверкой?
Клард вопросительно посмотрел на Сову. Тот кивнул.
— Я сопровождаю принца Сентиля домой, в Вердил. А это наша охрана.
— Маловато охраны для принца, — прогудел один из торговцев. — Бандитов тут много развелось.
— Пусть только сунутся, — надменно произнёс Сентиль.
— Мы можем проехать? — спросил Клард.
— Да, конечно, — засуетился капитан. — Открыть ворота!
Стальная решётка медленно поползла вверх.
— А сколько медовухи можно провезти через границу? — поинтересовался Пеларнис.
— Только на личное использование, по две бутылки на человека. — Капитан в очередной раз продемонстрировал бумагу с печатью.
— А сколько везёте вы? — спросил менестрель у торговцев.
— Двадцать, — уныло ответили те.
— Мы могли бы купить у вас дюжину. — Под «мы» он, конечно же, подразумевал своих спутников. — Если принц не будет возражать.
Сентиль важно кивнул, но потом спохватился и глянул на Сову. Всё золото хранилось у наёмников, а тот молчал.
— Четыре провезёте вы, а ещё четыре оставите капитану, — продолжал тем временем Пеларнис. Сова хотел было прервать менестреля, но это могло разрушить легенду, если он начнёт спорить с решением принца. — Капитан ведь не откажется принять щедрый подарок и пропустить их, правда?
Не дожидаясь ответа, бочкообразный торговец принялся рыться в телеге и доставать бутылки медовухи, а тощий вновь пристал к капитану.
— Вы же видите, теперь всё будет по закону. Мы продадим в личное пользование этим добрым путешественникам часть медовухи, а вам оставим четыре бутылки в качестве платы. Вряд ли вы когда-нибудь пробовали столь изысканное питьё.
— В качестве оплаты вы оставите по золотому, — с прежним спокойствием произнёс капитан. — Но пожертвование мне и моим солдатам принять можно. Ведь можно? — осторожно спросил он,
