Наконец Томар остановился. Чуть раньше, чем всем стало бы заметно, что он устал.
Без предупреждения учитель коротко взмахнул рукой. Совсем не так, как Томар. Не меняя позы, не меняя даже своего отсутствующего выражения лица, как будто смахнул пыль со стола.
От напряжённых рук Томара разошлись круги по водному щиту. Дженкинс повторил атаку: тем же движением, в то же место — центр корпуса. Щит снова пошёл рябью, более крупной. Альберту показалось, что на лице Томара появилось беспокойство. На третий раз Дженкинс сделал короткий замах. Раздался всплеск.
Томар громко охнул и согнулся пополам, отступив на два шага назад. Дженкинс не продолжал, стоял и смотрел с каким-то сложным выражением лица, как его противник пытается вздохнуть.
— Что я сделал не так? — просипел Томар, силясь разогнуться. — Я же поставил щит…
— Слишком слабый.
Томар вскинул голову:
— Какой могу! — Он с трудом втянул носом воздух, после чего смог немного распрямиться, всё ещё прижимая руку к солнечному сплетению. В голосе звенела обида. — Я знаю свою проблему, знаю, что у меня мало энергии. И компенсирую это точечными атаками. Мы же это учим на теории — как учитывать свои слабые и сильные стороны. Я учитываю.
— А со щитом что?
Томар непонимающе пожал плечами:
— Мне просто не хватило силы его удержать.
— Значит, нужно больше силы, — заключил Дженкинс и занёс руку для нового удара, но вмешался Ян.
— Не может быть, — категорично заявил он, — чтобы сила решала всё. А как же интеллект? Стратегия, непредсказуемость?
— О, конечно, — согласился Дженкинс, глядя не на Яна, а на Томара. — Томар может уклоняться телепортацией на малые расстояния. Оказаться у меня за спиной. Атаковать водой сразу со всех сторон, а не только от источника. Или нет, — он издевательски прищурился, — ты не можешь. Значит, ставь щит.
Томар успел только выставить руки перед собой. Сила удара согнула их в локтях, а скрещенные кисти с глухим стуком ударили его в лоб, откинув голову и заставив отступить назад в попытке сохранить равновесие.
Учитель выждал несколько секунд и ударил снова.
На этот раз Томар успел. Щит по-прежнему был невидимый, но Альберт чувствовал энергию, которую Томар не просто собрал перед собой, а с яростью бросил вперёд, создавая встречный поток. Если бы они с этого начали, у него бы точно получилось. Но после стольких стихийных атак и пропущенных ударов ни у кого не хватило бы сил…
Его отбросило назад. Альберт уже представил, как он налетает спиной на купель с огнём, но в этот момент вспыхнул латунный цилиндр в полу, и Томар врезался в невидимую стену. Преграда оттолкнула его обратно, он сделал пару шагов вперёд и упёрся ладонями в колени, дыша с видимым трудом. Дженкинс отвёл руку для нового удара.
— Хватит! — почти прорычал Томар сквозь зубы. Альберт хорошо представлял, как тяжело ему далось это слово. — Я понял.
— Что понял?
— Что я ничего не могу.
— Водные стрелы были ничего.
Томар не нашёлся, что ответить на эту похвалу. Дженкинс отвернулся и прошёл за кафедру.
— По понедельникам теперь дополнительные тренировки. Посещение обязательно. На экзамене практическое задание будет из двух частей. Поединок между двумя студентами и противодействие студент — артефакт. Артефакт будет настроен на одно атакующее и одно защитное заклинание. Уровень силы — средний. Это такой, как я сейчас показал. Надо объяснять зачем?
— Да нет, всё понятно, — прервал Бренги воцарившееся было молчание. — Чтобы комиссия могла в своё удовольствие поохать, какой хреновый в наше время пошёл студент — даже до среднего уровня не дотягивает.
Дженкинс только на секунду посмотрел на него, а затем равнодушно отвёл взгляд.
— Рад, что всё понятно. Считайте, что сегодня был сокращённый урок, все свободны.
— Что это вы в такую рань уже празднуете? — весело спросила госпожа Кюне, расставляя на столе запотевшие кружки с пивом.
Кабатчица пользовалась уважением всех студентов в том числе потому, что никогда не позволяла себе нравоучений и исправно подавала всю заказанную выпивку, так что её вопрос был исключительно проявлением дружелюбия.
— Помилуйте, госпожа Кюне! — с чувством воскликнул Бренги. — Какое там празднуем, сугубо в терапевтических целях!
Не так уж он и лукавил. Томар отказался нести в лазарет свою шишку на лбу, но руки у него так дрожали, что идти на иллюзии не было никакого смысла. Ян и Ве не могли оставить товарища в беде, Бренги и Леоф не хотели идти на урок, который другие прогуливают, а Альберт устал быть белой вороной, поэтому вся мужская половина класса вместо третьего урока отправилась в «Лось форштевня». Женская половина перестала к ним присоединяться после того, как прошлой весной Ве бурно расстался с Уной и отказывался находиться с ней в одной компании. Но сейчас это было к лучшему: за прогул им влетит не так сильно, как за срыв урока, если бы не явился сразу весь класс.
Кабак в середине дня пустовал. Ветер посвистывал в оконной раме, но внутри было тепло, горел камин, с кухни доносилось обычное громыхание, шкворчание и шипение.
Альберт то и дело поглядывал на Томара, который молчал с тех самых пор, как они вышли из замка. Остальные по пути до острова вяло перебрасывались комментариями о погоде, но теперь и эти разговоры сошли на нет. Альберту хотелось как-то поддержать Томара, приободрить — но он боялся ещё сильнее задеть явно растоптанное сегодня самолюбие отличника.
Госпожа Кюне вернулась с блюдом поджаренных колбасок, а как только она снова отошла, Бренги торжественно извлёк из кармана плоскую жестяную флягу и повысил градус разлитого по кружкам пива. Альберт с любопытством отхлебнул облагороженный напиток. Он был ледяным, но секунду спустя согрел так, как если бы Альберт укутался в меховое одеяло, только изнутри.
И он решился.
— У тебя впечатляющий арсенал атак, — сказал он Томару, стараясь выдержать нейтральную интонацию с едва уловимой ноткой одобрения.
— Да, — тут же включился Ве, — но я ждал, что ты ему наваляешь, Томар, что за дела?
— Ну, я пытался…
— Да ладно, он что, правда сильнее тебя?
— Нет, я специально решил получить в лоб и под дых, чтобы вас повеселить, — начал злиться Томар.
— Я бы посмотрел, как бы у Альберта пошло дело, — сказал Ян.
— Я думаю, — Альберт попытался скрыть смущение, — теперь с этими дополнительными тренировками нам всем по очереди это предстоит.
— Не-не-не, я не согласен! — заволновался Леоф. — Пусть каждый желающий заключает договор на мордобитие, а то меня при поступлении ни о чём таком не спрашивали!
— Мне кажется, тебе не о чем беспокоиться, — произнёс Бренги, которого Альберт ещё не видел таким недовольным, как сегодня. — По-моему, ему было приятно унизить именно Томара, чтобы показать, что даже лучшие студенты ни на что не годятся.
— Вообще-то, — заметил Ян, почесав нос, — если сегодня он действительно показал усреднённую силу атаки, то это то, с чего стоило начинать. А то получается, что до сих пор мы учились применять щиты, которые не защищают, и атаки, которые не пробивают щиты…
— Погоди, — припомнил Альберт, — а разве не ты говорил, что боевая магия вообще никому не нужна?
— Нет смысла отрицать, — не дал сбить себя с толку Ян, — что область применения боевой магии, мягко говоря, очень ограниченна. И большинству магов не придётся её использовать, может быть, никогда в жизни. Но уж если всё-таки придётся, то тогда в полную силу, а не как получится.
— Я согласен, — кивнул Томар. — Это было позорно, но лучше как можно раньше узнать свой предел, чтобы когда-нибудь его преодолеть.
— А что это вообще за «средний» уровень, — скептически скривился Бренги, — кто его определяет?
Ян пожал плечами:
— Статистически как-нибудь…
— Ты ещё не достаточно много раз услышал, что магия вырождается, каждый первый курс хуже предыдущего и если мы такие бездарные, то на следующий год, видимо, придётся набирать низших? Тогда, по-хорошему, средний уровень должен понижаться каждый год — но я подозреваю, что нам продолжают навязывать устаревшие мерки.
