сидел на песке, тяжело дыша, а рядом валялся окровавленный черный труп. Видимо, блондин сумел освободить руку, и попотчевать пантеру саблей.
— Как, не приобрёл стойкой неприязни к кошачьим? — осведомился гламфеллен, подавая Эдеру руку.
— Ты мне скажи, вот как у них такая гладкая и шелковистая шерстка при всей этой грязи и слякоти вокруг? — вопросом ответил неисправимый фанат братьев меньших. Взявшись за ладонь эльфа, он тяжело поднялся на ноги.
— Вылизываются, вестимо, — с ухмылкой ответил Кьелл. — Давай-ка посмотрим на наших клеточных сидельцев, благо остатки вирмов разлетелись.
***
Спасенные археологи сгрудились перед давшей им приют вычурной клеткой, устало и растерянно глядя на своих нежданных избавителей. Они явно не оправились еще от встречи с адровым гигантом, высасывающим души, и долгого добровольного заточения под голодными взглядами набежавшего в разрушенный лагерь зверья.
— Аграсима! Вы спасли наши жизни! Наши запасы подходили к концу, еще немного, и мы бы сами впустили этих зверей, от голода и отчаяния, — круглолицая вайлианка, выступившая вперед, смотрелась чуть пободрее своих коллег. — Меня зовут Бенесса, я анимантка и служащая ВТК, а это мои коллеги. Вас прислали наши вышестоящие?
— Вроде того, — ответил Кьелл, осматриваясь. Отбитые у животных руины, как энгвитские, так и лагеря местных Индиан Джонсов, не выглядели перспективными в плане добычи. Оставалось надеяться на внутренние помещения арены. — Нас нанял губернатор. Который из вас Одериси?
— Перед нападением, руководитель отправился на нижние уровни комплекса, — ответила Бенесса.
— Ага, а все с каплей здравого смысла отправились в клетку, — встрял ражий детина, больше похожий на продавца выпечки, чем работника научной стези. — Думаю я, Одериси стал пеплом, как и все остальные. Наружу он уж точно не выходил.
— Где он работал? Губернатор особо просил принести его записи, — Кьелл оглядел потоптанные животными обгоревшие палатки. Если этот Одериси спал и работал в одном месте, заданию Кларио — швах.
— Его кабинет — на нижних уровнях, — ответил все тот же пухлик, и с заискивающей интонацией добавил: — Если вы пойдете его искать, возьмите Энгферта, он сможет вас провести. Он знает кучу заклинаний, особенно огненных!
— Палатки — его дело? — сощурился гламфеллен. — Не особо обнадеживающая рекомендация.
Толстяк пробормотал что-то нелицеприятное, и отодвинулся в сторону. Явно за долгие дни в клетке он сидел в дальнем от неизвестного Энгферта углу, и сейчас хотел его видеть еще меньше. Из-за его широкой спины показался эльф в аэдирской одежде. Его лицо, спокойное и собранное, было знакомо Кьеллу.
— Эй, да это же… — разулыбался Эдер. Кьелл придержал его за локоть.
— Ну, если… Энгферт не против, мы примем его помощь. Пойдем, чего ждать.
***
— Благодарю за вашу деликатность, Кьелл, — вполголоса проговорил эльф на правильном аэдирском, когда они отошли от анимантов достаточно далеко. Алот Корфисер, старый знакомец Эдера и Кьелла по Дирвуду, нежданно-негаданно тоже оказавшийся здесь, в Дедфайре. — Было бы несколько неудобно, если бы эти разумные узнали, что я скрывал свою личность.
— Ты что тут делаешь, приятель? Насколько я помню, ты и анимантия далеки друг от друга, как вода и кошки. — Эдер был явно рад видеть знакомое лицо.
— Потом, Эдер, здесь все еще много лишних ушей. Скажем так, я ознакомлялся с некоторыми аспектами анимантии в регионе. Но как здесь оказались вы? Почему вы не в Дирвуде, в Каэд Нуа?
— Нет больше Каэд Нуа, — вздохнул гламфеллен. — Долгая история. Ты видел адрового гиганта?
— Часть его ноги. Постойте, та статуя, что частично торчала из вашего замкового двора и темниц, это ведь не…
— Он самый. И еще немножко Эотас. Неожиданно, правда? Ты пропустил все веселье, начавшееся, когда он решил выкопаться наружу. Моя душа до сих пор ноет к плохой погоде.
— Эотас, говорите, — аэдирец задумчиво тронул подбородок. — Думаю, нам всем нужно присесть у камина с кружкой меда и обменяться нашими историями, после того, как мы покинем это печальное место. Вам нужен исследовательский дневник Одериси? Пойдемте, я покажу вам его кабинет.
***
В кабинете записей Одериси не было — только кучка озлобленных импов, невесть как забравшихся под землю. Записи были сжаты в мертвых руках их автора, сейчас — пепельно-серого и крошащегося, совсем как многочисленные трупы разумных снаружи, на поверхности. Совсем как жертвы недоброй памяти Таоса и его вытягивающих душу машин, там, в Дирвуде. Застывшее лицо мертвого исследователя было обращено к тянущемуся до потолка столпу из адры, тусклой и безжизненной. Оно выражало недвижную смесь ужаса и благоговения.
— Навевает неприятные воспоминания, не правда ли, Кьелл? — со странной интонацией заметил Алот, оглядывая труп.
— Угу. Один в один. Тоже работа богов, в некотором роде, — гламфеллен без особого пиетета вытащил сшитые вместе страницы из мертвых рук. Одна из конечностей, не выдержав, упала наземь, рассыпавшись мелким прахом.
— Эта колонна была первоклассной светящейся адрой, насколько я помню, — аэдирец повернулся к тусклому куску зеленого камня. — Похоже, ваш гигантский друг поспособствовал ее внезапному затуханию.
Кьелл приблизился к столпу адры. Пол этого этажа подземного комплекса аккуратно обходил его, вплотную прилегая к адре только с одной стороны — ближней к ним. Подойдя еще ближе, гламфеллен не ощутил обычного покалывания эссенции от пробужденной адры, но и полного отсутствия жизни адры мертвой — тоже. От столпа исходило странное ощущение — как от высоковольтной линии под напряжением, заставляющим волоски на руках вставать дыбом от статики.
«Надеюсь, не долбанет,” усмехнулся про себя бледный эльф, обращая на колонну свое восприятие Видящего и прикасаясь к ней пальцами.
Не долбануло. Хуже.
Сознание Кьелла вырвало из тела и потащило стремительным течением куда-то сквозь эмпиреи; не будь его душа свободна от тела, его бы замутило, но и без этого ощущения были далеки от приятных. Через некоторое время он, наконец, адаптировался к жутковатому опыту и своим душевным восприятием начал различать ослепительно-золотую нить, по которой скользил, кричащие души бедолаг, влекомые ею неподалеку от него, и светящуюся громаду Эотаса вдали. Золотая линия оканчивалась в его спине. И эта спина приближалась, увеличиваясь в размерах.
Инстинктивно, гламфеллен дернулся прочь, и обнаружил, что легко может управлять своим движением. Прильнув к золотому проводу, соединяющему Эотаса со столпом адры, он помчался
