Эти слова очень странно звучат из его уст.
— Разумеется, — отвечаю я.
Но я чувствую, как он напрягается и на него внезапно наваливается чувство неловкости.
Жестом он указывает на портрет, висящий рядом с изображением короля Николао. Это женщина с сияющей шелковистой кожей и блестящими черными волосами. На ней кремовое платье, и она мягко касается жемчужного ожерелья. Она напоминает мне сестру своим изяществом и безмятежным спокойствием, которое возвышает красивую женщину до истинной красоты.
— Это королева Розаура, первая супруга короля Алехандро, мать принца Розарио.
Мое сердце падает в пропасть, щеки заливает жар. До этого момента я даже отдаленно не представляла, насколько невозможно для Алехандро полюбить меня.
— Ваше высочество? Вам нехорошо? — спрашивает страж.
Я кладу ладонь на живот.
— Вы слышали это урчание? — Я нервно смеюсь, когда Химена встречается со мной взглядом. Хотела бы я, чтобы она не знала меня так хорошо. — Лорд Гектор, почему бы вам не показать нам кухню?
И предлагаю ему руку. Это трюк, который я подсмотрела у Алодии, она использовала его всякий раз, когда ей нужно было отвлечь собеседника или смутить его.
Он берет мою руку, и мы уходим, но я замечаю, что его самообладание пошатнулось. Это мимолетное впечатление, но меня поражает, как линии его глаз и рта складываются в привычную маску печали.
Главный повар просто счастлив угостить меня медовыми и кокосовыми пирожными. К тому моменту, как мы достигаем монастыря, я чувствую себя несчастной из-за того, как плотно я наелась и как много мы ходим.
Монастырь неуклюже примыкает к северному крылу дворца Алехандро. Сначала мы идем под деревянными балками, вдоль желтых стен из песчаника, украшенных такими же голубыми плиточками, как мой атриум, и вдруг оказываемся окружены низким глинобитным потолком, изогнутыми стенами и глиняными полом. Как будто из Джойи Д'Арена мы ступили в папенькины дворцовые покои, и меня пронзает тоска по дому.
Невысокий пожилой человек с заостренными и подвижными чертами лица, одетый в платье из неокрашенной шерсти, хромает нам навстречу.
— Вы — отец Никандро? — спрашивает Химена, чем весьма меня удивляет.
Он хлопает в ладоши и широко улыбается.
— Леди Химена! Отец Донасин предупредил меня, что вас следует ожидать!
Они обнимаются, а лорд Гектор и я стоим в стороне, незамеченные.
Я закрываю глаза, пока они болтают, и вдыхаю резкий аромат роз и молельных свечей. Я знаю, что мне еще не раз предстоит вернуться в это место, чтобы помолиться или, что вероятнее, побыть в тишине и одиночестве. Божественный камень отзывается теплом на мои мысли.
Отец Никандро прерывается на полуслове и поворачивает голову, чтобы рассмотреть меня.
— Донасин не предупредил меня, — шепчет он. — Химена, ты опекаешь Носителя!
Лорд Гектор делает шаг ближе, чтобы защитить меня, а лицо Химены омрачает тревога. Мое сердце бьется быстрее. Священник почувствовал, что во мне заключен живой Божественный камень, и это сильно расстроило мою нянюшку.
— Ты уверена, что приводить ее сюда было благоразумно? — спрашивает он.
«Я стою прямо здесь! — хочется закричать мне. — Я не малое дитя, о котором можно так говорить, как делали папенька и Алодия».
Химена медлит с ответом. Я вижу, как она на миг задумывается, а потом отвечает, нахмурившись:
— Мы хорошо это обдумали. — Ее голос звучит мягко и не выражает ничего. — В Оровалле всем известно, кто Носитель, и за ним просто следить. Здесь, где лишь немногие следуют пути Господнему, она будет в безопасности.
В безопасности. Это ли было причиной того, что меня выдали замуж так быстро? Потому что Божественный камень подвергает меня опасности? Я вспоминаю дикаря, павшего замертво в джунглях из-за того, что он разглядел, что у меня в пупке. Я смотрю на Химену, и меня успокаивает вид ее седой незаколотой косы.
Определенно она знает много способов убить человека.
Я скорее встаю между Хименой и священником. На сей раз я рада своим большим размерам.
— Отец Никандро, — говорю я, широко улыбаясь. — Меня зовут Элиза, и я очень рада нашей встрече.
Вряд ли меня можно назвать высокой девочкой, но над ним я возвышаюсь на полголовы. Обрадованный, он смотрит на меня снизу вверх.
— Добро пожаловать в монастырь Бризадульче. Самый первый, как тебе известно. Построен спустя всего несколько лет после того, как Бог вынес наших предков из умирающего мира своей Праведной Правой Рукой.
Я киваю.
— Я слышала, у вас хранится старейший экземпляр «Войны прекрасной».
— Истинно так, ему несколько столетий. К сожалению, пергамент не может храниться еще дольше.
Я чувствую на затылке взгляд Химены, но игнорирую ее.
— Я бы с радостью сравнила его со своим экземпляром. Там есть несколько мест, где текст, боюсь, был немного изменен.
Его улыбка становится еще шире, лицо дергается от волнения, и я понимаю, что наконец нашла друга.
— Разумеется, приходи в любое время. Я правильно понимаю, что ты адепт классического языка?
— Это прекраснейший из существующих языков.
Лучшего ответа я и придумать не могла; он хлопает меня по спине и начинает тщательную экскурсию по монастырю, включая библиотеку священных документов. Химена и лорд Гектор безмолвно следуют за нами.
Много позже лорд Гектор провожает нас до наших покоев. Мы благодарим его и прощаемся, а затем я падаю на постель совершенно без сил. Мне не приходилось столько ходить уже очень долгое время.
Химена наполняет ванну, пока я отдыхаю. Легкий бриз колышет занавески на балконе и шевелит листья развесистой пальмы. Пальма! Я сажусь прямо и оглядываю комнату. Два стула, простые, но крепкие, стоят рядом со странной запертой дверью. У противоположной стены разместились несколько растений в горшках: еще одна пальма, дерево с листьями размером с монету и маленький розовый куст с нежными бутонами. Я откидываюсь обратно, совершенно не огорченная перспективой поблагодарить Косме.
Моя няня зовет меня в атриум. Раздеваясь, я избегаю ее взгляда, потому что беспокоюсь за своего нового друга, отца Никандро. Она хватает мою руку, помогая мне не поскользнуться при спуске в ванну. Вода пахнет гвоздикой и приносит облегчение моим усталым ступням.
Химена начинает растирать мне плечи, но я останавливаю ее.
— Химена?
— Да, солнышко?
— Ты… — Это очень трудно спросить, слова будто камни у меня в горле. — Я имею в виду, ты собираешься убить отца Никандро?
Она как будто всхлипывает.
