И это было здорово. Это было прекрасно. Видеть бессильную злобу в глазах слизеринца, понимать, что он с трудом сдерживается, чтобы не ударить прилюдно – ее Ласка мурлыкала, выгибая спину, облизывая губы тонким черным язычком.
Жаль только, о драке действительно следовало говорить вполголоса – за такое не просто снимали баллы, могли отчислить. Тем более, папочка Малфоя был председателем попечительского совета. Остатки гордости не позволяли слизеринцу пожаловаться, что его побили, но любую промашку Эри он использует на все сто.
Фактически, единственное из его высказываний, которое било в цель – это о «стаде убогих», которых она подбирает. Дескать, сама ты просто сумасшедшая после Волдемортовой Авады, зато твои шавки – грязнокровка, сквиб и бладжером ударенный дурак. Которые даже ответить за себя не могут, ты их сама вытаскиваешь. Это было сильно. После таких слов защищать Грейнджер и ребят было нельзя, только сами, а сами они не умели. Рон и так ходил пришибленный после инцидента в Хогвартс-экспрессе, его мужское эго трепыхалось и страдало. Как ни старалась Поттер вести себя мягко, выходило не очень. Невилл – тоже куча комплексов. Гермиона тоже безумно обижалась на оскорбления. Почему? Ведь почти правда. (Эри снова припомнила назидательный голос профессора Снейпа: «слово «грязнокровка» имеет негативную окраску, но несет информационный заряд» – и улыбнулась про себя). А на заучку-то что обижаться?
Короче говоря, сражаться честно, один на один, Малфой не хотел. Слизеринец, что вы хотите. Победа любой ценой, про «честь» поговорим после награждения, обсудим расценки. А Поттер почти каждый день завершала короткой псевдомолитвой («эй, если ты существуешь – спасибо, что я не попала в Слизерин»), и старалась избегать приближаться к подземельям. Нет уж, Большой Зал, толпа народу – вот безопасное место для игр со слизеринским змеем.
Первого урока Зельеварения она ждала со смешанными чувствами. С одной стороны, Снейп – декан Слизерина и всегда подсуживает своим, а гриффиндорцам баллы снимает. С другой – он был добр к ней в тот день, 31 июля, несмотря на всю ее бандитскую наглость, может, получится поладить?.. За сам предмет она почти не волновалась, по опыту зная, что даже самый злобный преподаватель больше двух баллов снять не решается. Знаешь на «превосходно» – получаешь «удовлетворительно». Или, если совесть у него еще не сдохла в муках – «выше ожидаемого». На худой конец, всегда можно пересдать.
А еще Поттер со сладостным трепетом предвкушала целых три часа в одном кабинете с Малфоем. Может, если они будут сидеть достаточно близко, ей удастся довести его до края? Как было бы здорово, если бы слизеринец попытался ее ударить в присутствии своего декана! Ласка медленно облизнулась, выпустила когти…
– Эри, что ты так странно улыбаешься?
– А? Ничего, Парвати. О Зельях думаю.
– Ну и шутки у тебя…
***
«Что-то мне эта речь напоминает», – подумала Поттер, выслушав про величие в сосуде, приготовление славы, закупорку смерти и прочая, прочая. На словах «если вы, конечно, не то стадо тупоголовых болванов, с которыми обычно приходится иметь дело» Гермиона подпрыгнула на месте, отчаянно вытягиваясь макушкой к потолку. Брови домиком, губы сжаты: я не болван, я вам сейчас докажу! Эри вспомнила собственную реакцию – того же типа, но слабее, – и улыбнулась. Халтурите, профессор Снейп, повторяетесь!
– Поттер! – из приятных воспоминаний ее вырвал голос объекта этих самых воспоминаний. – Что я получу, если добавлю измельченный корень асфоделя в настой чернобыльника?
«Твою мать, надо было выучить наизусть. Вон Грейнджер рукой трясет».
– Я не знаю, – короткая улыбка, – Профессор-Снейп-сэр.
«Прекрасно понимаю твои игры. «Наша новая знаменитость», подумать только. Решил изобразить злого учителя? Довести первоклашку до слез? А вот не выйдет!»
– Так-так... Известность – еще не все.
Снейп холодно улыбнулся. Это он так презрение к «новой знаменитости» выражает? Слизеринцы сзади зафыркали, но Эри не чувствовала стыда или досады. Наоборот – ее затопило полузабытое ощущение, как в детстве, когда видишь, как взрослый попадает в дурацкое положение, а смеяться нельзя. Вскипает, пузырится веселье, а ты его давишь, давишь – дядя же не виноват, что штаны порвались!
– Попробуем еще раз. Поттер, где вы будете искать, если я велю достать безоар?
«Облом, ядовитый ты наш».
– Безоар – камень из желудка козы, используется в качестве противоядия, – ответила Эри с улыбкой. Рон покосился на нее с недоумением, да она и сама слышала, что голос подрагивает со смеха. – Профессор-Снейп-сэр!
Снейп сдвинул брови, посмотрел на нее, на хихикающего Малфоя – тот притих.
– А какая разница, Поттер, между наперстянкой и волчьей пастью?
– Это другие названия аконита, профессор-Снейп-сэр! – горло сжимается, смех булькает внутри, только бы сдержаться…
Снейп прищурился, внимательно глядя на нее:
– Почему вы не ответили на первый вопрос, Поттер?
У Невилла и Рона на лицах – одинаковое возмущение. Эри легко могла предположить, что они думают: «Ах ты, Ужас Подземелий, сальноволосый ублюдок, будь рад, что она хоть что-то ответила!». Невилл, положим, «ублюдок» не скажет, но смысл тот же.
– Потому что аконит на букву «А», безоар на «Б», а до чернобыльника я не добралась. Я учу «Тысячу магических трав и грибов» по алфавиту, профессор Снейп! С-с-сэр! – Хихиканье прорвалось наружу. Ой, что сейчас будет…
Черная мантия взметнулась – профессор приблизился к ней. Мгновение вглядывался в доверчиво распахнутые глаза за стеклами очков, потом прошипел:
– Я снимаю с вас балл за ваше нахальство, Поттер.
«Ну, ты это заработала!»
– Конечно, профессор Снейп, сэр! – «Черт, опять хихикаю».
– За пререкания с преподавателем – еще один.
– Я не пре…
– Что, Поттер? Что вы замолчали?
– Пытаюсь контролировать неконтролируемую реакцию организма, сэр. Смех, сэр. Наверное, надышалась какими-то испарениями, сэр. Дайте мне противоядие, сэр. Пожалуйста, сэ…
– Вон из класса, Поттер!!!
Она вылетела за дверь и там уже разразилась диким, воистину неконтролируемым хохотом. Добавляло веселья, что за тонкой дверью все это слышат.
«Профессор, я же честно хотела помириться!»
***
Отхохотавшись, Поттер вернулась в кабинет, ожидая отработки, криков и прочего. Однако Снейпу удалось ее удивить: он небрежно наложил на нее Силенцио и поставил в пару с Гермионой. Они сварили прекрасное Перцовое зелье (немота не мешала Эри резать ингредиенты и мешать загустевающий отвар), только баллов им это не принесло. Невилл, который был в паре с Роном, что-то намудрил, и котел взорвался, забрызгав едкой дрянью работы остальных студентов. А поскольку факультеты сидели отдельно, пострадали исключительно гриффиндорские котлы. В конце занятия Снейп с нескрываемым злорадством зачел занятие всем змейкам, и ни одному из львов, даже Патил и Браун, которые успели накрыть свой котел крышкой. Вдобавок он снял балл с Невилла, назначив ему отработку, и – сюрприз! – еще один с самой Эри. «Вы должны были указать ему на его ошибки, почему вы этого не сделали?.. Что? Ну и что – Силенцио, Грейнджер! Пергамент и перья на столе, она могла бы и написать, что ни в коем случае нельзя добавлять иглы дикобраза!»
