Но сработало.
Залия одним пальцем дотронулась до печати Правителя и медленно нажала. Щелкнул механизм. Печать наполовину открылась, и в ней я увидела небольшой проржавевший железный ключик от цилиндрового дискового замка.
— Спасибо.
Госпожа Девенмарт так же молча кивнула и сказала:
— Неммерль тебя выпустит, не бойся. И верни его до того, как мой муж проснется.
Я трясущимися пальцами взяла ключ из печати, тихо развернулась на каблуках и пулей выбежала из спальни. Сердце ужасно колотилось, но теперь уже не от страха, а от радости. Осталось всего ничего: лишь добраться до Каравая и выпустить Йена, а там дальше пусть он напрягается.
* * *
Но идти сразу в Каравай я не стала. Сначала надо было заглянуть домой.
Я толкнула дверь бедром и с замершим сердцем вошла внутрь, ожидая увидеть гниющие трупы отца и Марты, но их не оказалось. Даже крови и разбитого зеркала не было — прибрались, твари.
Я заглянула в папин погреб и с горла хлебнула немного застоявшегося пахучего вина, и то сразу же ударило мне в голову.
Шатаясь, я поднялась на второй этаж и доела свой, казалось бы, давнишний завтрак — корку черствого хлеба и кружку уже забродившего молока. Покончив с едой, я вытащила из своего шкафчика нормальное платье, опоясанное приличным тонким ремнем, и более-менее сносные туфли на маленьком тихом каблучке, и натянула их на себя, переложив гребень в небольшой нагрудный карман. Туда же отправился и ключ от Каравая.
Затем я отыскала в ворохе своих вещей старые кожаные ножны, сделанные отцом по моей просьбе несколько лет назад. Примотав их к бедру, я закрепила на них крюк и кинжал, на всякий случай проверив на надежность — не выпадут ли при ходьбе или беге. Не выпали.
Отлично.
Я глянула в окно, за которым безмятежно спал город. Конечно, для него мы — ничто, лишь отрезки времени, вспыхивающие и тут же затухающие в собственном пламени. И миру на нас просто плевать.
Нет, нельзя здесь ничто оставлять другим.
В конце концов, в этом доме мы жили столько, сколько я себя помню, и одна мысль о том, что здесь поселится кто-нибудь другой и все расставит по-своему, меня убивала. И была еще одна причина, в которой я боялась себе признаться: я хотела забыть.
Дом всегда будет напоминать мне о папе с мамой. Черт возьми, даже о Марте он будет напоминать, а я хотела их забыть — так куда проще, чем постоянно жить с виной.
А виновата я. И Фальрик. Он за это ответит.
Я попыталась отыскать оставшиеся в доме деньги, но их, видимо, тоже вынесли солдаты бургомистра и не оставили больше ничего ценного, включая украшения Марты и матери. Сволочи.
Я снова спустилась в погреб и отыскала маленький бочонок с черной древесной смолой, которую отец почему-то хранил именно здесь. Я всегда его корила по этому поводу, ведь смола-то может вспыхнуть от малейшей искры, но теперь была ему благодарна.
Едва дотащив ее до первого этажа, я вынула из потухшего камина кочергу и открыла бочку, надеясь, что это все-таки сработает.
Перевернув ее боком, я отскочила, когда из нее хлынул поток вязкой темной жидкости и стал заливать весь пол, обдавая дом неприятной вонью.
Я кинулась в комнату отца и отыскала среди его вещей трутницу — маленькую коробочку с кусочками кремня, ватой и несколькими тонкими деревянными щепками.
Вернувшись обратно, я разложила все это на полу.
Я взяла в руки кремни и высекла искру на вату. Та сразу же вспыхнула, чернея и поднимая в воздух едкий темный дым. Зажав палочками кусочек ваты, я, пока та не потухла, кинула ее прямо в смолу. Дождалась, пока огонь медленно начнет растекаться по гладкой поверхности жижи, и поднялась на ноги, отходя спиной к двери.
Ну, вот и все…
* * *
Как оказалось, найти вход в канализацию не так-то и сложно, надо просто идти на запах и больше ни о чем не думать. Ах да, и главное не хлопнуться в обморок, когда подойдешь к глубокой полукруглой луже, в которой плавают зеленые вязкие пузырьки, больше напоминающие отрыжку, потому что стоит там такое амбре, что лучше сразу лишиться нюха.
Я поджала губы. Нет, конечно, можно было догадаться, что вода здесь не как в Садах, но все-таки лезть туда мне что-то совсем не хотелось.
— Надо, — ответила я сама себе, зажала пальцами нос и по пояс погрузилась в смердящую жижу, от которой сразу защипало кожу.
Я подошла ближе к треугольной невысокой решетке.
Состояла она из семи близко расположенных друг к другу толстых железных прутьев, глубоко уходящих в крепкую каменную стену из единых черных блоков, которые в свои времена не разрушили даже лучшие тарантурские пушки.
Я на пробу дернула один из них на себя и усмехнулась. Даже при большом желании я не смогла бы сдвинуть его ни на миллиметр, что уж говорить о том, чтобы снять.
К счастью, мой проводник оказался парнем весьма предусмотрительным.
Перехватив двумя руками средний прут (вонь сразу же хлынула в легкие), я резко дернула его вверх. Раздался едва слышимый скрип, и железяка медленно поднялась на пару сантиметров, но этого оказалось недостаточно.
Я напрягла свои хилые мышцы и уперлась правой ногой в стену.
Выдохнув, я снова потянула прут на себя, и тот сначала едва-едва, а потом, когда застоявшаяся ржавчина более-менее раскрошилась, играючи пошел в нужном мне направлении.
Со скрежетом нижний конец прута вышел из пазов. Я осторожно вынула его на себя и отложила в сторону, заглядывая внутрь.
— Темно, как у черта в заднице…
Жаль, не догадалась взять с собой факел, вот дура!
Я оглянулась назад и проследила взглядом за тонким черным облачком дыма, медленно поднимающимся над городом в нескольких кварталах отсюда. Как раз вовремя.
Выдохнув, я погрузилась во мрак.
Здесь было ужасно тихо. Каждый мой шаг разносился по всему Подземью, а громкое чавканье дерьма и грязи под ногами эхом отражалось от стен и маленьких метровых столбов из черного камня.
Мутная вода доходила мне до пояса, но из-за низких потолков мне все время приходилось горбиться, и в итоге она попадала и в рот, и в уши.
Идти с каждым шагом становилось все труднее.
Я не видела ничего дальше вытянутой руки, но определенно чувствовала, что пространства вокруг просто море, и я даже не представляла, где тут можно поворачивать, но решилась довериться Йену и без лишних метаний идти вперед — там видно будет.
Вдалеке что-то громко хлюпнуло, и до меня дошел низкий протяжный гул, издалека похожий на завывание ветра.
Я сглотнула. Что-то мне подсказывало, что это вовсе не ветер.
Я вынула из ножен железный крюк и крепко сжала его основание пальцами.
