— Нам в больнице. Реанимация. Похоже, встретился с ним. — Жёсткие, рубленые фразы. Вит с трудом удерживался от того, чтобы зарычать.
Они с Совой второй час кружили по подземке, сбрасывая несуществующий след. Всё это время девушка тихо плакала.
— Заканчивай реветь, — в тысячный раз сказал командир, потом смягчился и обнял её за плечи. — Сестрёнка, ты не виновата.
— Виновата, — с неожиданной злостью ответила Сова. — Я виновата в одном: дала ей сбежать.
— Ты просто не поверила в такую возможность. Она была твоей подругой. Я помню. Ничего, выкарабкаемся. Кит ждёт нас на Петроградке. Она сказала, что на мобильный Нама позвонили. С нами хотят встретиться.
— Телефон у неё?
— Да, она забрала в больнице. Рыжий Эрик в городе. Он ищет то же, что и… гляди, куда прёшь, урод! — Долговязый парень, не отрывавший взгляда от книжных страниц, только помахал рукой в знак извинения. — Тупица. Так вот, Эрику нужен мой компас. Он поможет.
— Мы даже не знаем, где и что искать.
— Рыжий уверен в себе. Как, впрочем, и всегда. Но, чёрт возьми, у него есть основания для уверенности. Я дам ему вещь, а он поможет вытащить Лиса. Всё будет хорошо. Обещаю.
— Надеюсь, братишка.
Сова спрятала лицо на груди младшего из братьев, и он крепко сжал объятья, чтобы сестра не увидела, как и по его щеке ползёт предательская слезинка.
Они встретились в подземном переходе на станции метро «Петроградская». Кит молча обвила шею Вита руками, прижалась на несколько мгновений, потом резко отстранилась.
— Жив. Но очень плох, — ответила она на невысказанный вопрос.
— Уже что-то. Поверхность контролируют?
— Постоянно. Изгнанник подчинил зверей. Под землёй нам тоже долго не скрыться: крысы ему докладывают. Я хотела предложить укрыться в одном из наших схронов.
— Не выйдет. Багира их знает.
— До сих пор не могу осознать, — помотала головой младшая из сестёр, — как будто страшный сон.
— К сожалению, теперь это наша реальность. Где мы встречаемся с Эриком?
— Он предоставил выбор места нам.
— Тогда Девяткино. На окраине нас будут искать в последнюю очередь. Пойдём вместе, так нас…
— Она думает так же, как и мы, — внезапно прервала командира Сова. — Держаться друг друга, забраться подальше от центра. Не выходить на поверхность. Кроме того, она знает, что компас у тебя. Но она не учла одного — я хорошо знаю её стиль мышления. Мы поступим по-иному.
— Что ты предлагаешь?
— Идти громко. Наших совместных сил хватит, чтоб заглушить все глаза и уши Потерявшего Королевство. Устроим энергетический шторм с грозой и пойдем по зыбким слоям. Ты выйдешь к Эрику, а мы присоединимся, когда вы под прикрытием буйства стихий доберётесь до безопасного места.
— Ты понимаешь, что с нами сделает Агентство после таких развлекушек? — тихо спросил Вит.
— Скажем, что они сами виноваты. Допустили переход Изгнанника на нашу Грань, прямую угрозу жизни Лиса и не только. В общем, пришлось разбираться самим.
— Может быть, проще пойти к ним и изложить ситуацию? — робко сказала Кит. — По голове нас, конечно, не погладят, но обойдёмся малой кровью.
— Малой не получится. Я сама вырву этой твари сердце, — хищно сощурилась Сова, и васильковые глаза на мгновение стали круглыми и жёлтыми, а за спиной колыхнулись призрачные серые крылья.
— Тише, дети, вы находитесь в городской библиотеке, — пробормотал Вит. — В Агентство идти — значит расписаться в собственном бессилии. Но это вторично. А первично то, что мы все схватим по неслабому такому сроку за использование наших возможностей. В любом случае. Историю с Храмом еле-еле удалось тогда замять, а о компасах они не знали. Так что, дамы, придётся справляться своими силами. Сова, твой план поддерживаю.
— Согласна, — опустила голову Кит.
Под вечер на город обрушилась чудовищной силы гроза, приближение которой проморгали все метеослужбы. Ураганный ветер вкупе с ледяными потоками воды загнал горожан в кафе, под навесы, а многих — по домам. На обезлюдевшей Дворцовой площади, под зонтиком монументальных размеров, стоял высоченный мужчина. Полы его потёртого плаща, вопреки буйству стихий, оставались в полной неподвижности. Он ждал.
Сполох молнии — и в десяти шагах от него возникла невысокая человеческая фигура. Молодой человек с длинными, почти до пояса, чёрными волосами, в матерчатой безрукавке, чёрных джинсах и босиком. Он стоял, разведя руки в стороны и, запрокинув лицо к небу, ловил губами дождевые капли.
* * *
— Слышу их! Дворцовая, совсем рядом. Это Вит. Я чувствую. Они решились!
— Успокойтесь, леди, — разноцветные глаза сощурились, — мы всё равно ничего не сможем сейчас сделать. Это не простая гроза. Ваши сёстры и брат не так слабы, как вам хотелось бы. Сейчас мы не в силах им помешать.
— Вы… и не сможете, — проскрежетал со стены Лис и растянул непослушные губы в усмешке. — Засиделась… сестрёнка. Забыла, на что… способно Братство.
Багира сплюнула и зло выругалась. В глазах Лиса светилось неприкрытое торжество. Затем он глухо застонал и опустил голову. Исковерканное запредельной болью сознание милосердно покидало его, отправляя в то время, когда всё началось.
— Рано… — прошептал Лис про себя, — ещё рано. Но я готов. Я ведь знал, что так будет. Еще тогда знал…
* * * Десять лет назад. Август.
Чуть ли не в первый раз Братство собиралось по зову Лиса. Тем паче по такому срочному зову. Син откланялась задолго до начала сбора, взяв с будущего супруга обещание, что тот не будет соваться в сомнительные предприятия. После её ухода Тальк произнес прочувствованную речь о том, что проще было бы погасить солнце в зените, и был отправлен в магазин за едой на всю честную компанию.
Первой прибыла Багира. Не разуваясь, прошла на кухню и была изгнана обратно в прихожую — расшнуровывать высоченные «берцы». За этим занятием её застигла Кит, мило удивившаяся наличию открытой входной двери. Нам с воплем «Идиоты, кошка!» выскочил на лестницу. К его возвращению с искомым животным под мышкой, на кухне, помимо девушек и Талька, уже образовался Лис. В воздухе клубился сигаретный дым и «ощущение задницы», по меткому выражению Совы, вынырнувшей буквально из-под ног хозяина квартиры.
Её появление встретили одобрительным гулом, в том смысле, что она почти не опоздала. Тальк, хмыкнув, открыл морозильник и под общий стон утвердил на столе две «полторашки» пива и штоф «Гжели». Затем на свет божий появились три пачки пельменей и, как финальный аккорд, трёхлитровая баклага белого вина. Бесконечные подработки младшего из братьев и финансовая помощь его матери позволяли ему не ограничивать себя в количестве дешёвого спиртного. Нам закатил глаза и присел к столу. Тальк поставил воду под пельмени. В распахнутое настежь окно начал залетать мелкий августовский дождик.
