— Исправить мир, говоришь? — хмыкнул Избранный. — И как же этого можно добиться, смешивая всякую дрянь в реторте?
— Ты когда-нибудь слышал о Крови Инноса?
— Нет. Только о Слезах Инноса. Даже держал в руках пузырёк с этим веществом.
— Правда? Потом расскажешь подробнее… Однако Кровь Инноса — это совсем иное. С её помощью железо можно превращать в золото, обычную медь — в магическую, а человеку она способна даровать бессмертие. [22] Проходя весь долгий путь приготовления зелья, этап за этапом, алхимик также совершенствует самого себя, преодолевает сомнения, лень и слабость, укрепляет веру в Инноса. Однако рецепт этого удивительного вещества утерян. И уже не одну сотню лет алхимики — истинные алхимики, я имею в виду! — пытаются его отыскать. Некоторые говорят, что тайну Крови Инноса скрывают маги Огня и жестоко карают всех, кто приблизился к её разгадке. Видимо, именно поэтому я оказался на каторге…
— Что-то у тебя не стыкуется! — вновь прервал излияния Мигеля Избранный. — Зачем магам держать в тайне рецепт приготовления средства, которое могло бы помочь им взять верх над силами Хаоса? И почему тебя отправили за Барьер, а твоего учителя Игнаца — нет?
— Наверное, магам их собственная власть дороже, чем дело Порядка и Света. А Игнац, после того, как отведал моего зелья и окончательно свихнулся, стал им уже не опасен.
— На всё у тебя ответ! Ну расскажи, как вы искали истину на дне реторты…
Примерно такие беседы они и вели изо дня в день, пока капитан или кто-то из негоциантов не прерывал их и не отправлял Мигеля на камбуз — готовить обед.
Готарда Избранный старательно не замечал, что, надо отметить, на тесном судёнышке было весьма затруднительно.
Между тем, Южные острова, точнее, восточная их часть, с каждым часом становились всё ближе. Капитан Йорген, в своё время избороздивший не одно море в поисках китов, знал своё дело и вёл "Гарпию" строго по проложенному на карте курсу.
* * *
Рен сидел на лавочке возле домишки Гатаны и наблюдал, как небольшой прибрежный посёлок погружается в сон. Вот подвыпившие Тео и Аллигатор Джек, наспорившись до хрипоты и договорившись с утра пойти на охоту, расходятся в разные стороны. Элврих, посовещавшись о чём-то с Гарвеллом и Джимом, расположившимися возле костра, вернулся к ожидавшей его Люсии и в обнимку с ней направился к своему новому дому, выстроенному почти у самого леса. Там уже блеяли овцы, которых Кушрок и Борус пригнали на ночь с пастбища и заперли в загоне.
Когда уже совсем стемнело, Гарвелл и Джим затушили костёр и разбрелись по хижинам. В этот час в посёлке появился капитан Грег. Идя вполне открыто, но при этом стараясь не создавать лишнего шума и не привлекать особого внимания, он направился к жилищу Таны. Рен удивился, хотя уже знал, что Борус и Тана — не муж и жена, как он думал вначале, а брат и сестра. Однако роман Грега со знойной, хотя и перезрелой южанкой стал для него новостью. Впрочем, на такие вещи любопытства Рена, в иных случаях просто безмерного, обычно не хватало. Он тут же выбросил из головы личные дела капитана и принялся смотреть на неисчислимые звёзды, мерцавшие на почти чёрной поверхности небесной тверди.
Было, наверное, уже далеко за полночь, когда из хижины за спиной Морского Дракона донёсся испуганный вскрик Гатаны. Парень вскочил и бросился в тёмный проём двери.
За перегородкой у входа что-то тихо бормотала Хло, наверное, молилась богам. Но Рену нужно было дальше. Он оказался в помещении, где лежал Брэндон и так же, как и утром, сидела возле него Гатана. Правда, её расширенные глаза глядели не на раненого, а в противоположный угол.
Темноту в хижине рассеивал тусклый свет масляной лампы. В его неверных лучах явственно виднелась полупрозрачная фигура невысокого крепкого человека с широким лицом обитателя Южных островов. Он стоял, опустив руки, и с укоризной смотрел на свою вдову.
Рен сделал шаг вперёд.
— Доброй ночи, уважаемый купец, — сказал Морской Дракон, обращаясь к призраку. — Не мог бы ты поведать нам, что привело тебя сюда в столь поздний час? Почему бы тебе не отправиться в Обитель Света, чтобы вкусить покоя, уготованного Инносом для всех честных людей?
Призрак, так же молча, медленно повернул лицо в сторону парня. Постоял так ещё немного, а потом, сделав приглашающее движение рукой, прошёл мимо него к стене и исчез в ней.
— И вот так каждый раз! — взволнованно выдохнула Гатана.
— Рен, пожалуйста… — начал Брэндон, но Морской Дракон не стал его слушать. Стремглав бросившись к двери, он покинул хижину и успел заметить едва различимую в темноте фигуру Титуса Гроша, удалявшуюся в сторону моря.
Стараясь не упустить призрака из вида, Рен последовал за ним.
Приведение достигло полосы прибоя и, не сбавляя шага, двинулось дальше. Вода дошла призраку вначале до колен, потом до пояса, но глубже он уже не погружался. Так и пошёл вдоль обрывистого берега, повернув направо, к Северному пляжу.
Рен по воде ходить не умел, поэтому после нескольких шагов ему пришлось плыть. Но от призрака, едва белевшего смутным пятном над поверхностью воды, парень старался не отставать. Плыть в одежде и с оружием было неудобно, но он привык к таким упражнениям. К тому же, магический пояс, входивший в снаряжение каждого пирата, помогал держаться на плаву. Правда, не умеющим плавать и испытывающим страх перед водой он помогал мало. Но Рен-то плавал превосходно и не боялся моря даже после встречи с морским чудовищем, чуть было не стоившей ему жизни.
Плыть пришлось долго, и Рен порядком устал. Добравшись до Северного пляжа, призрак Титуса начал удаляться в сторону открытого моря и вскоре исчез, погрузившись в глубину в том месте, где на дне покоился его когг, отнесённый штормом от прибрежных скал, что положили конец его плаванию.
— Мог бы и сам догадаться, ядро мне в глотку! — укорил себя за несообразительность Рен и погрёб к берегу, отплёвываясь от солёной воды.
Плыть в темноте назад ему не хотелось, и потому молодой пират решил переночевать в полуразрушенной хижине, всё ещё стоявшей под скалами на краю Северного пляжа. Сняв предохранительную обёртку с факела, он осветил убогий приют жертв кораблекрушений. Здесь было всё по-прежнему, разве что дыр в крыше прибавилось. Возле старой покосившейся койки темнел полусгнивший сундук, обитый полосами ржавого железа. В нём прошлой осенью Рен отыскал дневник старого пиратского капитана, некогда погибшего на этом берегу. В углу валялось несколько поленьев и брошенная кем-то треснувшая деревянная кружка.
Развесив одежду для просушки, Морской Дракон улёгся на койку и вскоре крепко уснул…
