— А ты знаешь тайну камней? — спросила она, наклоняясь к воде. Подол платья окунулся в воду, но ее это, похоже, не волновало.
— Какую тайну?
Она достала со дня ручья гладкий черный камушек и протянула его мне.
— Иди, посмотри!
Я закончил закатывать штаны и вошел в воду. Она показала мне камушек, с которого капала вода.
— Если сжать его в ладони и прислушаться…
Она так и сделала, зажмурив глаза. Она долго стояла неподвижно, запрокинув лицо к солнцу, точно цветок.
Меня тянуло поцеловать ее, но я сдержался.
Наконец она открыла свои черные глаза. Они улыбнулись мне.
— Если прислушаться достаточно внимательно, он расскажет тебе сказку!
— И что же он тебе рассказал? — спросил я.
— Жил да был однажды мальчик, который пришел к ручью, — начала Денна. — Это история о девочке, которая пришла к ручью с мальчиком. Они разговаривали, и мальчик швырялся камнями, как будто хотел выбросить их подальше. У девочки камней не было, поэтому мальчик дал ей несколько своих. Потом она отдалась мальчику, а мальчик выбросил ее как камень, и ему было все равно, больно ли она ушибется.
Я немного помолчал, не зная, договорила она или нет.
— Так это грустный камень?
Она поцеловала камушек и уронила его в воду, проводив его взглядом, пока он не лег на песок.
— Нет, вовсе не грустный. Но его как-то раз бросали. Ему знакомо ощущение полета. И ему тяжко лежать на месте, как все прочие камни. Иногда он передвигается с места на место, воспользовавшись помощью воды.
Она подняла взгляд на меня и простодушно улыбнулась.
— И когда он двигается, он думает о том мальчике.
Я не понимал, к чему эта история, и попытался переменить тему.
— Как ты научилась слушать камни?
— О-о, ты удивишься, как много можно услышать, если только дать себе труд прислушаться!
Она указала на дно ручья, усеянное камнями.
— Попробуй сам. Никогда не знаешь, что можно услышать.
Не зная, что за игру она затеяла, я огляделся, нашел камень, засучил рукав рубашки и опустил руку в воду.
— Теперь слушай! — серьезно сказала она.
Благодаря своим занятиям с Элодином я выработал большую терпимость ко всяким глупостям. Я поднес камень к уху и зажмурился. И что теперь? Сделать вид, будто я тоже услышал сказку?
И тут я очутился в воде, мокрый насквозь, отчаянно отплевываясь. Отфыркиваясь, я поднялся на ноги, а Денна хохотала до упаду, сгибаясь в три погибели.
Я шагнул было к ней, но она с визгом метнулась прочь и расхохоталась еще сильнее. Так что я бросил за ней гоняться и принялся напоказ вытирать воду с лица и рук.
— Что, сдаешься? Так быстро? — дразнилась она. — Неужто ты так скоро размок?
Я опустил руку в воду.
— Я хотел снова отыскать тот камень, — сказал я, делая вид, будто ищу его.
Денна захохотала и замотала головой.
— Нет уж, ты меня так не подманишь!
— Нет, я серьезно, — сказал я. — Я хотел дослушать его сказку.
— Какую сказку? — поддела она, не спеша подходить ближе.
— Это сказка о девочке, которая вздумала шутить шутки с могущественным арканистом, — сказал я. — Она издевалась над ним и дразнила его. Она с презрением высмеивала его. И вот как-то раз он застал ее в ручье и складными стихами заставил ее забыть о своих страхах. И девочка перестала остерегаться, и это принесло ей много горя!
Я ухмыльнулся и вынул руку из воды.
Денна обернулась навстречу набегающей волне. Волна была невысокая, ей по пояс, но этого хватило, чтобы сбить ее с ног. Денна ушла под воду, пуская пузыри, путаясь в юбке и в собственных волосах.
Течение принесло ее ко мне, и я, хохоча, поднял ее на ноги.
Из воды она вынырнула, как трехдневная утопленница.
— Так нечестно! — негодующе фыркнула она. — Так нечестно!
— Протестую! — возразил я. — Ты — самая прекрасная русалка, какую я надеюсь встретить сегодня.
Она плеснула в меня водой.
— Льсти, сколько хочешь, Бог-то правду видит! Ты сплутовал. А я честно обвела тебя вокруг пальца.
Тут она попыталась меня утопить, но я был готов к этому. Мы немного поборолись и оба приятно запыхались. И только тут я осознал, как близко она ко мне. Какая она прелестная. И какая это незначительная преграда — мокрая одежда…
Денна, похоже, осознала это одновременно со мной, и мы слегка отстранились друг от друга, словно вдруг застеснялись. Налетел ветер, напомнив нам, какие мы мокрые. Денна проворно выбежала на берег и, ни секунды не колеблясь, стянула с себя мокрое платье и развесила его на серовике, чтобы сохло. Под платьем у нее была белая рубашка, плотно облепившая тело, когда она снова спустилась к воде. Она игриво толкнула меня, проходя мимо, и забралась на гладкий черный валун, лежавший в воде посреди ручья.
Это был идеальный камень для того, чтобы греться на солнышке, черный, как ее очи. Белое тело Денны и рубашка, которая совершенно ничего не скрывала, отчетливо выделялись на его фоне, такие яркие, что смотреть больно. Она откинулась на спину и раскинула волосы на камне, чтобы сохли. Капли воды, растекшиеся по камню, вычертили имя ветра. Она закрыла глаза и подставила лицо солнышку. Сама Фелуриан не могла бы быть прелестней, не могла бы держаться непринужденнее.
Я тоже вышел на берег и стащил с себя промокшую рубашку и камзол. Мокрые штаны пришлось оставить на себе: больше на мне ничего не было.
— И что же рассказывает тебе тот камень? — спросил я, чтобы нарушить молчание, расстилая свою рубашку рядом с ее платьем.
Она провела ладонью по гладкой поверхности камня и ответила, не открывая глаз:
— Этот рассказывает мне о том, каково это: жить в воде, не будучи рыбой.
Она потянулась, как кошка.
— Будь добр, принеси сюда корзинку, а?
Я взял корзинку и пошел к ней вброд, медленно, чтобы не слышалось плеска. Она лежала, совершенная и неподвижная, как будто уснула. Но я увидел, как ее губы растянулись в улыбке.
— Крадешься! — сказала она. — А я все равно чувствую, что ты там, по запаху чувствую.
— Надеюсь, от меня не особо воняет?
Она чуть заметно покачала головой, по-прежнему не открывая глаз.
— От тебя пахнет засушенными цветами. И чужеземными благовониями, тлеющими в жаровне, которая вот-вот вспыхнет.
— Ну, и речной водой, насколько я могу догадаться.
Она снова потянулась и улыбнулась беспечной улыбкой, показав идеальные белые зубы, идеальные розовые губы, и слегка подвинулась на камне, словно давала мне место. Почти. Я подумал, не лечь ли рядом. Валун был достаточно просторен для двоих, если они готовы лежать, прижавшись друг к другу…
